Дмитрий Глуховский: Выискивать проблемы и стараться найти для них решение - это и есть любовь к Родине, а не нахваливание её нон-стоп

В. Торин:

- Добрый день! Это программа о будущем, в котором теперь возможно все! У нас в гостях замечательный писатель Дмитрий Глуховский. Дмитрий, здравствуйте!

Д. Глуховский:

- Здравствуйте!

В. Торин:

- Ну, что? Мы в нашей программе много говорим о фантастике. Кому, как не вам порассуждать о фантастике? И готовились, а вдруг тут известный писатель Глуховский в лентах новостей! Политических новостей! Как же так? И я читаю заголовки газет, диву даюсь: «Глуховскому припомнили Крым на фоне бойкота Россотрудничества». «Россотрудничество против Глуховского!» Тут вот: «Русофобский пессимизм!». «Куда пытается отправить Россию писатель Дмитрий Глуховский?».

Дмитрий, что произошло?

Д. Глуховский:

- Здравствуйте, а как вас зовут?

В. Торин:

- Владимир Торин.

Д. Глуховский:

- Очень приятно. Что произошло? Произошла ситуация достаточно смешная, но нельзя сказать, что не ожидаемая. Мне предложили организаторы «Тотального диктанта» - это не государственная, общественная инициатива, направленная на то, чтобы прививать любовь к родной речи и гражданам Российской Федерации, и нашим соотечественникам, проживающим за рубежом. И вот мне предложили написать очередной текст «Тотального диктанта». И оказаться в ряду таких авторов, как Дина Рубина, Борис Стругацкий, Захар Прилепин и так далее. То есть, самые разные авторы разных и зачастую диаметрально противоположных политических взглядов.

Я, учитывая общенациональный надполитический характер этой инициативы, написал специально для «Тотального диктанта» совершенно не политизированный, в отличие от моих общественных политических выступлений, текст. Просто человеческая история, которая могла бы стать общим знаменателем, а не делителем для всех тех, кто этот диктант решил бы писать в следующем году.

Но организация под названием Россотрудничество, которую, в частности, обвиняли в том, что она помогала в Чехию провозить рицин для отравления чешских политиков, она решила, что поскольку я выступал против присоединения Крыма и осуждал действия Российской Федерации на востоке Украины, в Донбассе и так далее, то я не достоин того, чтобы Россотрудничество мой текст, написание «Тотального диктанта» с мои участием поддерживало. И новый глава Россотрудничества Евгений внук-Примаков сказал, что нам с ним не по пути. Действительно, нам с такой драматической шпионской почти организацией по пути быть не может.

Вот такая случилась неказистость. Но ничего, все, в принципе, мы проехали. И Россотрудничество хочет провести какой-то свой независимый параллельный диктант с каким-то более кошерным автором, видимо, с каким-то более патриотическим текстом, хотя мой текст был вполне себе про любовь у людям. И к стране нашей, в том числе.

Ну, а наш диктант будет, соответственно, в этом году без многоуважаемого Россотрудничества.

В. Торин:

- Я помню прекрасно тему про «Тотальный диктант» и буквально два года назад я имел честь был приглашенным тем самым Россотрудничеством в Италию, в Рим в Русском культурном центре, я читал прекрасный текст Гузель Яхиной в рамках этого диктанта. Кто бы мог подумать, что великий и могучий русский язык вдруг станет камнем преткновения! И мы начнем говорить о политике.

Давайте послушаем, что по этому поводу говорит Евгений Примаков.

Е. Примаков:

- «Тотальный диктант» - это очень хороший проект, на самом деле. Более того, в октябре, когда они его проводили в этом году, я приходил в студию, что-то рассказывал духоподъемное. И у меня на столе лежала книжка с текстами «Тотального диктанта». Замечательно! Очень хороший проект, который правильно и классно работает на продвижение и популяризацию русского языка.

Дальше такая история. Я уже говорил, что Россотрудничество – это внешнеполитическое агентство по культуре внешнеполитического министерства. Я задал вопрос коллегам из «Тотального диктанта»: можем ли мы обсуждать замену автора или мы должны вот выполнить их пожелания? Автора выбираем не мы. Мне было сказано, что автора выбираем да, не мы. И выбор состоялся и прочее.

