Юрий Лоза: Самое страшное, что может быть на свете - стать президентом России
Музыкант Юрий Лоза в гостях у Радио «Комсомольская правда».
В. Торин:
- Добрый день, дорогие друзья! Сегодня 19 февраля, программа «НЕфантастика» в эфире Радио «Комсомольская правда» и в этой программе мы говорим о том, что когда-то казалось уже фантастикой, а сегодня уже и нефантастикой. Это программа о нашем будущем, которое мы заслужили. Меня зовут Владимир Торин и у нас сегодня в гостях знаменитый музыкант Юрий Лоза. Юрий, здравствуйте.
Ю. Лоза:
- Привет!
В. Торин:
- Вы известны сейчас не только как музыкант, но и как человек, который комментирует практически любые громкие события, связаны ли они с музыкой, или с политикой, или с культурной жизнью, или с Гимном России. И поэтому мы не можем в нашей программе «НЕфантастика» не прийти к вам, так сказать, не припасть к источнику вот этих удивительных комментариев и новостей.
Ю. Лоза:
- Сразу хочу вас перебить и сказать, что целых два вот в вашей тираде целых два неверных сведений прошло. Первое - это то, что я сейчас начал комментировать. Если вы сейчас зайдете на Ютюб и посмотрите ролики, которые у меня выложены даже на моем канале, те же самые комментарии были у меня и 10 лет назад, и 15. И 20, просто тогда на них никто внимании я не обращал. Это первое заблуждение. Второе - это, что я комментирую все. Понимаете, что я отвечаю только на вопросы, на которые у меня есть какой-либо ответ, на которые я могу как-то рассуждать и о которых я имею представление. Если вы сейчас проследите за тем, что я говорил, наверняка вы не найдете ни одного ролика какого-нибудь, ни одного интервью, где бы я рассказывал, как размножаются киты-касатки или учил бы ремонтировать мотоцикл. Я говорю только на те темы, которые знаю.
В. Торин:
- Понятно. Юрий Лоза сегодня в программе «НЕфантастика». Ну что, тогда поехали. У нас очень много вопросов от наших радиослушателей… Итак. Юрий Лоза, многие музыканты говорят. Что они вне политики. Они говорят о том, что политика и искусство никак не совмещаются и , на ваш взгляд, позволительно ли в наши дни артисту придерживаться такой позиции?
Ю. Лоза:
- Понимаете, жизнь не может быть вне политики, а музыканты все-таки живые люди. А как он может быть вне политики, если он зависит от того же самого локдауна, от коронавируса, скажем, или от пандемии. Ну да, ты вне политики, но ты все равно поддерживаешь или не поддерживаешь те меры, которые предпринимает наше правительство. Скажем, ты выполняешь все рекомендации и инструкции или не выполняешь. Если не выполняешь, вот тебе, пожалуйста, протестное начало, вот ты уже бунтарь, вот ты уже революционер. А как их выполнять, если они абсолютно не укладываются в логические схемы? Первое, о чем я говорил всегда - ребята, ну, подождите, если вы запрещаете нам работать таким образом, что заставляете нас заполнять не более одной четверти зала, ну, вы ж в метро не рассаживаете через трое? Вы ж в автобусе не рассаживаете через трое. Люди едут на концерт в переполненном метро, тычутся носами нос в нос, потом едут в автобусе, тычутся носами нос в нос, а потом они приходят…
В. Торин:
- …а потом доехали до концертного зала и тут-то их наконец рассадят.
Ю. Лоза:
- Да, и вот тут их рассадили один через трое. То есть, 25% - это значит один посетитель, зритель - и потом три пустых местах. Ну, это же глупость, правильно?
Второй момент. Абсолютно глупый, который я тоже никак не могу понять. Когда запретили проводить мероприятия после 11 вечера, пусть кто-нибудь объяснит, с какой стати вирус до 11 дремлет, а потом просыпается после 11 и начинает…
В. Торин:
- …и начинает всех заражать.
Ю. Лоза:
- Да буйствовать начинает со страшной силой. Просто ловить всех зазевавшихся посетителей. Ребята, это же никакой логики не имеет. Соответственно, если вы против этих мер, то вы уже бунтарь и вы уже в политике.
В. Торин:
- Итак, получается, что, даже если вы не занимаетесь политикой, то политика занимается вами.
Ю. Лоза:
- Абсолютно точно.
В. Торин:
- Юрий Лоза считает, что нельзя быть музыканту вне политики, правильно?
Ю. Лоза:
- Ну, правильно. Вот несколько моих приятелей рассказывают, что в группе, в которой они работают, раскол доводил до того, что увольняли людей при ответе на вопрос «чей Крым»?
