Русские в Прибалтике: кто они?
Е. Афонина:
- Приветствуем всех! Сегодня в этот праздничный день хочется, конечно, говорить о празднике, о приятном, о красивом, о добром, о вечном, но, увы, к сожалению, жизнь вносит некоторые коррективы, в том числе, и в наши реалии, поэтому о празднике поговорим, но и не только о нем. В студии ведущие Андрей Баранов…
А. Баранов:
- Здравствуйте. Всем. И Елена Афонина.
Е. Афонина:
- Дело в том, что у некоторых наших сограждан, и таких было немало, была такая традиция. Если очень хотелось поехать куда-то на новогодние праздники, то выбирали кто-то жаркие страны в былые времена, а кто-то ездил в Прибалтику. Близко, все понятно, красиво, здорово, рождественские ярмарки – все для туристов. К сожалению, в последнее время мы знаем, что эта ситуация уже изменилась кардинальным образом, а вот насколько, давайте мы и выясним сейчас. И помогут нам разобраться, что сейчас происходит и в Эстонии, и в Латвии наши сегодняшние гости. А это София Субботина, дочь защитника Бронзового солдата в Таллине.
С. Субботина:
- Здравствуйте.
Е. Афонина:
- А так же на связи с нами Андрей Мамыкин, известный латвийский журналист, бывший депутат Европарламента от партии «Согласие». Здравствуйте, Андрей Владимирович.
А. Мамыкин:
- Здравствуйте.
Е. Афонина:
- И давайте сейчас попытаемся понять, что такое современная Прибалтика и кто такие русские в Прибалтике и каково к ним отношение. София и Андрей Владимирович, мы знаем, что для каждого из вас пересечение границы было достаточно серьезным испытанием. Андрей Владимирович, для вас вот что такое граница между Россией и Латвией, и как давно вы ее пересекли?
А. Баранов:
- С какими впечатлениями пересекли эту границу?
А. Мамыкин:
- К сожалению, это сейчас линия войны. Прямо когда подъезжаешь к границе что, например, со стороны Эстонии, что со стороны Латвии, прямо в воздухе витает вот это ощущение противостояния. По трассе Рига-Псков, например, едешь, там 22 километра советского шоссе идет по территории ныне независимой Эстонии, там за несколько километров можно увидеть БТРы и самоходные артиллерийские установки, направленные своими стволами в сторону Российской Федерации. Есть истории, которые гуляют по пабликам, по Telegram-каналам, что машины с переселенцами эстонцы продержали 29 суток – печать не той формы. Вот как-то принято обычно ругать российскую бюрократию, чиновничество, но сколько раз я бы ни пересекал границу России, а за последний год пришлось, наверное, раз восемь пересекать в силу семейных обстоятельств, потому что решили – все, переселяемся. Я ничего не могу сказать ни о ФСБ, ни о пограничниках, ни о таможенной службе, а что касается латвийской стороны, вот был такой маленький КПП Брунишево, сейчас его в одностороннем порядке закрыли по решению латвийского правительства. Дело было 28 февраля вот этого года, ехал я с супругой и двумя своими несовершеннолетними детьми, причем, младшему было 5,5 лет, проверили паспорт – и не отдают. Полчаса не отдают, сорок минут не отдают, через час приезжает автобус с затемненными стеклами и начинают меня, гражданина Латвийской республики, допрашивать. А чей Крым? Я включаю дурочку. А что такое Крым? Полуостров. Я говорю – вы знаете, в школе учительница географии такой плохой была, ничего про географию не знаю. А что вы думаете про спецоперацию? Повторюсь – полицейский офицер Латвии спрашивает гражданина Латвии. Не гражданина России, который формально наш враг, а меня спрашивает. Я говорю – а какая операция? Ну, там же, вот, ваше радио «Комсомольская правда» об этом рассказывает. Я говорю – товарищ майор, а как вы слушаете радио «Комсомольская правда», если ретрансляция российских средств массовой информации официально в Латвии запрещена, вы что, закон нарушаете? В общем, с такой демагогии я просидел ровно два часа. И они меня не отпускали, и, главное, я еще нигде публично не сказал ни слова в поддержку спецоперации. Я с 2019 года немножко затихарился и ехал абсолютно с частным визитом в тот день, к родственникам. В общем, вот два часа они меня держали, ничего подписывать, правда, не заставили, в отличие от других случаев. Но при этом все-таки было минус 7, детям с женой было холодно, а запретили даже двигатель включить, чтобы погреться. Жена, которой ничего не сказали, начала волноваться… потому что паспортный контроль на абсолютно пустом КПП с обеих сторон два часа не проходит. Вот такой эпизод был в моей жизни.