Внимание, вопрос! Мне предложили, чтобы Россотрудничество, а русский язык вне политики, литература вне политики, чтобы Россотрудничество тоже было вне политики. Внимание, вопрос! В каком месте внешнеполитическое агентство, которое работает с общественным мнением, может быть вне политики? Вот каким образом? Если мы говорим, что работаем с общественным мнением, какое сообщение мы направляем общественному мнению? Предположим, в Европе, общественному мнению, которое, мы надеемся, рассчитываем, что будет взаимодействовать и дружить с нашим государством, если мы даем за казенный счет казенные площадки наши, принадлежащие этому самому государству писателю, который говорит, что Крым надо вернуть Украине, ваши изменения в конституции – это зло. И ваше государство – это зло и не хорошо. Сравнивает возвращение Крыма с аншлюсом нацистской Германией Австрии. И так далее.

Мне абсолютно не интересны политические взгляды автора, но мы, как внешнеполитическое агентство, не можем быть вне политики.

В. Торин:

- Вот так сказал Евгений Примаков. Дмитрий, что вы могли бы ответить на это все?

Д. Глуховский:

- Послушайте, не кажется ли вам, что русский язык, русская литература, а я в данном случае говорю не о своей скромной попытке этим делом заниматься, больше, чем любая политическая составляющая? Больше, чем политическая конъюнктура? Больше чем те лица, которые сейчас находятся у власти? И что литература и культура, они непрестанны. И находятся над политическими режимами. Не кажется ли вам это? И не кажется ли вам, что не обязательно только те авторы, художники и режиссеры, которые восторгаются действующей властью и всячески оправдывают ее любые авантюры, заглядывают ей в рот, должны представлять даже на государственных площадках, хотя я, честно говоря, и не рвусь воспользоваться какими-либо внешнеполитическими платформами, предоставляемыми Россотрудничеством. Но не кажется ли вам, что культура к государству имеет отношение не прямое. И государство, больше того, не есть страна. Почему я обязан любить государство, как бюрократический чиновничий аппарат. Я люблю Россию, как свою страну, как страну, где я родился, где я вырос, причем, часть моего детства пришлась на Москву, а часть пришлась на глубинную Россию, на Костромскую область, где я половину своего школьного и дошкольного возраста провел. И я, безусловно, сто процентов Россию люблю. Но значит ли это, что я не имею права сомневаться в любых решениях, которые принимаются текущим политическим руководством? Значит ли это, что я не должен выискивать какие-то беды и проблемы, которые преследуют нашу с вами страну все время хронически и пытаться найти ответы на эти вопросы? Почему, собственно, мы и с чем наши традиционные проклятия связаны? И как мы можем от них избавиться и излечиться? Выискивать проблемы, стараться найти для них решение, мне кажется, это и есть любовь к Родине, а не то, когда ты просто ее нахваливаешь нон-стоп, выступая в различных политических ток-шоу. И заодно путая понятие «государство», которое повторюсь, текущий чиновничий аппарат, который может и поменяться, и, как часто это бывало в истории нашей страны, когда власть менялась, предыдущий комплект правителей проклинался. И вычеркивался, вымарывался из учебников истории. И выяснялось, что ваш отец не отцом, а сукою, да? И Лаврентий Палыч Берия не оправдал доверия. И если это случалось десять раз, почему это не случится в одиннадцатый раз с текущим нашим правительством?

Не кажется ли вам, что все это очень временно? И приходяще. А культура, язык, литература, кино, изобразительное искусство, которое в нашей стране создается и которые потом ее на мировой арене гораздо в большей степени, чем политические правители, представляют, вот это будет навсегда.

Я, повторюсь, не обольщаюсь на свой счет.

В. Торин:

- Неожиданно писатель Дмитрий Глуховский вдруг оказался героем политических новостей. Как так получается, что чем более известен писатель, тем он все меньше и меньше нравится властям? Это было и сто лет назад, и двести лет назад, и тысячу лет назад, и даже две тысячи лет назад.