В. Торин:
- О! А чей Крым, Юрий?
Ю. Лоза:
- Ну, конечно, я только оттуда вернулся. Крым - крымчан. Чей Киев? Киевлян. Чья Украина? Украинцев.
В. Торин:
- Это вы ловко ушли от вопроса.
Ю. Лоза:
- Да нет, это на самом деле так. Чье Косово? Албанцев, которых там 80%. Если вы когда-то пропустили этот локдаун, или как тогда он назывался у них? Они, по-моему, даже без референдума тогда взяли и отделились от Сербии. И если вы пропустили это мимо ушей и сказали, что так и надо - вы запустили механизм отделения, который уже потом ничем и никак не остановить. И когда американцы разрешили албанцам отделиться от Сербии, в этот момент они сказали всем - ребята, у вас есть такая же возможность, такое же право. Соответственно, если люди, проживающие на какой-то территории, понимают, что их подавляющее большинство и проводят референдум, то они имеют право делать все, что им заблагорассудится со своим регионом, с той землей, на которой они живут. Поэтому когда мне говорят, чей Крым, я говорю - конечно же, крымчан. Их там 2 миллиона, они проголосовали, 97% захотело присоединиться к России, кто им может помешать? Если кто-то рассказывает, чей Крым - ребята, подождите, вы рассматриваете территорию Крыма, вы рассматриваете реки, поля, леса и т.д., но не рассматриваете людей, а если вы будете рассматривать Крым по совокупности с населением, которое там проживает, то, конечно, первый вопрос, который вы должны задать, это спросить у самих крымчан. Они свое слово сказали. Я не готов, например, спорить с народом. Я не готов утверждать, что народ глупый, что народ ничего не понимает. Я, например, уважаю всегда мнение народа и всегда его уважал. Если народ проголосовал в массе своей за какое-то решение, если они его приняли и считают его правильным, то как бы я ни относился к этому решению, я должен его принять, хотя бы в силу того, что мы играем в демократию.
В. Торин:
- Вот так. Хорошо, я понял, что вы участвуете в политической жизни и вы как бы на острие. Тогда вопрос простой. Вот были поправки в Конституцию, вы голосовали?
Ю. Лоза:
- Нет.
В. Торин:
- Почему?
Ю. Лоза:
- Ну, я не считаю, что они были необходимы, с точки зрения, скажем, нашей системы как таковой. Ничего нового они нам не принесли, ничего нового не дали. Но я понимаю, зачем они были нужны. Для того, чтобы продлить срок правления Путина.
В. Торин:
- А как вы считаете, Путин вообще должен идти на следующий президентский срок?
Ю. Лоза:
- Я думаю, что у нас все-таки будут выборы и народ сам должен сказать, хочет он Путина или не хочет он Путина. Вы понимаете, опять же, мнение народа здесь является доминирующим и, если народ снова проголосует за Путина, то с какой стати мы должны голосовать за то, чтобы его убирали срочно, если народ хочет его оставить? Если народ не захочет его оставить, он проголосует за кого-то другого.
В. Торин:
- А вы лично за кого будете голосовать?
Ю. Лоза:
- Вы знаете, я сейчас закончу предыдущую мысль. Правило вот это о сменяемости власти, оно принято вот именно в демократических странах, но я бы не сказал, что в Америке демократия, что это власть народа. Это власть демократов. И мы это прекрасно понимаем и видим, что там происходит. Поэтому эта схема, как и любая другая схема, может быть изменена. Она может быть подстроена под какую-то конкретную ситуацию. Мы же не живем по тем же самым законам, как живут арабские государства и не пытаемся им навязать свои законы. А у них-то другой строй, у них другая система и они ею довольны. Точно так же в любой стране можно взять любую демократическую модель и подстроить ее под себя. Если в нашей стране люди захотят, чтобы президент остался на 4, на 5, на 48 сроков - это личное дело народа. И его демократического устройства. Вот у нас такая демократия и с этим ничего не поделаешь.
В. Торин:
- Так. А вот, например, вы готовы стать президентом России? И хотели бы?