А. Баранов:
- Понятно. Чувствуется, у латышских пограничников это дело отработано, потому что София, вы совсем недавно похожую процедуру тоже, пересекая латвийско-российскую границу, прошли?
С. Субботина:
- Да, мы пересекали с родителями границу с 9 на 10 декабря…
А. Баранов:
- Хотя живете вы в Эстонии, но через Латвию ехали, да?
С. Субботина:
- Да, мы в России пребывали, получается, весь год 2023-й и ехали через Латвию в Эстонию, потому что быстрее, проще и граница поближе. Достаточно тяжело тоже получилось. В сумме 15 часов мы провели на границе. Когда мы попали в Латвию, все было достаточно приятно, спокойно. У меня права российские, поэтому мне сразу сделали замечание, что с этими правами я не могу по территории Латвии передвигаться, попросили поменяться с матерью местами, чтобы она ехала за рулем, и спокойненько поставили печать, оформили – и вроде как все в порядке. Но потом подходит женщина и говорит – я инспектор, со мной нужно пройти. Мы сначала были под таким немного смешанным впечатлением, думали, штраф будут оформлять за права, но в итоге она сказала, что нужно побеседовать и пройти за ней в комнатку. В комнате не было ни окон, ни дверей толком, только одна железная, которая на замок закрылась за мной. И еще одна дверь, как предбанник такой. Вопросы были общие, достаточно дружелюбно, все спокойно, пока мне в лоб не спрашивают, как я отношусь к ситуации на Украине. Со стороны Латвии был чистый русский язык, но слова использовались, как «война», «конфликт», «мировая ситуация» - то есть, не использовалось СВО в принципе. Я максимально тоже пыталась включать дуру, отходить от этих вопросов, потому что выбор был небольшой. То есть, либо я сейчас поддерживаю Украину и больше в России я жить не смогу, либо я выражаю свои настоящие взгляды – поддерживаю Российскую Федерацию и тогда меня просто могут задержать. Как известно из ситуации с моим отцом, мы знаем, что такое задержать в Евросоюзе. Когда была бронзовая ночь, его задержали и посадили к уголовникам, которые должны были его прессовать и выбить из него всю информацию. Другой вопрос, что они боялись этим заняться и в итоге посол Российской Федерации вытащил его тогда из тюрьмы.
А. Баранов:
- София, вас про Крым тоже спрашивали?
С. Субботина:
- Да. Беседа в целом длилась 3,5 часа, и она очень виляла. То мы говорим про Украину, то общие вопросы про семью, и в какой-то момент мне в лоб говорят, чей Крым? Я говорю, что я не знаю, что такое Крым и в целом к кому он может относиться. Меня попросили посмотреть на огромную карту, висящую на стене, там в основном Евросоюз и Украина сильно выделена границами. При этом, ни между Украиной и Крымом, ни между Россией и Крымом нет границы. И меня попросили обозначить, где же проходит граница Крыма. На что я говорю, что я ее не вижу на карте. И инспектор начала очень сильно психовать, она очень сильно орала и просто синей ручкой между Россией и Крымом нарисовала эту границу.
А. Баранов:
- Глупость какая-то, по-моему. Зазеркалье сплошное! Говорят, про санкции тоже спрашивают, да? Как в России с санкциями? Небось, все встало, есть нечего. Был такой вопрос?
С. Субботина:
- Да. Прозвучало, что, по данным Латвии, у нас тут тяжело, на что я ей сказала – продукты есть, иномарки есть, квартиры покупаются, все в порядке. На что она ответила, что я вру, этого не может быть. Ну, она не поверила, что санкции не влияют на Россию никак.