Д. Глуховский:

- Вы знаете, во-первых, я не считаю, что такая корреляция работает. Этому есть на самом деле несколько интересных объяснений. Во-первых, надо понимать, что писатели, видимо, представляют из себя какой-то альтернативный центр морального авторитета по отношению к власти. И они чаще, чем, скажем артисты…

В. Торин:

- Царь и поэт – это же вечная тема.

Д. Глуховский:

- В особенности в нашей стране. Но дело в том, что в нашей стране, начиная со времен Российской империи, через советскую эпоху, и сейчас тоже, обычная пресса, которая в европейских государствах является местом для дискуссии по самым важным общественно-политическим темам, у нас находится обычно под контролем государства и транслирует точку зрения власти на все важные вопросы. Она в лучшем случае информирует, а в худшем случае пытается воздействовать на общественное мнение, очень часто очень эффективно. Периоды, когда пресса по-настоящему независима, пресса это печатная или телевидение, или интернет, Телеграм-каналы, достаточно короткие у нас.

И потом так или иначе государство перегруппировывается и берет опять новые медиа под свой контроль, как оно взяло в конечном итоге под контроль интернет. Но это не полный контроль, а это приручение или создание подавляющего большинства каких-то каналов интернет-информации, сайтов, Ютуба и так далее, которые позволяют заглушать ту точку зрения, с которой государство не согласно. То же самое в Телеграме происходит.

И литература оставалась и на протяжении эпохи царской России, и в Советском Союзе, и в сегодняшней России способом вести альтернативную какую-то дискуссию по важным темам общественным, человеческим и политическим. И надо понимать, когда государство авторитарное, политикой становится всё. Эпидемиология становится политикой, как мы видим. Говорить, сколько у нас заболевших, или не говорить. Чья вакцина первая и какая более эффективная – это все становится предметом соревнований, предметом гордости, предметом самооправдания, предметом стыда и укрывательства, и так далее. Экономика, разумеется. Можем ли мы говорить правду о безработице, можем ли мы говорить правду о пособиях. Можем ли мы говорить, как живут в Америке безработные.

В. Торин:

- К вам идут вопросы от наших радиослушателей.

Д. Глуховский:

- И с писателями такая история, что в отличие от кинорежиссеров, например, которые не могут за бесплатно ничего снять, которые нуждаются в государственной поддержке, приходят к государству и продают ему свою лояльность, свою верность взамен на бюджеты для производства, писатель как бы никому ничего особенно не должен. У него бюджет нулевой. И литература – это один из тех медиумов, где можно продолжать, несмотря на то, что мейнстримовые СМИ и кино, большое искусство дорогостоящее, фундаментальное, монументальное, подчинено государству, в литературе все еще можно по-честному пытаться обсуждать какие-то вещи и высказывать точки зрения, даже если они ошибочные, которые отличаются он мейнстримовой государственной точки зрения на все вопросы.

Поэтому есть противостояние между писателем и царем в том или ином виде. Или писателем и вельможей, или поэтом и честью какого-нибудь офицера, который может по тому или иному поводу оскорбиться. Или поэтом и священником. Потому что в нашей стране в особенности, начиная с эпохи Патриарха Никона, так или иначе церковь и власть плюс-минус были заодно. Ну, с перерывом на борьбу с церквями, которую коммунисты, большевики развязали в 1917-м и закончили во время Великой Отечественной войны.

В. Торин:

- Все, про политику мы поняли. Хотя от политики сейчас не уйдешь. Вопросов к вам очень много. Дело в том, что каждый наш гость прогнозирует будущее на короткий период и на глобальный. Как вы считаете, что будет с Россией, с миром в ближайший год и в ближайшей перспективе?

Д. Глуховский:

- Безусловно, я верю в будущее России. С моей точки зрения, то, что сейчас в стране происходит, это попытка каким-то образом зацементировать тектонические изменения, которые связаны с продолжением процесса распада Российской империи, которая была затем превращена в Советский Союз.

В. Торин:

- «Россия распадется или нет?»

