Удары по энергетике Украины. Что дальше?
И. Измайлов:
- В студии Игорь Измайлов. Александр Коц с аналитикой и разбором событий, произошедших в зоне специальной военной операции и вокруг нее за последнюю неделю.
А. Коц:
- Приветствую. Начнем с трагической новости. На этой неделе погиб мой хороший товарищ – майор пресс-службы Министерства обороны. Он работал пресс-офицером в нашей группировке «Запад». История прозаичная. Он сопровождал журналистов – коллег с луганского телевидения, луганского отделения ВГТРК, «Вести-Луганск». Вместе с ними он поехал на позиции российских танкистов к западу от Кременной. Я сам там не раз бывал, на позиции танкистов тоже очень часто ездил. Никогда нельзя угадать, как пройдет выезд. К сожалению, даже когда ты работаешь с проверенным подразделением, с проверенным сопровождающим, все равно до конца ты ни от чего не застрахован. Ребята приехали снимать работу танков с закрытых огневых позиций. Как правило, это на удалении примерно от 6 до 10 километров от линии фронта, когда танк выступает в роли бронированной артиллерии, стреляет навесом, довольно точно. Первым так начал использовать танк наш противник. Потом и мы вспомнили, что когда-то в советское время этому тоже учили. Не такая уж, прямо скажем, эксклюзивная и выдающаяся съемка. Просто рабочий выезд, чтобы показать будни фронтовые к западу от Кременной, поговорить с танкистами. Как говорится, ничто не предвещало.
Но вот, к сожалению, то ли попали под плановый огонь противника, то ли срисовали с воздуха, с «птичек». Видно, что погода солнечная, видно, что небо чистое, вполне могли срисовать и с «птичек». Тем более, что у противника на такую глубину, к сожалению, беспилотники летают, в том числе и FPV-дроны. Был нанесен артиллерийский удар по ребятам, оператор был ранен, журналист контужен. К сожалению, офицер пресс-службы майор Евгений Половодов оказался фактически в эпицентре взрыва и погиб мгновенно. Я очень хорошо знал этого парня. Молодой офицер, я с ним познакомился, когда он еще был капитаном. Мы тогда только-только приехали из Киевской области в Изюм, поселились там в одном из расположений, где находился и Женя Половодов. Он устроил нас жить и мотался с нами по всем главным точкам Харьковского фронта.
Надо сказать, что для пресс-службиста он был необычайно деятельным и инициативным. Он всегда предлагал какие-то интересные выезды, интересных людей с какими-то интересными судьбами. Очень веселый и общительный парень. К сожалению, он погиб под Кременной, выполняя свою работу. Я выражаю соболезнования его родным. У него осталась жена, ребенок. У меня в Telegram-канале есть пост, где есть реквизиты супруги этого парня.
А журналисты продолжают работать. Осколок из ноги оператора достали – ранение в мягкие ткани. Контузия у журналиста была несерьезная. Они уже выполняют свои журналистские функции. К сожалению, война забирает у нас периодически наших друзей, товарищей, хороших профессионалов. И со стороны пресс-службы Министерства обороны это не первая потеря. В самом начале СВО погиб мой товарищ Володя Иванов, сотрудник пресс-службы Минобороны. Когда погиб Ростислав Журавлев из РИА-Новости, там также погиб и офицер пресс-службы МВД. Принято считать, что пресс-служба это такие должности кабинетные, когда ты решаешь вопросы по факсу или по электронной почте. Но в структуре Министерства обороны есть большое количество людей, которые находятся практически на земле и с журналистами ездят на все боевые выезды, сопровождают, рискуют своей жизнью. И, как видим, к сожалению, погибают. Еще раз мои соболезнования родным и близким Жени Половодова.
И. Измайлов:
- Несколько событий хотелось бы обсудить. Событие последних суток, связанное с продолжением ударов по энергетической инфраструктуре Украины. Начались удары сильно раньше. Мы обсуждали Харьков, Одессу. Сейчас в Киевской области теплоэлектростанция тоже была, как говорили на Украине, декоммунизирована. Были сообщения и об ударах по газотранспортной системе во Львовской области, связанной с транзитом виртуальным. Последовательные акции продолжаются.