А. Мамыкин:
- У меня тоже был случай, когда я понял, что мальчик, который меня в феврале допрашивал, а он ровесник моего старшего сына, а тому 21, по-русски ничего не понимает, и мне не надо будет подписывать никакую эту ахинею, и я на втором часу начал куражиться. Ну, я по легенде говорил, что я еду во Псков, потому что один адрес, который точно знают – деревня Ладыгино Псковской области – это родная деревня моего деда по матери, где я действительно потом был. И я начал с мальчиком куражиться. Я говорю – голодные обмороки, продуктов нет, ездят за хлебом они исключительно на танках, потому что боятся, что Латвия и Эстония нападут на Россию и разорвут ее на части. И говорил я это все на русском языке. Мальчик чего-то записывал в свой опросник, потом закрыл компьютер , отдал мне паспорт и ушел. В общем, я начал хулиганить, отвечая на вопросы про санкции, доступность продуктов и как выглядят улицы Пскова сейчас. А у этого мальчика совсем чувства юмора не было, он отмороженный какой-то был…
А. Баранов:
- Ну, вас спас просто эстонский юмор. Ну, смотрите, какие удивительные приходят вести из Прибалтики сейчас. В Латвии на официальном уровне предложено разобрать железную дорогу в Россию, чтобы не было никаких контактов и чтобы русские по этой дороге не напали на Латвию. Это не хохма, не дурацкий анекдот – это реальное предложение одного из депутатов латвийского Сейма. Значит, официальная проверка содержания почтовых корреспонденций между Россией и Прибалтикой и Белоруссией и Прибалтикой в обе стороны. Они вскрыли, проверили – ставят штамп. Зачем это делается? Оказывается, русские могут с помощью этих конвертов класть туда микрочипы и потом эти чипы попадают в Россию, идут в зону СВО и вредят Украине. Вот такая логика совершенно идиотская. Я уж не говорю про депортацию тех русскоязычных людей, в основном пожилых, которые намечены в Латвии – люди, которые не могли сдать латышский язык. Это люди, которые там родились или прожили бОльшую часть своей жизни, работали, внесли свой вклад в становление Латвийской республики, сейчас их заставили в 70 с лишним лет сдавать латышский язык. Не сдал? Вон! Депортация в течение нескольких часов. Вот это буквально последние примеры… А что русские, они смирились с этим, Андрей Владимирович? Или можно надеяться на что-то такое русское в ответ?
А. Мамыкин:
- У меня очень странные и смешанные чувства. С одной стороны, русские ушли в себя. Я сам лично столкнулся с ситуацией, когда я прошу русского перевозчика, хорошо известного мне – перевези, пожалуйста, из Риги в Москву мои вещи, потому что против меня уголовное дело заведено в Латвии, остались там жена, старший сын. И я несколько раз получал от нескольких людей ответы, что у тебя токсичная фамилия, ты там защищал памятники, мою фирму закроют, устроят налоговую проверку, я тебя не повезу. То есть, мне пришлось писать липу на границе ЕС и России, оформлять этот груз на человека с фамилией совсем не Мамыкин. То есть, у русских такая реакция. Они принципиально говорят на латышском, они опускают глаза, они не отвечают на «С Днем Победы» или там с каким-то другим, важным для русских праздником… С другой стороны, Сейм Латвии отличается не только такой глупостью, как вот предложил упомянутый вами Марис Мичеревскис – разобрать рельсы по ж/д маршруту Рига-Москва, но и Сейм начал ужесточать 81-ую статью Уголовного закона, она относительно новая, потому что в Сейме появились такие индикации, что русские затаились, что русские перестали бояться. Да, они открыто не кричат «Да здравствует СВО» и «Россия права» - за это сразу последует уголовный срок. Но русские с охотой и не бегут с украинскими флажками, не кричат «Слава Украине», и не кричат, что давайте уничтожим все русские школы. То есть, внутри этот протест все-таки зреет. Поэтому отвечая на ваш вопрос – когда придут наши и встретят ли их русские в Латвии? – повторюсь, у меня такие смешанные чувства. Не знаю. Все зависит от того, насколько убедительной будет Россия. Что уж говорить про старшее поколение, у меня еще в памяти 90-е и вот это ощущение, как нас русских в Латвии потихонечку сливал Ельцин, ну или его команда. Просто сливал все. Школы, образование на русском языке. Это же в 90-е началось, а не сейчас. Штраф за русский язык в трамваях сейчас появился, но говорить по-русски лучше не надо.
А. Баранов:
- Кошмар!
А. Мамыкин:
- Вот насколько Россия будет убедительна и насколько она будет аргументирована и просто сильна. А то, что американцы не будут впрягаться за прибалтийские элиты, тем более, многие эти товарищи с двойным гражданством и сами приехали из западноевропейских стран или из Америки, это абсолютно точно. Вот Америка воевать с Россией впрямую за Прибалтику не будет, в этом я уверен.
А. Баранов:
- Да мы и не сомневаемся. София, а в Эстонии что, такая же ситуация? Хуже, лучше?
С. Субботина:
- В Эстонии пока не было таких прецедентов. Сколько мы пересекали границу, а последние 10 лет мы так и катаемся между двумя странами, - скрипят зубами, не хотят пускать, ищут, до чего докопаться, но, когда понимают, что документы в порядке, машина в порядке, то пропускают без проблем – и в одну сторону, и в другую. Ну, максимум, могут быть вопросы – цель поездки?
А. Баранов:
- А в самой Эстонии как к русским относятся?