Д. Глуховский:

- Россия не то что не распадется, но для этого она должна возродиться из пепла. Она должна пройти реформы. Она должна обновиться. Она должна позволить людям принимать участие в политической жизни страны. Она должна сделать так, чтобы голос людей слышали. И она должна защитить, самое главное, гарантировать людям их права. Права на собственность, права на свободу, права на неприкосновенность частной жизни и так далее. Человек должен чувствовать в нашей стране стопроцентную уверенность в себе и защищенность от произвола.

Такие периоды уже были. И я бы сказал, что с 2000 до 2010 года казалось, что мы идем в будущее. Потом я понимаю, что многие люди скучают по Советскому Союзу, многие его романтизируют, многие его романтизируют ошибочно, отталкиваясь от телевизионной продукции первого и второго каналов, забывая о тех недостатках, которые были, вспоминая только о таких вещах как социальная защищенность или важное место, которое Советский Союз занимал в мире, роль, которую он в мире играл. И ту гордость, которая у советского человека за свою страну была. Но забывая о тех жертвах, с которыми из-за этого пришлось сталкиваться.

Я считаю, что Россия останется великой державой. Но для этого ей будет необходимо переродиться. И также я считаю, что, к сожалению, несмотря на всю риторику, которую мы слышим от власти, тот курс, который власть взяла сейчас, это попытка сверху тонким слоем зацементировать расходящиеся тектонические платформы. Нужно не запрещать, не подавлять, не отключать, а нужно просто дать людям возможность нести ответственность за свои жизни. Новое поколение будет к этому уже стопроцентно готово. Я верю в будущее нашей страны.

В. Торин:

- Есть ли что-то из того, что делает наше правительство, что вам нравится?

Д. Глуховский:

- То, что наше правительство делало в начале 2000-х, меня не раздражало. Путин итерации первого срока и Дмитрий Медведев в свой первый и единственный срок, в особенности, наверное, это люди, которые говорили о необходимости модернизировать страну, которые предлагали, чтобы страна была более открытой, современной, чтобы она шла в ногу со временем и управлялась по каким-то современным канонам. Путин эпохи первого срока – это не человек, ностальгирующий по Советскому Союзу, это прогрессист. И Медведев, когда он был у власти, его риторика тоже была направлена в будущее, была прогрессивной.

Когда тебе предлагают возвращаться обратно в Советский Союз, я понимаю, что большинство слушателей радиостанции "Комсомольская правда" наверняка придерживаются взглядов, что в Советском Союзе было лучше, и нужно возвращаться именно туда, с моей точки зрения, это как отсохшую уже и отрезанную руку или ногу попытаться пришить обратно. Очевидно, что она умерла, очевидно, некроз тканей произошел. И она уже плохо пахнет. Она не прирастет. Это без вариантов. И не осталось в мире больше ни одного социалистического государства, сделанного по нашей модели, которое бы, кроме Кубы, возможно, где люди живут в нищете, и Венесуэлы, где один из самых высоких уровней преступности и убийств в мире, и грабежей, где люди бы пытались даже это сделать. Эта модель не работает, она отжила себя. Надо искать новое.

То, что сейчас властью делается, за исключением, может быть, фискальной политики, все остальное вызывает у меня недоумение. Внешнеполитические наши инициативы – это просто фейспалм.

В. Торин:

- Фискальные инициативы неплохи?

Д. Глуховский:

- Слава богу, да, пожалуйста, хорошие.

В. Торин:

- Дмитрий, мы с вами поговорили про политику. Неожиданно Дмитрий Глуховский, писатель, вдруг оказался в истории, связанной с Россотрудничеством. Как я понимаю, примирение невозможно? Или возможно?

Д. Глуховский:

- Честно говоря, мне-то все равно. Просто здесь концептуальные расхождения. Мне с Евгением Примаковым как бы не мириться, потому что я с ним и не ссорился. Пусть это все будет с его стороны, и Господь его простит.

В. Торин:

- Дмитрий, пошли вопросы, видимо, от почитателей вашего таланта, их много. Три главных пророчества из ваших книг, которые сбылись?