А. Коц:
- Я бы отметил такую методичную работу по выносу украинской энергетики. Сегодня у нас выступает в ООН представитель Российской Федерации Небензя и говорит, что мы наносим удары по энергетической инфраструктуре противника в ответ на его атаки на наши нефтегазовые объекты. Честно говоря, мне не нравится такая постановка задач – в ответ на что-то. Мы не должны бить в ответ на что-то, как мне кажется, мы должны бить на упреждение и выполнять военные цели своих ударов, пытаясь ослабить ресурсы Украины, в том числе и энергетические. Энергетика, в первую очередь, это логистика. Очень серьезно логистика на Украине завязана на железную дорогу. А это сразу проблемы с электровозами. Тепловозов у Украины не так много. Тем более, что продолжаем бить и по подстанциям. Во-вторых, это промышленные предприятия, которые действуют в интересах оборонки. Там тоже нарушается производственный цикл, там вынуждены искать какие-то дополнительные мощности среди дизель-генераторов, и так далее. В-третьих, это всевозможная связь, связь с ПВО и так далее. На энергетику очень много завязано именно военной инфраструктуры.
От этих ударов страдает гражданское население, безусловно. Под Киевом перебои и с водой, и с электричеством. А если власти заняты не поиском ракет для ПВО, а заботой о своих гражданах, то они могут организовать электропитание через дизель-генераторы и обустроить какие-то пункты для раздачи воды, для подзарядки своих девайсов. Но в целом, да, действительно, на протяжении последних нескольких недель мы планомерно, методично бьем по энергетической инфраструктуре. И, в первую очередь, это Харьковская область. Хотя сегодня, да, очень хорошо прилетело по Киевской области. Сегодня вообще кучно пошло. Сегодня были прилеты «Гераней» по подстанциям в Одесской области. Сегодня в Запорожье также ракеты повредили объекты энергетики. Во Львовской области и ракеты, и беспилотники атаковали два объекта энергетики – это газораспределительная станция в Стрыйском районе и электроподстанция в Червоноградском районе. Там пожары. Стрый не первый раз становится объектом наших атак. Там и раньше атаковались газовые объекты. Это те самые подземные хранилища, в которых свой газ собиралась держать Европа. Сейчас, конечно, об этом они трижды подумают.
Кстати, под Киевом станция Трипольская, потому что рядом населенный пункт Триполье, это была, наверное, самая мощная в регионе и самая охраняемая ТЭС в Киевской области, после закрытия Чернобыльской АЭС она стала основным поставщиком энергии в Киевской области.
И. Измайлов:
- В четверг во второй половине дня начали приходить сообщения из Сум – ТЭЦ, расположенная в Сумах, получила повреждения в результате взрыва. Ранее повреждена ТЭЦ в Харькове. Критическая инфраструктура Сум после удара КАБами тоже поверглась в большие проблемы. Мы начали это делать четко с наступлением теплого сезона. Означает ли это, что есть мысль, надежда, идея в летний период каким-то образом использовать это преимущество с целью продвижения в зоне СВО? Каждый день практически идут удары.
А. Коц:
- Я не вижу какого-то преимущества в теплое время года. Скорее, это некая гуманность. Потому что та же Трипольская ТЭС, которую мы сегодня декоммунизировали, она больше работала на производство тепла. Это была бы большая проблема для Киева, Киевской области именно в зимнее время. Но от этого бы больше пострадало гражданское население. Военная инфраструктура тоже, но это вымерзание огромного города, который не будет способен обеспечиваться теплом. Я не думаю, что причина именно в нашей гуманности. Я думаю, что все-таки есть причины объективные. В первую очередь, это и накопление тех средств поражения, которыми мы сегодня выносим энергетику. И это, безусловно, повышение качества разведданных, которые мы получаем для нанесения ударов.