С. Субботина:
- Сильного негатива нет. Эстония, если рассматривать Прибалтику, пока держит наибольший нейтралитет именно по отношению к русским. Такого, что нельзя говорить на русском, или страшно, или оглядываемся, нигде не было. Да, могут где-то косо посмотреть, но в целом в местах отдыха никто даже не реагирует на это.
А. Баранов:
- Языковой скандал в ратушной аптеке буквально на днях произошел в Таллине. Воспитатель одного из детсадов Таллина с малышами до 5 лет посетили старейшую аптеку, которая на Ратушной площади расположена. Заранее договорились об этом мероприятии, гид говорил, что будет рассказывать малышам на русском языке про нее. Мастер-класс был в подвале. Аптека работала. И вдруг дети решили спеть песенку. И стали петь песню на русском. Прибежали сверху с красными лицами, с выпученными глазами и возмущенно стали говорить – перестаньте говорить на русском, вы своим пением мешаете эстонцам покупать лекарства. Вот вам, пожалуйста, отношение к русскому языку, к детям – 3-5-летним малышам.
Е. Афонина:
- София, подобные эпизоды – это исключение, это странная ситуация? Это недопонимание? Как к этому относиться?
С. Субботина:
- Сложно сказать. То есть, конкретно в Эстонии у нас не возникло проблем, не считая 2007 года. Какие-то тяжелые моменты были, но это не связано только потому что русские, в отличие от Латвии. То есть, там проблема была исключительно в том, что русские.
Е. Афонина:
- Не знаю, очень странно от вас это слышать, потому что я в свое время тоже жила в Эстонии, в Таллине – 6 лет жила, а работала в русском театре. И вот как раз 90-е – это был именно тот переход, когда мы приняли решение, что несмотря на то, что нас все устраивало, мы должны уехать по одной простой причине. Когда буквально рубильник выключили – вот ты вчера еще покупала тот самый сыр и с тобой прекрасно говорили на русском, а на следующий день ты приходишь и они делают вид, что они вообще не понимают, о чем ты говоришь и как ты говоришь.
А. Мамыкин:
- У меня есть своя история отношений с Эстонией. Я был там депутатом Европарламента и, когда не переизбирался, год я работал советником евродепутата от Эстонии. Я лично очень хорошо знал и знаю премьера Юри Ратаса тогдашнего. Я лично очень хорошо знал активистку центристской партии Эву Марию Лимитс. А центристская партия это аналог латвийской партии «Согласие», и она во многом приходила к власти на так называемых русских голосах. И вот 18 ноября прошлого года я впервые еду в Москву через Эстонию, через КПП Койдла, ни одной машины, сильный снег, нас ставят в отстойник, держат три часа, выходит эстонская полковница и говорит – кто господин Мамыкинс? Я говорю – ну, как будто вы не знаете, паспорта-то у вас в руках. Выйдите из машины. И она говорит – решением Эвы Марии Лимитс, министра иностранных дел, вам запрещено въезжать в Эстонию. А от какой даты это решение принято? 8 марта прошлого года. Спецоперация началась 24 февраля, как мы помним. А я ни слова не сказал в поддержку СВО. И я стал по-журналистски ковырять этот вопрос. Список состоит примерно из двух сотен фамилий. Все русские – либо журналисты, либо политики, либо активисты, либо общественники… В эстонском списке. Конечно, я пытался дозвониться до Эвы Марии Лимитс, а у эстонской политической элиты принято не снимать трубку и не объяснять… ну, то есть, вчера мы сидели с тобой за одним столом и дружески политически что-то обсуждали, а сегодня ты ничтоже сумняшеся вносишь меня в этот список. Более того, я ехал по очень гуманитарным сообщениям, вообще ничего не было связано с политикой.
Второй случай, который приходит на память, это когда люди писали на машинах «Я русский» или «Я русская», как жестоко относилась к ним полиция Эстонии. Слава богу, что это миновало семью Софии, но я просто знаю случаи сильных избиений за табличку «Я русский» на своей частной собственности, на автомобиле, в Эстонии. Это тоже правда.
А. Баранов:
- Вот то, что мы сейчас услышали от наших гостей, иначе как расизмом со стороны прибалтийских властей, не назовешь. Вообще тут два шага до геноцида, упаси, Господи, конечно. Тем более, в предновогодний день не хотелось бы об этом даже думать и предполагать, но, похоже, все идет к этому. Русский язык гнобят, всю русскость вообще пытаются уничтожить или вывернуть наизнанку так, что мы и наша страна, и люди в ней живущие, и те, кто русскоязычные и находятся в Прибалтике, предстают исчадиями ада, а не людьми. Или людьми второго сорта. Вот мы видим, как в Америке движение «Черная жизнь имеет значение», видимо, скоро нужно будет что-то говорить про русских. Но, увы, никакого коленопреклонения там ждать не придется – будут дубинки, а то и чего-нибудь похлеще.