Д. Глуховский:

- Это из тех вопросов, на которые трудно быстро ответить. Сбывались преимущественно пророчества, которые… В книге «Рассказы о Родине» (это политическая сатира) самые невообразимые ситуации с нашими первыми лицами, которые я придумывал, после этого каким-то образом реализовывались. У меня там был рассказ про то, как Путин с Медведевым ныряют с аквалангами. Казалось бы, абсурдная история, но через год после этого они с аквалангами нырнули под камеры, доставали амфоры со дна. У меня в рассказе «Не от мира сего» выяснилось, что кремлевские башни – это вкопанные межпланетные корабли, на которых захватчики из других звездных систем прилетели покорять Землю, и начали с России. И в конце, когда Земле угрожало падение метеорита, они все выкопались, улетели и оставили нас наедине с нашими проблемами. Ну и была история, не связанная с футурологией, описанная мной в романе «Текст», где главному герою по имени Илья Горюнов сотрудники правоохранительных органов подбрасывают наркотики. И история через два года повторилась с журналистом Иваном Голуновым, который стал жертвой такой полицейской подтасовки, когда ему подбросили наркотики и пытались его упечь за это в тюрьму.

Вот три пророчества, которые оправдались, реализовались.

В. Торин:

- Про «Текст». Как вы думаете, с чем связан успех этой книги (да и фильма)?

Д. Глуховский:

- Я думаю, что если это можно считать успехом… Потому что этот успех нельзя сравнивать с успехом больших фантастических фильмов, просто некоторое количество людей эту историю прочитало, некоторое количество фильм посмотрело, и достаточно активно обсуждали эту историю. Разумеется, часть успеха связана с тем, что он в эротическом плане достаточно откровенен…

В. Торин:

- И там еще известные актеры играют.

Д. Глуховский:

- Играют известные актеры. Так получилось, они не просто известные актеры, они еще и селебрити. И они снялись в очень откровенных ролях. И выяснилось, что наши люди придерживаются, оказывается, консервативных взглядов. И запрещено якобы нашим актерам имитировать физическую любовь на экранах. Такая была тема. Но главное, мне кажется, заключается в том, что страх того, что ты можешь оказаться на месте главного героя, ты, любой человек, и тебе, любому человеку, может что угодно сотрудник правоохранительных органов подбросить, и ты никак себя защитить не сможешь. То есть история с бесправием простого маленького человека перед лицом произвола, я даже не сказал бы, что государственного произвола, а произвола со стороны лиц, работающих на государство, в частности, полиции, спецслужб, судов, чиновников, депутатов и т.д. Мне кажется, что бы мы ни говорили в официальных опросах, как бы мы ни выражали доверие власти, все равно у нас в душе каждый русский человек боится перейти случайно кому-то дорогу или просто попасть в какой-то замес, где он совершенно ни в чем не виноват. И если ему некому звонить и некого просить о помощи в этой ситуации, то махина государственного аппарата встанет на сторону человека из своей касты и просто переедет маленького человека, не заметив этого.

В тебя врезается дочка начальника регионального отделения «Единой России» - тебя во всем обвиняют, и тебя могут посадить. И так далее. Вот в этом главный страх, и с этим связан, мне кажется, резонанс, который был у фильма и у книги «Текст»

В. Торин:

- Вы были совершенно правы в первой части нашей передачи, когда, о чем бы мы ни говорили, мы начинаем говорить о политике. Это просто какой-то кошмар.

Вопрос. Успех фильма и книги «Текст» вообще ничто по сравнению с успехом книги под названием «Метро 2033». Скажите, «Метро 2033» и потом созданная целая империя вокруг этого (и компьютерные игры, и огромное количество людей, которые продолжали этот цикл)… Во-первых, советовались ли вы с какими-то экспертами? И возможно ли правда пережить, по-вашему, ядерную войну в подземке? Насколько реален такой сюжет в реальной жизни? Понимаете ли вы, что такое может повториться, или такое не может случиться?