Разведданные, понятно, что ТЭС и подстанции можно увидеть на каждой гугловской карте. Допустим, мы могли не до конца понимать, как работает переброс различных мощностей энергетических из одного региона в другой. Почему сейчас очень мощно начинают выбивать энергетическую инфраструктуру в приграничных районах Харьковской области? Потому что именно из них перебрасывались электрические мощности на Харьков, когда там что-то отключалось на крупной ТЭС. Тут важна именно комплексная работа вместе с большими теплоэлектростанциями, выбивать эти маленькие подстанции, с помощью которых им все-таки удается восстанавливать какие-то энергетические мощности. Ну, и помимо всего этого идет же выбивание и военной инфраструктуры. В том же приграничье, в Харьковщине за последние месяцы было уничтожено огромное количество различных систем ПВО, которые и пропускают те ракеты, которые летят и на Киев, и на Львовскую область.
Сегодня даже известный русофоб и почему-то считающийся большим экспертом по российско-украинскому конфликту журналист Bild Джулиан Рёпке заявил, что у Киева не осталось в принципе ракет ни к Patriot, ни к IRIS-T, а их, мол, полно на складах в Европе. И это вообще преступное бездействие, когда просвещенный Запад не дает несчастному Киеву ракеты, которыми он мог бы защититься от нападения страшных орков из московских болот. Это же тоже один из тех моментов, из-за которых мы активизировали эту работу по системному уничтожению украинской энергетики, это отсутствие или малое противодействие со стороны противовоздушной обороны Украины. Ну, и удары по пунктам временного размещения сегодня стали точными, причем под корректировку с беспилотниками на очень большом расстоянии. У нас повысился уровень агентурной разведки, когда местные жители восточных в основном регионов стали чаще сообщать о позициях противника в том или ином населенном пункте.
Вот у нас недавно в Харькове были уничтожены две установки РСЗО, одна – «Ураган», вторая – «Вампир». Это те средства поражения, которые терроризируют на протяжении долгого времени Белгород. Они были уничтожены в городе, в том числе, и благодаря агентурной информации, которая была подтверждена с воздуха. То есть сегодня мы имеем возможность свободно летать над тем же Харьковом и смотреть, кто куда там едет, где останавливается, чтобы моментально наносить удары. И это тоже очень важно, когда у нас время от обнаружения цели и до принятия решения о ее поражении это минуты. Раньше такое было невозможно, сейчас это делается.
Как мне кажется, эта кооперация с местными жителями, она сейчас стала сильнее, потому что чувствуется наша мощная работа по приграничью. Как мне кажется, может быть, это предвестники некой нашей операции, которую мы собираемся, может быть, провести на Харьковском направлении. Я думаю, вот эти удары по энергетике, речь идет о нашей летней кампании, которую, вероятно, мы начнем, не дождавшись украинского контрнаступления после нашего авдеевского триумфа. Там, кстати, все продолжается, мы продолжаем теснить противника к дороге от Очеретино до Уманского. Уже взят населенный пункт Первомайское, идет давление на направлении Карловки, идет наше продвижение в районе Часов Яра, это уже Артемовское направление к западу от Артемовска. Часов Яр – это очень важный логистический хаб украинский в Донбассе, который обеспечивал связь между югом и севером группировки, то есть фактически от Угледара и, наверное, до самого Славянска. Часов Яр – это разветвление дорог, одна из которых идет на Константиновку, а другая на Краматорск. И Часов Яр – это все-таки господствующая высота, с которой в принципе видно все к западу, и есть перспектива для развития наступления там в сторону вот этой главной линии Славянск – Краматорск – Дружковка – Константиновка и туда, на юг уже, в сторону Курахово.
И. Измайлов:
- С которых все начиналось ровно 10 лет назад.