Ю. Лоза:
- Ну, конечно же, самое страшное, что может быть на свете - это стать президентом России, потому что придется за все отвечать. Я с трудом отвечаю за… вот музыканты мои сидят без работы и мне уже нехорошо от этого. Я понимаю, что не могу их обеспечить в силу опять же такой ситуации. И мне уже некомфортно. А, представляете, если придется отвечать за целую страну? Да, по-моему, это вообще ужасная профессия, одна из самых неприятных, какие только могут быть. Во-вторых, мне приходилось общаться с людьми, от которых многое зависит и от которых многие зависят. Скажем, вот я общался с очень богатыми людьми, с олигархами, в силу профессии моей. И потом я спросил одного из самых богатых людей России - у тебя есть какое-нибудь хобби? Ты можешь сплавиться по реке, уйти куда-нибудь на рыбалку… Он говорит - ты что, больной, что ли, у меня ж деньги, я ж должен их обслуживать, я должен быть все время на связи, держать руку на пульсе. То есть, у него нет так называемого свободного времени. Во-вторых, я не очень понимаю, как человек, от которого зависят миллионы, или тысячи, или сотни людей, может нормально общаться с людьми. Почему? Потому что я не верю, что ты можешь досконально точно знать, ты ли ему нужен или твои деньги? Допустим, я не верю в брак людей, которые являются миллионерами. Вот нам рассказывают очень много сказок, фильмов очень много снято, что миллионеры переодевались в простую одежду, чтобы понять, что девушка, с которой он встретился, она полюбила его, а не его бабки. Но у нас сейчас в наше время, когда средства массовой информации донесли физиономию этого человека до каждого, во что бы ни переодевался, скажем, Прохоров или Дерипаска, его, конечно, узнают, и та девушка, которая с ним встретится на улице, она будет рассказывать ему, что он такой замечательный, а он будет думать - слушай, а если она меня узнала, а если ей нужны мои деньги? Вот то же самое происходит и с президентом. Я не верю, что в окружении Путина есть хоть один человек, которому ничего от Путина не надо.
В. Торин:
- Прекрасно. Юрий, но, если бы вы стали вдруг, по волшебству, президентом России, взяли бы к себе премьером Владимира Путина? Или, может, кого-то другого?
Ю. Лоза:
- Ой, я не знаю. Вообще самое главное, что нужно понять, - что короля играет свита. Царя играет окружение. Для того, чтобы становиться президентом, у тебя должна быть команда. И когда какие-то товарищи кричат, что надо срочно скинуть Путина, я приду и наведу порядок, ребята, первый вопрос, который я хочу вам задать - а какими силами, с какими кадрами вы будете это осуществлять? Без команда вообще делать что-либо бесполезно. Путин создавал свою команду 20 лет. Поэтому эта команда и выглядит такой монолитной, они дуют в одну дуду и делают то, что им скажут. Но создать такую команду мне сейчас, допустим, было бы безумно сложно. Потому что я не знаю, где брать кадры. И в моем окружении нет людей, способных управлять большими структурами, людей, способных управлять государством. Я, наверное, что-то в этом понимаю, в силу образования, в силу опыта, в силу возраста, и, наверное, немножко разбираюсь в том, что происходит, но этого недостаточно для того, чтобы вникать в каждое дело на уровне, скажем, практикующего экономиста. Ну, я бы взял Глазьева министром финансов. Мне нравится, как он думает. Наверное, Лаврова менять тоже смысла никакого я бы не увидел, потому что он хороший министр иностранных дел. Менять Шойгу? Какой смысл? Ну, я не знаю офицерство наше, как оно выглядит, что оно думает и на что оно способно. Поэтому, скорее всего, я бы оставил команду и что бы поменялось тогда? Вместо Путина мелькал бы Лоза и его окружение играло бы…
В. Торин:
- Ну, может быть, не так уж и плохо…
Ю. Лоза:
- И короля играла бы та же самая свита.
В. Торин:
- Хорошо. А вот, к примеру, Навальный. Он говорит, что у него есть команда, он выводит людей на улицы, даже сейчас находясь в местах не столь отдаленных. Что по этому поводу думаете?
Ю. Лоза:
- Я не думаю, что нужно выводить на улицу детей, которые ничего не понимают. Если вы возьмете любого из них сейчас с улицы - вот он кричит, чего-то там митингует, машет флагами какими-то… ну, посадите его и задайте ему несколько вопросов, те же, которые задаете мне - что ты будешь менять, что ты будешь делать? То есть, расскажи мне о конструктивной части своей программы? Я понимаю, весь мир разрушить - это само собой, это самый хороший лозунг, самый такой притягательный для молодежи. Сломать очень просто. Как ты будешь строить? Ни один из них не ответит на этот вопрос. Что ты будешь делать? Да, развалить здорово, конечно, давайте всех в ответу! Давайте. Ну, они и скажут тебе, что мы старались. Но не получилось. Что вы будете дальше делать с этим человеком? Как вы будете менять судебную систему? Как вы будете разбираться с экономикой? Что вы будете делать с распределением отраслей этих наших, кому вы их отдадите? Кому можно сейчас отдать, скажем, нефтянку или газовую отрасль? Кому можно отдать банковский сектор? Вот у любого молодого человека спросите - у тебя есть кто-нибудь, кто займется сейчас банковским сектором?