Д. Глуховский:

- Ну, не надо относиться к «Метро 2033» как к научной фантастике. Это ни в коем случае не научная фантастика, это, наверное, притча, метафорическая какая-то фантастика. Но не каждый автор, который в жанре фантастики работает, берет на себя ответственность достоверно предсказать при помощи каких-то проекций, выкладок, изучения фактического материала, как будет та или иная ситуация развиваться. Иногда это используется как метафора, как прием, для того чтобы поговорить о каких-то проблемах или тенденциях, которые происходят с точки зрения общественной эволюции, а не технической и не материально-технической, не научной.

Поэтому «Метро 2033» не претендует на то, что показывает фактически, как люди будут выживать в условиях ядерной войны. Да, если в Москву попадет хотя бы одна современная боеголовка, и средства противоракетной обороны не смогут ее перехватить, то в городе ничего не останется, никакого метро не останется, убежищ не останется тоже. Но Москва при этом находится в кольце противоракетной обороны, и если боеголовки будут перехвачены над городом, и город не подвергнется тотальному уничтожению, а будет просто грязное радиационное заражение, которое сделает поверхность непригодной, то в теории такой сценарий возможен. Мы с вами знаем, что московское метро строилось специально на такой глубине именно как бомбоубежище, именно как противоатомный бункер. И это как раз не моя фантазия, это часть проекта, часть замысла.

В. Торин:

- Вы были в бункере на Таганке, наверное?

Д. Глуховский:

- Я был, разумеется, в бункере на Таганке, но он один из 200 похожих объектов, также маркированных ГО (государственный объект). Таганка – это ГО-42. Есть еще около 200 других, которые расположены в Москве и за пределами Москвы и Московской области. Чаще всего они соединены в какую-то единую транспортную инфраструктуру подземную. И это тоже не фантастика, это просто какая-то государственная оборонная инфраструктура, построенная именно во время холодной войны, на ее пике, и именно с целью спасти, уберечь от бомбардировок, ядерной атаки руководящую элиту, научную элиту, военных и какое-то количество гражданских жителей.

В. Торин:

- Вера Аркадьевна спрашивает. «Пусть он скажет, будет ли ядерная война». Это к вам как к мессии. Будет ли ядерная война?

Д. Глуховский:

- Я думаю, что ядерной войны не будет. Потому что нет сейчас в мире сил, которые были бы, во-первых, настолько отмороженные, а во-вторых, хоть как-то заинтересованы в ядерной войне. Отсутствие хотя бы у одной страны возможности себя 100-процентно надежной защитить от ядерной атаки, включая так называемый принцип гарантированного взаимоуничтожения, который говорит о том, что если кто-то начинает войну, дальше уничтожению подвергается вся планета, и это делает любые войны совершенно неразумными.

В. Торин:

- Любые ядерные войны.

Д. Глуховский:

- Да, ядерные войны. Именно поэтому сверхдержавы и вообще крупные державы не ввязывались ни в один тотальный военный конфликт, начиная с бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Потому что стало понятно, что тотальную войну выиграть становится теперь невозможно. Поэтому мировых войн, я думаю, в ближайшее время у нас не будет. И я, честно говоря, не думаю, что они будут вообще.

В. Торин:

- У вас красивый пейзаж за окном. Где вы находитесь?

Д. Глуховский:

- Я нахожусь на своей даче сейчас.

В. Торин:

- Прекрасные места. У вас помимо российского гражданства есть израильское, плюс виды на жительство в Германии и Испании. Правда это или нет?

Д. Глуховский:

- Да, это правда, и я об этом говорил в интервью Юрию Дудю.

В. Торин:

- Только что президент Российской Федерации Владимир Путин подписал указ об упразднении Роспечати и Россвязи, их функции переданы в Минцифры. Вы как человек пишущий, как вы думаете, зачем это сделано?

Д. Глуховский:

- Видимо, печать вырождается сама по себе. Понятно, что сегодняшний человек гораздо больше времени проводит в своем смартфоне, откуда, собственно, и получает всю информацию, чем листая какие-то бумажные издания. И Роспечать занималась в большей степени прессой, чем книгоизданием. В любом случае, это были функции достаточно логистические, не столько идеологического какого-то контроля, сколько логистической организации, насколько я понимаю, у этих двух агентств. А теперь, поскольку люди ушли в цифру…

В. Торин:

- Мне подсказывают, что издание книг – тоже Роспечать.