Е. Афонина:
- Тем не менее, София говорит, что таких серьезных проблем нет.
А. Баранов:
- Ну, у нее вот такой опыт, у Андрея Владимировича другой опыт…
Е. Афонина:
- А вы хорошо владеете эстонским?
С. Субботина:
- Уже нет. 10 лет в России уже убрали эстонский из основных.
А. Баранов:
- Тем не менее, понимаете, что они говорят, и можете прочесть в газете то, что пишут?
Е. Афонина:
- Вы приезжаете в Эстонию, на каком языке вы разговариваете?
С. Субботина:
- На русском.
Е. Афонина:
- Проблем не возникает? Вас обслуживают, понимают, все замечательно? Или вы в каком-то узком кругу общаетесь, где нет возможности узнать, что происходит в отношении русских людей на самом деле вот на бытовом уровне?
С. Субботина:
- В обслуживании не отказывают, то есть, каких-то проблем не возникает. Но видно, что неприятно людям вокруг от русского языка.
Е. Афонина:
- А как это выражается?
С. Субботина:
- Выражение лица, тембр голоса, какие-то движения. То есть, в принципе, по невербалике больше понятно. В лицо улыбаются, а что там за спиной – уже другой вопрос.
Е. Афонина:
- Но в лицо все-таки улыбаются? Андрей Владимирович, вот мои воспоминания о Таллине – это было еще до спецоперации, мы как-то поехали туда на новый год, решили былое вспомнить, здорово, красиво. Действительно, все замечательно, русскому туристу были рады. Это был где-то год 2017-2018-й. Меню на русском языке, официанты общаются на русском языке, Ратушная площадь в новогоднюю ночь просто сплошная русская речь. Сейчас мы звоним нашим знакомым, которые там остались, они говорят – это какой-то кошмар. Все пустое! Это действительно так? Вот что значит отсутствие русского туриста в новогодние дни в Прибалтике?
А. Мамыкин:
- Мне сложновато сказать про современный Таллин, я там не был, наверное, года три… но Рига пустеет в 6-7 часов, про Юрмалу вообще не говорю – это и в час-пик пустые улицы. Русский турист действительно был самым щедрым, по статистике Рижской городской думы, за последние, может быть, лет 10 до того, как началась война, санкции и негласная война с Россией. Тратил больше всего, жил дольше всего, ел вкуснее и в самых дорогих ресторанах. Это статистика. У нас в Риге и в Юрмале этим летом в пик туристического сезона накатила волна банкротств гостиниц. То есть, когда гостиницы должны как бы себе зарабатывать на весь год, почему-то у нас известные рестораны, а не только гостиницы, а и «Метрополь», который существовал с 1913 года в Риге, с царских времен, они все объявили о том, что они банкротятся, торжественно провели последний ужин и владельцы заведения закрывают.
А. Баранов:
- А где же шведы, немцы, датчане, которые должны были хлынуть туда? Я помню, в 1991 году на излете уже Советского Союза яростные споры у меня были в Прибалтике с местными активистами, на хорошем русском языке они тогда говорили – да сейчас наше солнце, наш песок, сюда сейчас хлынут туристы из западной Европы, с деньгами, здесь будет такая инфраструктура, ваш «совок» никому не нужен. Не хлынули?
А. Мамыкин:
- Понимаете, никто в Советском Союзе так не любил латышей и эстонцев, как россияне. Или как русские люди. Начиная от фильмов и заканчивая просто желанием пару дней просто подышать таллиннским или рижским воздухом. А что касается Швеции, Финляндии, а уж тем более Литвы с Эстонией, мы конкуренты между собой и мы географически очень похожи. Ну, что шведу такого может предложить юрмальский пляж? Или эстонцу, или литовцу? У него почти такие же пляжи есть. С точки зрения достопримечательностей у нас все меньше мест, на которых можно было бы поймать туриста. Российского туриста поймать проще. Вот дом, где было министерство финансов, куда заходил Штирлиц. Вот подъезд, откуда свалился профессор Плейшнер. А домик напротив – это уже Швейцария, птичий магазин. То есть, есть какие-то знаковые для русского человека штуки из нашей общей истории, которые всегда заманят туриста, а рядом можно еще поесть, а еще рядом можно понаслаждаться елочкой на Домской площади и поэтому россияне любили и ездили. Для шведа дома, где жил Штирлиц, не значит ничего. Мы по-прежнему очень разные люди, разных культур. Поэтому шведы не едут. Да, честно говоря, было бы у нас дешевле, чем в Стокгольме, хотя бы там как одно время эстонцы заманивали финнов дешевой водкой – это один вопрос. У нас цены такие же, а иногда даже и выше. Что мы можем на самом деле предложить Скандинавии или северной Европе, чтобы к нам хлынули?