В. Торин:
- О, я думаю, будет очень много желающих. Почему нет?
Ю. Лоза:
- Желающих - да. Но банковская система рухнет. Потому что там столько подводных камней… Вы думаете, что, если Павел Воля выходит и кричит, что настоящий успех - это когда смешно - я понимаю, да, это сегодняшний тренд. Ржака. Но, я думаю, что в банковской системе главное - это не смешно. Главное - это надежно. Или выгодно. Но рекламируют-то у нас комедианты эту банковскую систему. И молодняк думает, что это правильно. Что надо рекламировать. Потому что так прикольно в общем-то. Ну, банк лопнул - и прикольно - встали там 3000 вкладчиков у дверей, в им говорят, что банк уехал и все - клоуны остались, а банк уехал… И что делать дальше? Как вы будете следить за распределением финансов, например? Как? Если вы ничего в этом деле не понимаете. А без команды что можно нареволюционировать? Есть же выражение, которое я не знаю кому принадлежит… его приписывают и Черчиллю, и Рузвельту, и кому угодно, - что революцию затевают утописты, совершают революцию авантюристы…
В. Торин:
- …а пользуются ее плодами негодяи.
Ю. Лоза:
- Негодяи, подонки. То есть, в любом случае, это изречение никто не отменял. Поэтому, когда кто-то выходит на улицу, первый момент - ребята… Вот меня в свое время спросили - ты пойдешь на Марш несогласных? Я говорю - вы понимаете, когда идет вместе куча народа, один кричит «Долой Путина», второй кричит «Долой маленькие пенсии», третий кричит «Почему мента убрали возле моей пивнушки, теперь там мужики ссут»… То есть, это настолько разные лозунги, настолько разные…
В. Торин:
- Но вроде все вместе шумят.
Ю. Лоза:
- Да, вместе все шумят. А у них же нет единой программы. У них нет единой системы какой-то. У них нет единых взглядов. У них нет единых установок. Ничего единого нет. У них единое одно - желание покричать, желание чего-то развалить, желание разрушить. Как ты будешь создавать? Я практик, вы поймите. Я все-таки уже пожилой человек.
В. Торин:
- Так, пожилой человек Юрий Лоза сегодня с нами в эфире. Ну, хорошо, вы умудренный жизнью человек, опыт у вас есть большой. Верите ли вы словам Навального? Верите ли, например, что его отравили? Отравили его или нет, как вы думаете? Если это не отравление, то что тогда было?
Ю. Лоза:
- Ой, мне сложно судить. Мы все можем только теряться в догадках. На самом деле я не очень верю, что наши спецслужбы настолько непутевые и настолько бездарно, что ли, работают. Они всегда работали хорошо. Но вот, скажем, некоторые преступления, которые на моем веку происходили в нашей стране, они ведь не раскрыты, хотя в общем-то все понимают, что за ними стояли профессионалы. Никто не знает, кто убил Отари Квантришвили. Ну, убили и убили. Развели руками. Но это явно же профессионал работал. Поэтому если профессионалы берутся за какое-либо дело, то они по идее должны его сделать хорошо. Или они непрофессионалы. Либо профессионализм наших спецслужб упал до такой степени, что они не смогли ввосьмером отравить человека за восемь лет? Ну, в это я не очень верю.
В. Торин:
- Вы не верите в отравление?
Ю. Лоза:
- Ну, мы же видим огромное количество сериалов, в которых наши ребята вот сейчас в погонах или не в погонах, силовики или нет, они совершают кучу всяких подвигов, туда рвется куча народу, опять же наших молодых людей, и мы видим, как наши следачки - сейчас же в основном женщины расследуют преступления - они ловят преступников, у них там мозги работают… Вот Анна Ковальчук уже 20 лет ловит всех преступников, которые ей попадались… то есть, они работают, должны работать их службы. И вдруг мне рассказывают, что в этом случае они не смогли сработать. Почему вдруг восемь или шесть лет они бегали за человеком и не могли улучить момента, когда его убрать? Я в это не очень верю.
В. Торин:
- Тогда, может быть, проговорим конспирологическую версию. Навальный агент запада или засланный казачок одной из башен Кремля?
Ю. Лоза:
- Ребята, мы опять теряемся в загадках. И я, тем более, не хочу на эту тему дискутировать, потому что я ничего не знаю. Я ж вам в самом начале разговора сказал, что я комментирую только те темы, в которых разбираюсь и о которых имею представление. Что там было с Навальным, я не знаю. Просто по определению.