А. Коц:
- Часов Яр, уже зацепились за восточные кварталы. Кто-то уже поспешил с оптимистичными прогнозами о взятии города буквально в считанные дни, но надо понимать, что по одной дороге мы заходить не будем. Потому что заходить прямо по центру города – это самоубийственно, тут же попадем в мешок. Поэтому сейчас российские подразделения подтягивают фланги, с севера взят населенный пункт Богдановка, от которой мы постараемся заходить с северо-востока в Часов Яр. Снизу берем высоты, с юга, тоже там идет планомерное продвижение, сейчас фланги уже подтянули. И, собственно, вырисовываются вот эти ставшие и для украинских крепостей клещи, которые мы постепенно начнем сужать. Здесь ситуация очень похожа и с Артемовском, ну, за исключением того, что Артемовск все-таки город побольше, чем Часов Яр, и очень похожая ситуация с Авдеевкой, когда мы не штурмуем в лоб, а создаем условия, для того чтобы противник был вынужден уходить из этого населенного пункта. Он, конечно, этого делать не хочет, потому что, повторюсь, в качестве такого связующего звена между севером и югом Часов Яр – это очень важная точка на оперативной карте. Но постепенно там выдавливаем.
Кстати, активизировались у нас боевые действия и на Северском направлении. Это севернее Часов Яра, где мы ведем бои за Белогоровку. И есть все шансы в ближайшее время выйти на такую точку на карте, которая называется Белая Гора. Опять же, это господствующая высота, с которой видно все к западу, и, собственно, отступать противнику придется еще дальше, чтобы не попадать под удары нашей артиллерии и нашей авиации, которая очень активно работает на всех направлениях. Я только что говорил, что в Сумской области вынесли тоже теплоэлектростанцию. Это, опять же, работа нашей авиации, потому что мы имеем возможность работать вот на такую небольшую оперативную глубину в приграничье, но по каким-то стратегическим объектам.
И. Измайлов:
- Саша, мы обсудили удары по критической инфраструктуре. Еще новости, конечно, этого дня, особенно мобилизация. Но ты обратил внимание на вопрос.
А. Коц:
- Да. У нас трансляция в группе радио «Комсомольская правда» ВКонтакте, в чатике Анастасия спрашивает: «В чем проблема назвать сроки нахождения на СВО мобилизованным гражданам?» А я много раз говорил по этому поводу. Как мне кажется, есть большое количество людей, которые стали настоящими профессионалами своего дела. И сегодня, если поставить себя на место командира, для него важнее продолжать выполнять боевые задачи с теми, кто умеет это делать, а не учить кого-то заново обращаться с оружием, ходить на штурмы и т.д. Здесь, наверное, должна идти работа по обучению нового поколения бойцов, которые будут постепенно менять мобилизованных. К сожалению, пока мы не набрали столько добровольцев, чтобы хотя бы партиями начать отпускать мобилизованных. Потому что мы же понимаем, что люди приходят, получают ранения и т.д. И какой-то критической массы новых рекрутов мы не набираем, для того чтобы начать отпускать мобилизованных, к сожалению. Конечно, уже полтора года люди воюют, и должна быть какая-то ясность, сколько еще им надо воевать. Я встречал людей, которые нашли себя в этом деле, которые состоялись как военные профессионалы, и они тоже говорят: мы готовы воевать, только скажите, сколько надо, потому что мы не очень понимаем.
Кстати, на днях с подачи одного блогера, который называет себя военкором, был запущен слух о том, что начинается мобилизация очередная чуть ли не в мае. Честно скажу, я очень сомневаюсь, что в мае будет мобилизация. По одной простой причине. Мы, во-первых, не потянем две призывные кампании в одном временнОм промежутке. У нас сейчас идет призыв на срочную службу, весенний призыв. Если мы объявим еще одну мобилизацию в этот же период, у нас обязательно начнутся проблемы, какие у нас были в сентябре-октябре 2022 года. Мы все прекрасно помним, как это все выглядело, и, честно говоря, никто не хочет повторения того, что было.
Во-вторых, нужна ли сейчас еще одна мобилизация при том темпе боевых действий, которые мы ведем? Я не знаю. С одной стороны, у нас оборона не трещит, как полтора года назад это было на Харьковском направлении. С другой стороны, каких-то масштабных прорывов фронта с кавалерийскими походами до Днепра в обозримой перспективе у нас тоже не просматривается. Сейчас скорее идет такая война экономик, и позиции у нас в этой войне довольно устойчивые. Для войны экономик расширять количество бойцов, наверное, не надо.