А. Баранов:
- Конечно. Это было естественно для многих уже тогда. Но прибалтийские товарищи этого не понимали.
Е. Афонина:
- Вы знаете, когда те самые финны валялись пачками около гостиницы, это было время, когда там была одна валюта, а здесь были рубли, соответственно, им было очень выгодно на выходные приехать, упиться до такого состояния, что… Ну, это же страшно было утром выйти, в воскресенье – они там штабелями просто валялись, упившиеся. Но это все в прошлом и теперь совершенно другая ситуация. Тогда вопрос. Если сейчас такая экономически неприятная сложилась картина, то почему с такой упертостью пытаются следовать не просто вместе с Евросоюзом прибалтийские страны, а впереди и в русофобии, и в поддержке Украины, и еще бог знает в чем, лишь бы вот что?
А. Баранов:
- Да, святее Папы Римского – вот есть такая поговорка. И вот прибалты сейчас в этой роли выступают.
А. Мамыкин:
- Давайте начнем с большой геополитики. Американцы хотят раздербанить, унизить и сделать нищей Европу, а Европа не сильно сопротивляется, судя по политическим элитам Франции, Германии и т.д. Есть все-таки Европа двух скоростей. Одна Европа – это Италия, Испания, где есть голоса, что давайте все-таки как-то налаживать диалог с Россией и пытаться договориться. И есть Европа, я бы назвал ее постсоциалистическая восточная Европа – Польша, прибалтийские страны, отчасти Чехия, которая продолжает России за что-то мстить. Либо за события 1956-68 годов (Венгрия, Чехия), либо за личные комплексы и обиды – современная Прибалтика. Плюс риторика войны с Россией, которая вот-вот начнется, для прибалтийских элит это очень хороший способ обогатиться. Ну и не забывайте, что просто некоторые из них полноценные граждане Соединенных Штатов Америки – например, бывший премьер, а ныне глава МИДа Латвии Артур Кришьянис Кариньш. Или бывший президент Левитс, гражданин Германии и, возможно, Израиля. И даже бывший министр обороны, наш советский комсомолец Пабрикс, на всякий случай, взял гражданство ФРГ, хотя, казалось бы, бывший советский человек, и он давал клятву служить латышскому народу… то есть, они выполняют заказ своих политических элит, своих кукловодов, своих хозяев, и получают за это неплохие барыши. Посмотрите даже их официальные декларации – многие из них миллионеры на всяких там закупках, на обслуживании, на строительствах полигонов, на всяком снабжении местных армий Латвии или Эстонии. Поэтому ничего особенного – только бизнес.
А. Баранов:
- Если на самом деле им грозила бы российская агрессия, как они говорят, они бы языки-то прикусили. Потому что они понимают, что Прибалтика незащищаема в принципе и вы совершенно правильно сказали – американцы класть жизни своих сограждан за прибалтов не станут. Это чистой воды спекуляция, демагогия и совершенная провокация. Они прекрасно знают, что никакого нападения не ожидается. Кстати, и президент Путин сказал об этом. Не были нужны нам эти страны НАТО, не нужны сейчас и не будут нужны никогда. Но нужно действительно вот эти деньги выколотить и, в том числе, положить себе в карман. Так что я полностью согласен с вашей оценкой.
Е. Афонина:
- София, есть ли возможность хорошую карьеру сделать, как-то заявить о себе у русского человека в Эстонии?
С. Субботина:
- Я думаю, сейчас уже нет. Потому что непосредственно Эстония все-таки ждет своих людей, а Россия ждет своих людей, так скажем. Люди, которые живут на две страны, им нужно определиться и желательно пока сейчас.
Е. Афонина:
- Много людей из вашего окружения, ну, я не требую там какой-то статистики, точных цифр и т.д., а вот из того, что вы наблюдаете вокруг себя, приезжая в Таллин или в другие эстонские города, общаясь с людьми, или при помощи виртуального общения, люди хотят определиться сейчас и выбрать Россию, или это сложно?
С. Субботина:
- В большинстве своем сложно. Из тех знакомых, кто остался в Эстонии, это либо люди, которые уже всю жизнь там прожили и уже с возрастом не хотят никуда переезжать. Либо это мои ровесники, которые тоже не могут одни совершить такой выбор. В то же время в России не удалось встретить людей, которые метались бы, как мы, между двух стран. В основном, все уверены, все спокойны и не желают переезда.