В. Торин:
- Хорошо. Давайте поговорим о дворцах. Вся страна с удивлением - многие с восхищением, некоторые с недоумением - смотрели фильм, в котором показывали некий дворец в Геленджике. Что вы думаете про это?
Ю. Лоза:
- Ничего не думаю. Почему я должен об этом что-то думать?
В. Торин:
- Хорошо, а если откроется такой отель, поедете в него погостить?
Ю. Лоза:
- Не знаю. Вряд ли. Просто у меня вся жизнь просто в гостинцах, для меня посещение отеля это не приключение, это такая тяжелая необходимость. Каким бы ни был этот отель. Во-вторых, когда вы историю России откроете и посмотрите на те дворцы, которые у нас уже построены, - посмотрите Воронцовский дворец, посмотрите в Архангельском на эти дворцы. Посмотрите вообще на наши дворцы… Это же все строили люди, которые были приближены к управлению страной. Это фавориты всевозможные, это люди, которые действительно как бы крутились у кормушки - то есть, были там, наверху. Они же не создавали там каких-то структур и т.д., они просто были рядом с властью. Почему сейчас должна быть ситуация другая? Я не верю, что люди, которые находятся у власти в той же самой Америке, что они не строят дворцов где-либо. Или во Франции, или в Англии - где угодно. Понимаете, дворцы разбросаны по всему миру и всегда их строили не те люди, которые создавали, придумывали паровые машины или летательные аппараты. Как правило, люди, которые что-либо создавали, жили достаточно скромно. А дворцы строили люди, которые находятся у кормушки. Что в этом неожиданного такого, я не пойму?
В. Торин:
- Юрий, вот мы разговаривали про некую роскошь, про некие дворцы. А вообще, как вы относитесь к роскоши? Сколько денег и квартира из скольких комнат вам нужна для счастья?
Ю. Лоза:
- Ну, есть старинное изречение, которое мне нравится, и которым я руководствуюсь многие годы (оно приписывается китайцам, по-моему, Конфуцию), что богат не тот, у кого много, а тот, у кого достаточно. Избыточная роскошь… Знаете, когда я пришел к одному своему бывшему сослуживцу по цеху и увидел у него золотой унитаз…
В. Торин:
- Да вы что! Может быть, скажете, у кого золотой унитаз?
Ю. Лоза:
- У Бари Алибасова. Это известнейший факт, о нем знают все. Я спросил: «А зачем он тебе? Неужели простой фарфоровый выполняет эту функцию хуже? То есть он не так, трепетно, что ли, относится к твоему говну?» А он говорит: «Знаешь, это, наверное, то же самое, но это вопрос пафоса, вопрос статуса». Я говорю: «Знаешь, статус, наверное, в другом». В свое время мы подъехали к «России», а у меня был первый автомобиль очень простой, скромный, корейского производства, Daewoo. И мы подкатили. Я первый взял, боясь, еще не умея толком ездить, поэтому я как бы учился на нем. Мы подъезжаем, выходим с женой, я выношу кофр гитарный. Стоят три парня такой кавказской наружности и говорят: «Тебе не стыдно, такую красивую женщину на такой скромной машине возишь?» Я говорю: «Ты знаешь, брат, наверное, у меня куча других достоинств, если такая красивая женщина готова сесть со мной в любую машину». Но я же не буду им рассказывать, что у меня гитара, которая стоит, как две эти машины.
На самом деле есть функциональные вещи, которые приносят вам не только удовольствие, но еще и очень вам нужны. Вот мои инструменты, они по-настоящему дорогие, именно из-за того, что качество самих инструментов очень высокое. Это я могу понять. Но зачем мне избыточная роскошь в виде золотых унитазов, мне никто объяснить не может.
То есть, есть вещи, которые вам нужны. Пожалуйста, попытайтесь ими и ограничиться в этой жизни, и будет вам счастье. Почему? Потому что избыточные вещи… Скажем, мне часто молодые люди говорят: «Тебя же все знают, у тебя такие возможности, давай что-нибудь замутим сейчас, какое-нибудь дело, заработаем много бабла». Я говорю: «И дальше что? Что мы будем с ним делать?» Они говорят: «Вот деньги…» - «И что деньги? Как только вы ткнетесь в освоение этих денег, будете вкладывать во что-то…» Самое простое, что делают наши бабушки, что делала моя мама всю жизнь, это под матрас. Это глупо, потому что денежная реформа их слопает, эти деньги. Держать в банке? Банки лопаются, поэтому это смешно – аккумулировать деньги в банках. Покупать недвижимость? Все рухнет в одну секунду, если начнется кризис, стоимость на это жилье упадет в десятки раз. Если вы займетесь покупкой произведений искусства, как только вы ткнетесь в этот рынок, вам, во-первых, впарят какую-нибудь ерунду, а во-вторых, поставят на заметку…
В. Торин:
- Так что же делать? Куда вкладывать?