Д. Глуховский:

- Я пересекался с какими-то лицами из этих двух агентств на книжных ярмарках, например, куда они тоже с российской делегацией приезжали. Я так понимаю, что сейчас, поскольку цифра на взлете, решили расформировать их и эти функции передать тем министерствам, тем ведомствам, которые занимаются актуальными направлениями. Они отжили свое.

В. Торин:

- То есть это правильное решение?

Д. Глуховский:

- Ну, это какая-то административная реформа, реорганизация. Если им кажется, что это правильно, то это правильно. У меня никакой, особенно эмоциональной позиции, по этому вопросу, честно говоря, нет. Я считаю, что литература мало имеет отношения к носителю.

В. Торин:

- К тому ведомству, которое печатает книги?

Д. Глуховский:

- «Сказание о Гильгамеше» написано по глине клинышками.

В. Торин:

- Там, наверное, было какое-то министерство по глине, которое эту глину распределяло.

Д. Глуховский:

- Министерство по глине и клинышкам. Потом писали на папирусе, на пергаменте, «Илиада» и «Одиссея» вообще в устной форме передавались из уст в уста. Поэтому литература живет вне зависимости от того, печать это или пиксели, и какое министерство этим занимается в текущий момент.

В. Торин:

- Дмитрий, после того как мы рассказали, что у вас красивый вид за окном, и про эту историю про израильское гражданство и вид на жительство в Германии и Испании, вопрос: любите ли вы Россию, и правда ли, что у вас день рождения приходится на День России?

Д. Глуховский:

- Конечно, я люблю Россию. Я москвич, родился в Москве. Мама у меня из Костромской области. Я все свои школьные, детсадовские каникулы… В детском саду я просто не вылезал из этого городка, из деревенского дома, у меня там участок, колодец, огород, лес, мопед, дача. Совершенно стандартный набор.

Когда мне было 16, Советский Союз только распался. В Советском Союзе не было возможности людям выезжать, смотреть на мир. А мир за пределами наших границ был очень интересный, привлекательный, зовущий, мы его очень романтизировали, потому что мало про него знали и понимали. И ощущение свободы, возможностей сейчас взять и куда угодно поехать, полететь, что-то новое узнать, на иностранных языках заговорить, попробовать себя в одном, в другом, все увидеть, такая простая любознательность человеческая и желание прожить свою жизнь как можно интереснее и разнообразнее меня подтолкнуло к тому, чтобы поехать и получить образование в Израиле. После этого предоставилась возможность работы во Франции на телеканале «Евроньюс». После этого я вернулся в Россию, работал на телеканале Russia Today, который в это время только был создан. Жил еще в Германии, в Испании периодически бываю наездами. Я себя считаю человеком мира, но совершенно не вижу здесь никакого противоречия. Я, безусловно, русский человек, с русскими корнями, принадлежащий на 100 процентов к русской культуре, говорящий на русском языке так, как я не говорю и никогда не заговорю ни на одном другом. Это все родное. Но есть и другое, приобретенное. И в сегодняшнем мире, где границы размываются, где люди могут быть одновременно русскими и чем-то еще… Да и много ли у нас чисто русских людей, которые до восьмого колена знают, что они чуть-чуть не армяне, не татары, не евреи, не грузины, а они просто русские-русские? Да и нужно ли нам это, учитывая, что мы все-таки империя, и как империя мы состоим из всех народов, которых мы когда-либо к себе присоединили, в себя впитали?

Почему нужно выбирать? Почему ты не можешь располагать видами на жительство или гражданствами других стран и при этом быть патриотом своей родной страны? В США, например, это допускается, в европейских странах это запросто допускается. Почему нам все время надо выбирать – либо одно, либо другое? Мы можем позволить себе в современном мире, где границы пропадают, несмотря на попытки отдельных царьков их восстановить, быть гражданином мира и быть патриотом своей родной страны. Я здесь никакого противоречия не вижу.

В. Торин:

- Дмитрий, спасибо вам огромное.

Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!

Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.