А. Мамыкин:
- Ну, у нас три разных поколения. У нас старшее поколение, конечно, с огромной теплотой относятся, вот те самые граждане Российской Федерации, которые не сдали латышский и которые старики, нередко одинокие, сейчас подвергаются в процессе депортации, в том числе, и ближайшая моя родня – мама, теща и т.д. Люди моего поколения они люди хитрые, они смотрят, можно ли что-то сказать, что за компания тебе попалась, но, конечно же, мы тоже в общем-то советские дети, кто-то из нас был в пионерии, кто-то в комсомольцах, и в конце концов последние 30 лет нам тоже разрешали отмечать 9 мая, русское Рождество и не только. Мои дети знают, что 9 мая – это святой день. А вот с молодежью, которые там 15-17 минус – это сложно. У меня коллега есть, мы очень долго работали на местном русскоязычном телевидении, состоялись там, как журналисты, на местном, но русскоязычном телевидении. Она отдала свою дочь в латышскую школу, а не в бывшую русскую. И вот спустя какое-то время в этом учебном году дочка приходит и говорит – во-первых, уже с сильнейшим латышским акцентом, во-вторых, «мама – ты оккупант», в-третьих, «мне стыдно, что у меня русская фамилия, я хочу ее сменить». А детям, к сожалению, понадобится меньше, чем 30 лет, чтобы промыть мозги. Кому-то вот 30 лет, как нам пытались, кому-то 20, а современные школьники, детсадовцы – это ничего русского. Да, учителя русские могут писать друг на друга доносы, что а вот Мария Ивановна, моя коллега, по-латышски не говорит с воспитанниками, а я говорю, оштрафуйте ее. Рейды языковой инспекции – да, было. Переаттестация – да, было. Сейчас, под новый год, началась волна увольнения русских учителей и русских воспитателей детских садов, которые когда-либо имели стажировку в России, даже если это было много лет назад, когда еще были добрые отношения. Ну, там в институт Пушкина поехали на курсы, на несколько недель. А одного историка, Игоря Гусева, блестящего оратора, автора многих книг, сейчас задним числом привлекли к уголовной ответственности за то, что в книге 10 лет назад он что-то комплиментарное написал в адрес России, вклада Красной Армии в освобождение Латвии от нацизма и т.д. То есть, у нас многие русские молчат, потому что атмосфера такая. Но, конечно, если ты публично скажешь или там лайк поставишь под воззванием в социальной сети «С 9 мая, дорогие друзья», это минимум административка, если не уголовка. Ваш покорный слуга получил статью уголовную по ст. 74 ч.1 Уголовного закона Латвии, новая статья, за одну только фразу. Вот когда я вышел из тени уже, понял, что я хочу и буду жить в России, я пришел на один из федеральных каналов и сказал только одну фразу «Россия делает святое дело на Украине». Моментально полиция безопасности Латвии завела против меня уголовное дело, где верхний потолок наказания – пожизненное заключение. Я больше ничего не написал, больше ничего не сказал, я не ходил с портретом Путина, я только сказал одну фразу эту. Вот это современная Латвия.
А. Баранов:
- Слушайте, если люди отказываются от 9 мая, говорят, что им стыдно носить русскую фамилию, это же потеря совести вообще, это потеря лица. Они понимают сейчас, или потом к ним это придет, или уже не будет понимать никогда и станут такими же фашистами, как и их прибалтийские коллеги, так скажем.
А. Мамыкин:
- Латышские политические элиты хотят, чтобы все стали, как дочка моей бывшей коллеги. А люди затаившиеся, у них как бы есть ожидание какое-то. Я очень не хотел сейчас говорить слово «ждун», как вы понимаете, потому что есть отрицательная каннотация, но они надеются, что все будет, по крайней мере, как раньше. Ну, там туристы, рестораны, нормальные отношения. Люди старшего поколения отчаялись, потому что, попав под депортацию, под унижение, под аннулирование личного кода и невозможность сейчас у не сдавших латышский язык даже вызвать скорую помощь, у них, конечно, отчаяние. Одна женщина в Лиепае, не сдавшая латышский язык, утопилась, в годах, а два старика в Даугавпилсе повесились. Это просто факты последних месяцев. От отчаяния, одинокие старики.