Ю. Лоза:
- Довольствоваться малым. С этого я начал свою тираду. Довольствуйтесь малым. Пусть вам хватит только на то, что вам действительно необходимо.
В. Торин:
- Такой совет от Юрия Лозы.
Ю. Лоза:
- В Евангелии написано: с собой ничего не возьмешь. Ничего лишнего вам не нужно. Это все хлам и мусор.
В. Торин:
- Я предлагаю поговорить о модных технологиях. Многие ваши коллеги по цеху осваивают модные технологии, чтобы быть в тренде. Вы бы не хотели себе, например, завести страничку в TikTok?
Ю. Лоза:
- У меня есть странички практически во всех сетях.
В. Торин:
- А TikTok? Я что-то не нашел.
Ю. Лоза:
- TikTok нет. Недавно меня Малахов приглашал, чтобы легитимизировать TikTok-движение. Он пригласил несколько известных людей и пригласил тиктокеров в качестве главных гостей. Там был такой паренек, который зарабатывает миллионы тем, что корчит рожи и выкладывает эти ролики. Он говорит: «Надо каждый день корчить новую рожу и каждый день выкладывать эти 15-секундные ролики».
В. Торин:
- И тогда будет много денег.
Ю. Лоза:
- Да, будет много денег. Второй вопрос. Я уже ответил на вопрос, что они не нужны, эти деньги. А во-вторых, просто корчить рожи… Наверное, это удел молодых. Наверное, популярность TikTok объясняется тем, что все, что делают эти люди, очень просто. Но я сказал одну фразу, которую вырезали из этой передачи. Я спросил: «Ребята, а как вы будете своему ребенку объяснять, что нужно физику учить? Вот у него есть TikTok, он заглядывает и говорит: «Ты говоришь, что надо физику учить. Для чего? Чтобы стать таким, как ты, зарабатывать свои 20, 30, 50 тысяч в месяц? Вот паренек, который ничего не знает в физике…»
В. Торин:
- Зато корчит рожи.
Ю. Лоза:
- «Он дурак дураком, но он умеет корчить рожи. Может быть, надо не физику учить, а учиться корчить рожи, чтобы стать таким же успешным?»
Когда вы популяризируете некоторые вещи, допустим, популяризируете мат, будьте уверены, что когда-нибудь, если вы будете говорить, что это нормально, вы услышите этот мат из уст собственного ребенка, который вас очень далеко пошлет. Почему? Ну как же, вы же сами говорили, что это нормально. Если вы говорите, что TikTok – это хорошо, и что корчить рожи – это правильно, тогда не обижайтесь, если вас пошлет тот же самый ребенок, когда вы его заставите учить физику. И так далее. Думайте о последствиях. Сейчас популярность стала важнее поступка. Если раньше, для того чтобы достичь популярности, надо было что-то совершить (скажем, вышел в «Песне года», спел хорошую песню – стал популярным), то сейчас немножко по-другому.
В. Торин:
- Сейчас достаточно сказать, что у Rolling Stones плохо настроены гитары.
Ю. Лоза:
- Нет-нет, вы передергиваете. Сейчас достаточно стать популярным каким-либо образом, а потом уже можно петь, летать через Северный полюс, танцевать со звездами или участвовать в битве хоров с дельфинами.
Поймите меня правильно, сейчас популярность достигается каким угодно способом, И у нас есть несколько механизмов для этого достижения. Вот меня пригласили недавно прокомментировать очень популярный ролик, над которым один из известных людей пукает в микрофон. Он набрал уже миллиард просмотров. Я говорю: «Ребята, я, наверное, что-то в этом деле понимаю, я прочитал книгу Сальвадора Даля «Искусство пука», я, в общем-то, сам давно живу и как-то в этом деле разбираться обязан просто в силу возраста. Но обсуждать это на полном серьезе и думать, что это надо повторять, я думаю, что это неправильно.
Теперь про гитару. Поймите, я играю 50 лет на гитаре. И то, что я сыграл, всегда можно услышать в моих песнях. Я, наверное, могу разбираться, какой гитарист играет лучше, а какой хуже. Во фразе изначальной, из-за которой сыр-бор был, в одной из передач (по-моему, на Рен ТВ) я сказал, что один гитарист всегда играет хорошо, а другой играл плохо. Ну, мои «доброжелатели» взяли и отрезали первую часть и сказали, что Кит Ричардс всегда играл плохо. Соответственно, народ автоматически подставляет меня к этой фразе. И получается, с кем ты себя сравниваешь?
