Партийные слияния и поглощения: как идет борьба на дальних подступах к Госдуме-2021
В. Федоров:
- У нас новый гость – Илья Гращенков, политолог, эксперт…
В. Алфимов:
- Руководитель Центра развития региональной политики.
В. Федоров:
- В сентябре у нас будут выборы в Государственную Думу. Вроде бы еще времени много и, может быть, далеко не всем эта тема интересна, но уже какое-то шевеление, какие-то телодвижения начались, и в медийном пространстве уже обсуждаются разные идеи, проекты, сценарии. Наверное, самый громкий из вбросов за последние дни сделало одно из изданий, которое сообщило о том, что «Единая Россия» планирует в следующем составе Государственной Думы сохранить свое большинство примерно на том же уровне, что и сейчас, то есть что-то около 300 мандатов. И тем самым не просто относительное большинство иметь, а по сути, квалифицированное. Тут же политологи и эксперты начали разбирать, насколько это реалистично, насколько это правильно было бы, какими способами этого можно достичь, и можно ли вообще. Илья, с учетом вашего опыта, знаний, как вы считаете, может «Единая Россия» в следующем созыве Государственной Думы сохранить большинство на том уровне, который она сейчас имеет, или нет?
И. Гращенков:
- У нас так по традиции сложилось, что все ступенчато развивается. Сначала удар приходится по партии «Единая Россия», потом – по правительству и слабо, но иногда доходит и до самого президента. Мы видим, что по ВЦИОМовским различным замерам иногда и рейтинг президента колеблется на пару процентов. Тем не менее, «Единая Россия» это всегда такой арьергард, который первым пробивают и стараются за его счет… Обычно это происходит в Заксобраниях, на каких-то выборах поменьше.
В. Федоров:
- Региональных, видимо.
И. Гращенков:
- Ну да.
В. Федоров:
- Иногда на губернаторских. Мы помним, в 18-м году тоже было что-то такое.
И. Гращенков:
- Да. Три губернатора как-то просочились, один чуть-чуть не просочился через эту неожиданно возникшую брешь в рядах партии. Что же будет на выборах в Госдуму 21-го года? Все сходятся во мнении, что, несмотря на все проблемы «Единой России», особой альтернативы нет. По двум причинам. Во-первых, «Единая Россия» единственная партия, которая все-таки ведет себя как партия (ну, в глазах избирателей), что-то делает – в момент ковида раздавала какие-то продукты, ходила, успокаивала. Все остальные только критикует. А народ у нас критику хоть и любит, но редко за нее голосует.
С другой стороны, есть некоторая усталость от надоевших лиц в политике. Поэтому появилась партия «Новые люди».
В. Федоров:
- У «Единой России» шанс есть или нет? Вы абсолютно правильно замечаете, они сейчас под ударом, с одной стороны. С другой стороны, все-таки партия президента, огромная электоральная машина у них, большое количество ресурсов любых видов.
В. Алфимов:
- И вообще, на последних выборах в то же время губернаторы шли как самовыдвиженцы, а не как «единороссы».
В. Федоров:
- Не все.
В. Алфимов:
- Не все, но многие. И это очень многих удивило.
В. Федоров:
- Знаете, что еще удивило? Что практически ни в одном регионе оппозиционный кандидат не прошел. То есть все – либо открытые «единороссы», либо сочувствующие. И это в непростой момент, прямо скажем, в момент экономического кризиса и в преддверии второй волны.
Видимо, победа «Единой России» в следующем году обеспечена. Но вопрос – насколько эта победа будет убедительной? Я напомню, выборы 2011 года, где «единороссы» тоже набрали больше всех, 49%, но, во-первых, это было сильно меньше, чем на предыдущих выборах 7-го года, то есть они сократили свой пакет голосов. А во-вторых, многие не поверили в эту победу, и мы получили протесты всевозможные, движение «белоленточников» и т.д. Нам сейчас интересно, не будет ли «Единая Россия» первой в 21-м году? Давайте согласимся, точно будет первой. Вопрос – насколько первой она будет, насколько будет большой отрыв? И насколько этот план о том, что «Единая Россия» хочет подтвердить свой нынешний статус, сохранить свой пакет, реалистичен? Может быть, это шапкозакидательство какое-то?
И. Гращенков:
- Ну, давайте так. Если рассуждать с точки зрения политолога, то кажется, что должно сократиться число мест, что даже 200 – это такой амбициозный план, 250 – уже совсем малореальный, а 300 – это какая-то фантастика.
В. Алфимов:
- А сейчас 330?
В. Федоров:
- Что-то в этом роде.
И. Гращенков:
- Но вопрос в другом. Насколько мы действительно ходим увидеть победу… Валерий Валерьевич тут вспомнил «белую ленту», а я бы вспомнил еще более ранние выборы, 2011 года, после которых была Болотная площадь. Потому что тогда люди как раз не поверили в административную машину «Единой России», и вышли на Болотную, будучи оскорбленными: мы же как-то по-другому голосовали, а тут такие убедительные цифры.