А. Баранов:
- Вот уж обрадовались, небось, латвийские СМИ, когда об этом писали. Вообще скоро, мне кажется, они докатятся до гетто, или вот как Эстония объявила с гордостью во времена Второй мировой войны «юденфрай», а сейчас будут свободные от русских провозглашать территории. Вот 31 декабря, новый год, как не хочется говорить об этом, но - заставляют. Надеемся, что в следующем году что-то изменится.
А. Мамыкин:
- Понимаете, там могила деда моего, который был вместо отца мне, брал Берлин, участвовал в Параде советских войск в Берлине, видел живого Монтгомери из башни танка. Вся моя жизнь протекала в Латвии, а я уже не мальчик, то есть, все свое, все родное. У меня нет проблем с латышским языком, я по молодости по глупости писал стихи на латышском. У меня проблема, что мой сосед, который клялся мне в любви и дружбе, вдруг сказал – ты чужой здесь, пошел вон, или мы тебя физически изничтожим.
А. Баранов:
- Вот, вот, фашизм! Даже не знаю, что сказать.
Е. Афонина:
- Давайте все-таки мы сейчас попытаемся… ну, не знаю, сложно, наверное, желать чего-то той стране, которая вас по факту выдавила, но, может быть, и на благо, потому что в России, дай бог, чтобы все то, что вы не смогли сделать на своей родине, воплотилось и получилось здесь. Вот какое будущее, по вашему мнению, ждет Прибалтику? И чего можно пожелать отдельно взятой Латвии?
А. Мамыкин:
- Это мой первый новый год в России, вообще в жизни, за 47 лет. И это предновогоднее время мне очень и очень нравится. И нравится все – от подвыпившего мужика, который спешит, «Милок, постой, я тебе помогу откопаться, ты ж на машине, застрял», до инспектора ГИБДД, который вдруг забывает спросить у меня про права и говорит «Ну, как вы там, русские, как же они так могли памятники-то снести?». Я видел и того, и другого, и третьего. Я вижу, как Россия становится сильнее, в прямом смысле слова. У вас очень крутая страна. Вернее, я неправильно говорю – у нас очень крутая страна! Россия спасла и меня лично, и мою семью, слава богу, я получил вид на жительство иностранного гражданина, и я просто вот на улице нахожу очень много друзей, единомышленников. Чем сильнее будет Россия, тем лучше будет Прибалтике. Потому что сильная Россия, ну, она такая и есть исторически, она заставит Прибалтику иметь с ней хорошие отношения. Должно быть немножко добро с кулаками. И я очень надеюсь, что Латвия протрезвеет, потому что в Латвии этот новый год будет очень тяжелым. Тяжелее, чем уходящий, 2023-й, потому что, извините, цены на газ, нищета, и тут я читал, что ценами на яйца возмущались россияне, а у нас десяток яиц в Риге, в супермаркете, стоит ровно в четыре раза дороже. И скачок был вот тоже буквально за несколько недель последних.
А. Баранов:
- А самое главное – катастрофическое падение населения, молодежь разъезжается, некому жить скоро будет.
А. Мамыкин:
- Да, конечно, в принципе, это страна пенсионеров уже. Мечта латышского молодого человека – свалить из этой страны, хотя по телевизору вроде лозунги звучит, что Латвия для латышей, да и русские молодые ребята едут как на запад, так и на восток – в Белоруссию и Россию. Поэтому ничто так не лечит, как голод и холод. И я хочу своей маме и ставшей мачехой Латвии пожелать скорейшего отрезвления, что ли, скорейшего понимания, что Россия не враг, тем более, маленькой Латвии. Что Россия исторически принесла очень много добра и национальным элитам, принесла огромный вклад в культуру латышскую, дала блестящих поэтов, которые родились на почве Пушкина и Лермонтова и т.д. И латышская школа живописи – это во многом подражание Левитану, Сурикову и многим другим столпам русской живописи. Латыши об этом почему-то забыли, науськиваемые какими-то заокеанскими своими кураторами и якобы друзьями. Америка сольется. Россия навсегда останется рядом с Латвией. Вот очень хочу, чтобы это произошло уже в 2024-м, хотя, как политик, понимаю, что есть много геополитических факторов… Но это обязательно произойдет.
А. Баранов:
- Будем надеяться.
Е. Афонина:
- София, ваши пожелания Эстонии. Пожеланий не будет? Хорошо, тогда всем пожелания с наступающим новым годом!
А. Баранов:
- Да, с наступающим новым годом! Он будет непростым, это совершенно очевидно, но давайте надеяться, что он все-таки будет лучше уходящего, если мы все вместе будем делать наше общее дело – жить, растить детей, работать на благо нашей великой Родины. С наступающим новым годом!
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста на любой удобной платформе и слушайте, когда удобно!