В. Торин:
- Но это же всегда хайп. Вы стали известны всей стране и тем людям, кто про вас даже не знал никогда.
Ю. Лоза:
- Я же имею право как гитарист с 50-летним стажем сравнить одного и второго гитариста. Если бы я всю жизнь занимался кино… Почему приходит, допустим, критик, который занимается кино, и говорит, что этот фильм хороший, а этот плохой? Потому что он занимается кино. Если я занимаюсь музыкой, я, наверное, могу сказать, что это лучше сыграно, а это хуже сыграно. Только и всего.
В. Торин:
- Продолжая историю про TikTok. Я согласен с вашей точкой зрения о том, что там сейчас происходит. Сейчас через TikTok людей, особенно молодых людей, приглашают на митинги, например. А в Госдуме пошли разговоры о том, чтобы вообще запретить эту страницу в России. Вы такое предложение поддерживаете или нет?
Ю. Лоза:
- Я не верю, что у нашей власти нет механизмов, как регулировать деятельность той или иной структуры. TikTok тоже можно запретить и можно его настроить. TikTok может быть настроен. За призыв выходить можно ввести определенное наказание, и люди перестанут это делать. То есть вы запретили мат, скажем.
В. Торин:
- Но это не сильно помогло, насколько мы поняли.
Ю. Лоза:
- Ничего подобного. Попробуйте, скажем, поматериться на том же YouTube или выложить там голое тело. Тут же моментально говорят: вы нарушаете правила сообщества. Вам YouTube (это американская система) говорит, что этого делать нельзя. Почему мы не можем ввести у себя, имея свой собственный филиал того же самого TikTok на русском, некоторые нормы? Я не за цензуру такую жесточайшую, какая была при Советском Союзе, но я все-таки за разумные ограничения. Тот же самый мат, те же самые призывы к насилию или призывы к революции должны быть, конечно же, ограничены на таких порталах, как, скажем, TikTok, YouTube или где угодно.
В. Торин:
- Юрий, есть такая соцсеть, которая называется Clubhouse. Знаете ли вы о ней? Как думаете, почему вокруг нее так много шума? И как долго этот шум продлится, по-вашему? И дайте прогноз, как вы думаете, будет дальше продолжаться этот Clubhouse или это как-то исчезнет?
Ю. Лоза:
- Все новое вызывает интерес. Скажем, когда Телеграм появился, тоже был интерес, сейчас он потихонечку угас. Я не думаю, что Clubhouse заменит как бы уже застолбившие за собой некую площадку такие, как Фейсбук или ВКонтакте, Одноклассники. Они сформировала уже свою аудиторию, и эта аудитория уже сама их поддерживает. Потому что сама аудитория привлекает людей.
Вот смотрите, интересный момент. Ведь когда мне говорят, что этот ролик посмотрела куча народа, я же понимаю, что ролик никакой и смотреть там нечего. Но 9/10 этих людей зашли, чтобы посмотреть. Представьте, что 10 миллионов посмотрело ролик. 9 миллионов зашли посмотреть, что там увидел первый миллион.
В. Торин:
- Потом разочаровались и дальше больше не смотрели.
Ю. Лоза:
- Но они уже зашли, они уже лайкнули, они уже посмотрели. Скажем, был такой эпизод, когда один человек выложил… Ну, даже песней ее не назвать. И получил миллиард просмотров. То есть из этого миллиарда наверняка 900 миллионов зашли посмотреть, что же нашел там первый накрученный миллион. То же самое происходит и здесь. Пока идет ажиотаж, пока об этом говорят… Есть некоторые вещи, которые необходимы. Вот они предсказаны были, как у Менделеева в таблице, некоторые элементы он предсказал, они должны были появиться, и они появились.
Здесь появление какого-то нового устройства, новой сети не вызвано никакой необходимостью. В принципе уже вполне рынок заполнен, всего достаточно, ты можешь всегда найти себе по интересам какую-то компанию и спокойно в ней общаться. Если бы у нас не было такой и вдруг появилась, тогда я бы поверил в ее успешное развитие. Как, скажем, в свое время, когда Фейсбук появился, он как бы висел в воздухе, он должен был появиться, потому что что-то такое было нужно людям. А здесь – без необходимости, кто-то что-то придумывает, кто-то что-то добавляет, кто-то балуется в эти игры.
В. Торин:
- А вы сами себе Clubhouse загрузили, такое приложение?