Сейчас, как мы видели в 20-м году на голосовании по Конституции, была освоена постковидная технология с выездными голосованиями, «пеньковыми» так называемыми. И это все, конечно, сильно било по уровню доверия. Ну, как можно проголосовать, например, на багажнике? Сомнительно.
В. Федоров:
- Англичане, кстати, голосуют как-то. Это известная история, что там требования к оборудованию участков на порядок более либеральные, чем у нас.
Кстати, я прогуглил. Сейчас у «Единой России» 343 мандата.
И. Гращенков:
- Мне кажется, что 250 кажется реалистичной картиной, а 300 – таким фантастическим вариантом. 250-300 – мне кажется, такое нормальное снижение. Для сохранения имиджевой составляющей, что выборы честные, нормальные, было бы логично дать возможность другим партиям, новым, войти в парламент, разбавив немножко.
В. Федоров:
- Все-таки за счет чего может «Единая Россия» это большинство голосов себе на следующих выборах обеспечить? Я напомню, у нас два типа голосования – общероссийский избирательный округ многомандатный, 225 мандатов там разыгрывается. И еще 225 мандатов в одномандатных округах. За счет чего «Единая Россия» может такое уверенное большинство обеспечить?
И. Гращенков:
- Естественно, за «Единую Россию» лучше всего голосуют в сельских районах, там, где власть является единственным оператором стабильности проживания. Хуже в крупных городах, а лучше по всей остальной России, которая у нас представлена этими нарезками. Вы помните, что несколько лет назад перенарезали округа так, чтоб…
В. Федоров:
- Не доходит, к счастью, до того абсурда, который в США существует, стране, где и придумали такое ноу-хау еще много лет назад – нарезать очень странным образом округа, чтобы обеспечить гарантированную победу своего кандидата. Там, я помню, еще и все избирательные комиссии насквозь партийные, там это официально признано, и никто в этом никакого вреда не видит. У нас хотя бы формально комиссии независимые, и там наблюдатели из разных партий.
Да, действительно, несколько лет назад перенарезка была сделана. Илья, я правильно понял, вы считаете, что у «Единой России» в кармане, по сути, сельские поселения, малые города, а вот крупные города станут такой арендой для битвы между оппозицией (новой, старой) и правящей партией?
И. Гращенков:
- Да, абсолютно верно. Потому что эта нарезка ассоциируется с жирком и с мяском. То есть мяско для оппозиции, а жирок – это для «Единой России», на котором можно будет восполнить…
В. Федоров:
- Возникает вопрос – а для кого же косточки?
И. Гращенков:
- А косточки для несистемной оппозиции, видимо.
В. Федоров:
- Или для новых партий, может быть? Новые партии, новые игроки есть у нас в этот раз. Так что те, кто критикует нашу партийную систему за такую архаичность, устарелость, забронзовелость, наверное, получили хорошее предложение. Этих новых партий не одна.
В. Алфимов:
- А я как раз хотел зацепиться за эти ваши слова – «к новым». А кто еще? Есть партия «Новые люди», которая появилась.
В. Федоров:
- Да, есть партия «Новые люди», есть партия «Зеленая альтернатива», есть партия «За правду». Есть такая новая-старая Российская партия пенсионеров за социальную справедливость. Все эти партии на сентябрьских выборах в региональные Законодательные собрания смогли провести своих депутатов и тем самым существенно облегчили себе участие в думской гонке. Им теперь не надо будет подписи собирать, они автоматически входят в лист для голосования, в бюллетень. Илья уже упомянул «Новых людей». Илья, почему вы с них начали? Это что-то значит, у них какие-то привилегированные шансы по сравнению с другими?
И. Гращенков:
- Во-первых, они больше всех набрали. Я сам в одном из регионов с ними работал, там почти 9% набрали. То есть это действительно был очень неплохой задел. Несмотря на то, что партия создавалась стремительно, и не успели толком придумать идеологию… Как Велюров пел: «Когда выходишь на эстраду, надо сказать, что ты, зачем и почему». Так вот, сказали пока, только зачем. Что нужны новые люди, потому что старые надоели. И, как ни странно, это дало такой базовый рейтинг в 4% примерно. То есть за «Новых людей» активно голосовали. И еще 4-5% - это уже умелость политтехнологических ручек.
А что касается их возможностей на выборах в Госдуму, это будет зависеть от того, сумеют ли они объяснить все-таки, кто они, и почему, какая идеология, что они предлагают – новый либерализм, национальную экономику. Все-таки достаточно странный проект. Напомню, что создали его люди из «Фаберлик». Это такой сетевой маркетинг. С одной стороны, очень подходит для политтехнологической работы – агитаторы, убеждают, что надо голосовать за новый продукт. Но, с другой стороны, такие коммерческие подходы. Все-таки политика всегда была у нас не чужда сердцу. И люди прежде всего голосуют за то, как человек нравится, как он говорит. Неважно, что говорит, главное – как.