В каком случае может быть объявлена мобилизация? Я думаю, что при существующем положении дел на фронте и вот этом поступательном медленном продавливании линии обороны, при существующей ситуации в нашей промышленности, при существующей ситуации вокруг западных поставок Киеву мобилизация вообще крайне маловероятна в ближайшее время. Но при условии, что мы продолжаем набирать в армию добровольцев по 1,5-1,7 тыс. человек в день, как заявляется. Но их может оказаться недостаточно только в одном случае. Это если НАТО решит отправить на поддержку Киеву полноценные воинские контингенты. То есть не вот эта попытка сейчас прикрыться фиговым листочком: а это инструкторы, это еще кто-то. Мы прекрасно понимаем, что сегодня есть экипажи ПВО, которые состоят из подразделений натовских, мы прекрасно понимаем, что есть целые отряды некоторых стран, которые входят в Североатлантический альянс, и они действуют на украинском направлении. Но в случае, если НАТО решает отправить прямо в открытую воинские контингенты, тогда, я предполагаю, мобилизация вполне вероятна. Но, как мне кажется, такое решение Западом может быть принято только тогда, когда мы уже к Киеву будем подходить, когда вся украинская государственность на слабых ножках просто зашатается. Но в этом случае, я вас уверяю, когда наша победа на поле боя будет не иллюзорная, а осязаемая и очевидно неотвратимая, тогда присоединиться к этой победе захотят многие, начиная, допустим, от белорусов и заканчивая (дайте пофантазировать) северокорейцами. Тут бабка надвое сказала еще – захочет НАТО во все это вписываться или уже махнет рукой и решит, что хватит, и так мы надорвали свои жилы за эти два или сколько там будет к тому времени года, давайте уже пусть они там заканчивают и будем договариваться, как жить дальше. Поэтому мобилизация сегодня, если и нужна, то, наверное, она нужна для того, если у нас не хватает добровольцев, то для того, чтобы потихоньку отпускать мобилизованных полтора года назад. Но, повторюсь, с точки зрения командиров, мобилизованные в 2022 году – это большие профессионалы, которых любой ответственный командир не захочет менять на людей не подготовленных, которых придется обучать практически с нуля. Кстати, на Украине приняли закон о мобилизации, новый закон о мобилизации, в котором тоже не прописана демобилизация. Там раньше у них, по-моему, три года служба значилась, сейчас пока ничего не будет. Но вот на что бы я обратил внимание в связи с их новым законом о мобилизации? Во-первых, как мы и предполагали в нашей программе, они снизили возрастной ценз с 27 до 25 лет. Во-вторых, как мне показалось, если резюмировать все эти новые рестрикции в отношении тех, кто пытается на Украине избежать мобилизации, это тем, что Киев пошел по пути принуждения, а не мотивации. Киев не пытается каким-то образом добровольно завлечь в армию новых рекрутов. Они перекрывают лазейки, с помощью которых можно было бы избежать военной службы и они ужесточают наказание за попытку избежать призыва. Тут и инвалиды, которых отправляют на повторное медосвидетельствование, и те, кто уехал за границу, и прав лишают, и штрафы – в общем/, можно себе представить, какие результаты будут мобилизации, когда вот так насильно гонят людей на войну в то время, как в России, допустим, продолжают набирать по полторы, ну, до двух тысяч в день именно добровольцев. То есть, у нас не приходится загонять людей в зону специальной военной операции, у нас люди идут добровольно. А на Украине уже говорят о том, что пора и женщин мобилизовывать. Вот депутат Безуглая, она главный ястреб, наверное, в юбке в Верховной Раде, говорит, что пора уже и женщин мобилизовывать. Все-таки Украина – це Европа, а там гендерное равенство и в общем надо на войну загонять и прекрасную половину украинского человечества. Не знаю, насколько эта мера оправдана, ну, наверное, для того, чтобы высвободить в тылу мужиков и отправить их на мясные штурмы, эта мера оправдана. То есть, мы убираем связистов, убираем тыловиков, убираем всякие штабные функции – писаря, ординарца и т.д. – вместо них сажаем женщин, а всех этих писарей отправляем на фронт. Ну, может быть. Составлять какие-то штурмовые подразделения из женщин, которых будут бросать на передний край, ну…
И. Измайлов:
- Зеленский, выступая на конференции с президентами Польши, Литвы в Вильнюсе признал, что без помощи запада Украина будет продолжать терять людей и территории. Собственно, о потере людей мы и говорим. Мобилизация, закон о которой приняла пока во втором чтении Верховная Рада с кучей поправок, но сомнений нет, они примут его в третьем чтении, и мобилизация женщин, уголовников и всех, кого могут стащить… но говорят, что максимально могут собрать не больше 500 тысяч. И при этом надо обучить, мотивация, а идея в том, чтобы женщин вполне себе отправить на передовую, а вот писарями и в тыл отправить уже бойцов НАТО, которые смогут там тушеночку нарезать, хлебушек подвозить и все остальное… Ну, так же, как, помнишь, говорили на границе с Белоруссией тоже отправить дружественные им войска, а высвободившихся отправить на передовую и, как Зеленский прямо, не стесняясь, говорит, фактически выиграть время просто какое-то, закидав трупами, пока он ждет поддержки Вашингтона, до выборов, может быть…
А. Коц:
- Мне кажется, при такой тактике рано или поздно просто украинский народ поднимет на вилы Зеленского – вот и все. А все эти новые запреты и наказания в законе о мобилизации, они только повысят уровень коррупции в стране на разных уровнях, как на уровне полиции, которая получает право задерживать тех, у кого нет с собой военного билета, так и на уровне военкоматов, где повысится просто такса по выдаче бумажек, которые позволяют избежать призыва. Мы же прекрасно знаем, что это за страна. Повысится количество людей, которые тонут в реках на границе с Румынией или в горах – уходят в горы и не возвращаются, чтобы через Карпаты каким-то образом попасть в Евросоюз. То есть, вряд ли эти новые меры позволят набрать 500 тысяч. Мне кажется, это какая-то утопия. Все мотивированные люди, все, кто хотел воевать с Россией, они уже на кладбище лежат. А людей, которые по собственной воле идут служить в Вооруженные силы Украины, сегодня не очень много. Поэтому Зеленский просто, снизив возрастной ценз, убивает свой молодой генофонд. Да, это, наверное, молодежь, у которой нет никаких рефлексий по нашему общему прошлому. Потому что 25-летний украинец – это человек, который вырос в то время, когда на Украине шел агрессивный нацбилдинг, в котором место русскому не было. Когда в школах пришла насильная украинизация… когда с этой молодежью работали десятки и сотни некоммерческих организаций западных, когда их настраивали против России на протяжении всей их жизни, конечно, какой-то рефлексии у них нет. Но и большого желания защищать государство, которое пытается загнать силком их на фронт, таких людей тоже немного. Они, конечно, по-прежнему остаются – но те, кто идут в армию, это не все пойманные в кафе, в транспорте в Одессе, или в ночном клубе, есть и те, кто получил повестку и пришел. Но тем не менее, добровольцев среди них, таких, которые приходят и говорят «я хочу воевать», таких, мне кажется, на Украине уже нет. И чем дальше, тем будет меньше. И многое, конечно, зависит от того, что будет дальше с украинской помощью. Вот тут спрашивают в чате – мы, разве, собираемся идти к Киеву? Ну, я не знаю, собираемся мы или нет, но это было бы логично – идти к Харькову, идти в Одессе, идти к Николаеву, возвращать Херсон, который является территорией Российской Федерации по Конституции. Поэтому будем смотреть, в зависимости от состояния украинской армии, от состояния ее ПВО, может быть, у нас и авиация заработает по-другому. Логично, да, идти, в том числе, и к Киеву, и в Киеве подписывать капитуляцию. Понятно, что сейчас на повестке дня основная задача – это освобождение Донбасса, освобождение ДНР и я думаю, что на повестке какая-то Харьковская история у нас будет с санитарной зоной, буферной зоной, как угодно ее можно называть – это тоже история, которая, скорее, будет, чем не будет. Поэтому будем смотреть. Еще из чата тут обижаются – из Белоруссии, дескать, примазываемся… ну, во-первых, пока не примазываемся, во-вторых, я не говорил слова «примазаться», я говорил слово «помощь», которую могут оказать другие страны, когда поймут, что победа будет неизбежна. А к Белоруссии никаких претензий нет. Белорусам, наоборот, огромное спасибо за ту помощь, которую они оказали на начальном этапе СВО, когда мы заходили и в Киевскую область, и в Черниговскую область, и у меня было много разных личных претензий к Лукашенко, но я их полностью все обнулил, когда из города Мозырь ехал в сторону Чернобыльской зоны отчуждения и въезжал на Украину как раз с территории Белоруссии, зная, чем это грозит государству, зная, какие могут быть издержки. Все-таки белорусы подставили плечо и я это очень сильно оценивал.