Ю. Лоза:
- Пока нет. Просто я не вижу необходимости. В моем окружении никто не пользуется. А для чего? Искать там кого-то? Я не собираюсь этим заниматься, мне просто некогда.
В. Торин:
- Юрий, у вас много шикарных песен, сам когда-то подбирал на гитаре. Скажите, вас не обижает, что вся Россия знает вас исключительно по песне «Плот»?
Ю. Лоза:
- Понимаете, это же искусственно сделано. Когда я в свое время пришел на радио, принес какую-то песню новую, мне говорит программный директор: «Юра, видишь, трек-лист позапрошлого месяца лежит у меня, а вот трек-лист прошлого месяца. Знаешь, что произошло за это время? Песня Тютькина выдавила песню Пупкина с третьего места на девятое, а песня Кутяпкина выдавила песню Культяпкина с 11-го на 6-е. Об этом говорят мои диджеи. Это жизнь, понимаешь. Ты принес мне свою нетленку. Что я буду с ней делать? Скажи мне, какой песней я могу выдавить твой «Плот», скажем?» Трудно же представить, что в сегодняшнем материале вдруг найдется что-то, что сбросит песню с одного места на другое. «Поэтому, - говорят, - ты лишний, ты мешаешь просто. Ты продолжаешь делать эти вещи, которые вне времени, а мы все живем в определенном пространстве. Мы – люди модные, мы должны ориентироваться на молодняк. Мы должны давать модные всякие штучки, фишки, а ты вне моды. Как я буду тебя рекламировать? Что я должен говорить своим диджеям?»
В. Торин:
- А вы даете концерты? Сколько у вас поклонников в России, вы как-то пробовали считать?
Ю. Лоза:
- Я не пробовал считать. Смотрите, для того чтобы давать много концертов, надо, конечно, этим заниматься очень плотно, набирать штат людей, чтобы они тебя раскручивали, тыкали во все рекламы и т.д. Но много концертов мне зачем? Опять же, мне по здоровью уже не хочется ездить много. Тех концертов, которые у меня есть, мне их достаточно, для того чтобы поддерживать определенный жизненный уровень, в котором я живу уже много лет. То есть у меня есть квартира, у меня есть дача, у меня всё по одному – одна машина, одна квартира, одна дача, одна жена.
В. Торин:
- Золотого унитаза, как мы выяснили, у вас нет.
Ю. Лоза:
- Да. Одна жена, один сын. Всё в единственном экземпляре. Поэтому мне не нужно очень много всего. И концертов тоже не очень много нужно. Я пишу каждый день что-нибудь. У меня сейчас большая работа, которая висит, я не могу собраться с силами и закончить ее. Я как-то пишу, пишу, пишу, мне это больше нравится. Хотя это не так востребовано, как ранее.
В. Торин:
- Давайте так. Сегодня вы же не можете не слушать современную музыку. Кто вам нравится, и кто вам не нравится?
Ю. Лоза:
- Мне всегда нравилась мелодичная музыка. Поэтому сегодня те даже иностранные… Я не очень люблю английский язык, потому что в школе учил немецкий. Я больше стараюсь слушать музыку не на английском языке, она менее набила оскомину, что ли. Любая песня на английском языке, она все равно воспринимается, как уже нечто, слышанное ранее. Поэтому я стараюсь слушать музыку на испанском, итальянском, немецком языке.
В. Торин:
- Может быть, на русском?
Ю. Лоза:
- На русском – само собой.
В. Торин:
- А кто вам нравится из исполнителей на русском языке?
Ю. Лоза:
- Те, кто продолжает писать мелодичную музыку. К сожалению, сейчас это неинтересно делать, этим неинтересно заниматься. Если раньше, допустим, это было востребовано, то сейчас – нет. Сейчас авторы опущены ниже плинтуса. Если вы видите какую-нибудь музыкальную программу, то очень важные артисты такие ходят, в перьях, вещают от имени вечности, а в конце программы будет такой столбик: прозвучали песни на стихи… прозвучали песни на музыку…
В. Торин:
- Сегодня время такое, поверхностное.
Ю. Лоза:
- Нет, авторы не нужны. Скажем, появляется новая песня какого-то большого исполнителя. Попробуйте найти ее авторов. Они делают все, эти артисты, для того чтобы никто не знал, кто это всё создал. Все песни Киркорова написал сам Киркоров, потому что авторов вы не найдете. Ну, не обязательно Киркоров – Стас Михайлов, Басков, кто угодно. Быть автором неинтересно.
В. Торин:
- Юрий Лоза был сегодня с нами в программе «НЕфантастика» на радио «Комсомольская правда». Спасибо за его искрометные ответы.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