В. Федоров:
- С другой стороны, политика – это ведь не только эмоции, это ведь и деньги. Это дорогое удовольствие. И, наверное, один из факторов успеха «Новых людей» в том, что у них финансовый ресурс есть. Их лидер – официальный миллиардер, он вкладывается в свою партию. И, видимо, партия не будет испытывать недостатка в деньгах. А с другими партиями что? Почему та же Партия электронной демократии (или прямой демократии), она вроде бы так ярко загорелась весной, но на региональных выборах в сентябре выступила совершенно неубедительно. А сейчас сказали, что их лидер (Вячеслав Макаров) покинул партию. И многие уже поют отходную, говорят, что не будет такой партии, проект закрыт. Вот две новых формации – «Новые люди» и Партия прямой демократии. Одной удалось (по крайней мере, на сегодняшний день, и перспективы ее выглядят неплохо), а другой нет, стартап не удался, и проект близок к закрытию. В чем причина?
И. Гращенков:
- Она действительно стартовала с совершенно другими амбициями. Как раз Слава не собирался быть генсеком, а хотел набрать в партию ярких личностей. То есть партия должна была стать популистской. На съезде, например, выступала Маша Бутина, она тогда только вернулась из заключения в США, казалась таким возможным ярким лидером.
В. Федоров:
- Но нет.
И. Гращенков:
- Я пошутил при закрытии партии, что, может быть, ее какой-нибудь Моргенштерн возглавит, но шутка как-то не зашла. Видимо, партия переживает какой-то внутренний системный кризис, что не удалось реализовать того, что было задумано, а все уперлось действительно в электронную демократию, какие-то электронные голосования.
В. Федоров:
- То есть у них идеология или хотя бы прообраз, замысел этой идеологии в отличие от «Новых людей» просматривается – электронная демократия, прямая демократия, все это очень популярно, модно, молодежно. Моргенштерн, кстати, тоже хорошо, но вроде бы ему 21 год, он пока не пройдет, наверное, по закону.
В чем там проблема? Только в том, что лиц не могли набрать? Может быть, просто денег не нашли?
И. Гращенков:
- Ну, денег, конечно, тоже не нашли. Потому что больно уж замысловато для нашей простой русской электоральной истории какая-то Электронная демократия. Все это было не понято элитами. У нас же элиты обычно спонсируют выборы. То есть какие-то региональные игроки, которые хотят выбрать своих депутатов. Для них, конечно, проще были: прилепинская «За правду», «Новые люди» (новые лица) – та же «Единая Россия», только новая. А вот Прямая демократия плохо зашла в этом плане.
В. Федоров:
- Может быть, зайдут еще? Может быть, на 2026 год? Может быть, рано они стартовали?
Напомню, есть еще две партии – новая-старая Партия пенсионеров за социальную справедливость… Она, кстати, неплохо выступила, и злые языки говорят, что там, где эта партия менее всего вела кампанию, там она лучше всего и выступила. То есть когда ее представители начинали участвовать в дебатах, тут же становилось понятно, что ничего у них нет, кроме хорошего названия. Но, тем не менее, в меню они уже включились. Плюс «Зеленая альтернатива», экологическая партия. С учетом значимости и мирового тренда, эта тематика в повестке постоянно возникает. Ну и, конечно, «За правду» - такая патриотическая или даже социально-патриотическая. Они есть, они будут участвовать. Не знаем, с какими результатами, все впереди, это выборы, а значит, очень много непонятного, непредусказуемого. Но главный вопрос – у кого эти новички голоса будут отбирать, у «Единой России» или…
В. Алфимов:
- Или у «Справедливой России» вместе с ЛДПР?
И. Гращенков:
- Вот левая повестка, социальная, патерналистская, она, конечно, откусывает не только у «Единой России», но и у коммунистов. Пенсионеры там, где много набрали, я посмотрел, у КПРФ немного снизилось. Но поскольку речь идет об 1-2%, это малозаметно.
В. Федоров:
- А «За правду» у кого?
И. Гращенков:
- Как ни странно, у левых практически не откусывает, а вот у ЛДПР и «Единой России», причем у такого электората, который поддерживал присоединение Крыма, «крымскую весну»…
В. Федоров:
- То есть «Единой России» и Владимиру Вольфовичу надо уже бояться и готовиться?
И. Гращенков:
- Меня, кстати, поразила партия «За правду» тем, что в Новосибирске я их встретил, когда они красили лавочки в зеленый и лиловый цвет…
В. Алфимов:
- К сожалению, мы прощаемся.