И. Измайлов:
- Кстати, вот сейчас Александр Лукашенко говорит и о санитарной зоне с Украиной, и говорит, что не хотелось бы, чтобы запад продолжал эту эскалацию – поставку оружия и боеприпасов. И сейчас они начали поговаривать о переброске уже своих военных на Украину, скорее всего, на границу с Белоруссией. Ждем, говорит Лукашенко.
А. Коц:
- Да, с этой переброской, конечно, забавно получается, что больше всех кричал о переброске господин месье Макрон, президент Франции, а оказалось, что российского газа в Евросоюзе больше всех как раз покупает Франция. То есть, как-то странно. Он одной рукой пытается нам нагадить, а другой рукой хапает наш газ и ничто у него не колышется внутри, нет у него никаких по этому поводу терзаний, а только бизнес и ничего личного.
Хотелось бы зацепить тему десятилетия начала боевых действий в Славянске. 12 апреля отряд Стрелкова зашел в этот город. Почему-то принято считать, что именно это событие положило начало вооруженному противостоянию ополчения и Украины в целом, хотя до этого, например, ополченцы Луганска уже захватили здание СБУ, уже захватили арсеналы и там уже разворачивались какие-то боевые действия. Захватывались военные части, пытались захватить аэропорт и т.д. Это не к тому, чтобы преуменьшить заслуги славянского отряда, я к тому, что без него ничего бы не успокоилось, все равно бы Донбасс вспыхнул. Может быть, географически это все было бы чуть по-другому, но, если бы Стрелков с его отрядом не зашли в Славянск, было бы сегодня ровно все то же самое. Игорь Всеволодович Гиркин говорил, что он чувствует, что он стал таким спусковым крючком войны на Украине, но и без этого спускового крючка спокойно нашелся бы другой лидер ополчения, который повел бы за собой людей. Но это, конечно, была такая мощная эпопея славянская, которую я пережил от начала до конца и считаю, что Игорь Стрелков, конечно, сыграл тогда историческую роль. Сегодня, кстати, известно, что он пытается попасть в армию уже с тюремной скамьи – его адвокаты говорят о том, что он направил прошение о том, чтобы его отправили в действующую армию, уже даже есть подразделение, которое согласно принять его к себе. Это Донецк, первый армейский корпус. Ну, было бы справедливо, если бы Стрелкову дали возможность проявить себя на фронте. Я не вижу в этом каких-то преград, каких-то противопоказаний. Мне кажется, было бы вполне справедливо, если бы ту вину, по которой его осудили на 4 года, он смог искупить на фронте, тем более, что он с самого начала СВО пытается туда попасть. Но безуспешно. Однажды он даже доехал до фронта, но что-то его там не устроило, поэтому, я думаю, что, если уж есть воинская часть, которая готова на законных основаниях приютить к себе одного из лидеров Русской весны, а он, безусловно, таковым являлся, то надо дать эту возможность и отправить Игоря Всеволодовича туда, где ему и место.
Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной площадке, чтобы не пропустить новые выпуски с Александром Коцем!
