Александр Коц: сценарии возвращения Херсона
И. Измайлов:
- Здравствуйте. В студии Игорь Измайлов. Александр Коц с программой «Аналитика с именем».
А. Коц:
- Привет, друзья.
И. Измайлов:
- Начать стоит с государственной идеологии.
А. Коц:
- Которой у нас почему-то нет. Хотя как жить без нее, понимать, куда двигаться стране, непонятно. Владимир Путин сформулировал тезисы будущей идеологии. Это произошло на Всемирном русском народном соборе. Это не первый Собор, но, мне кажется, это первый, который запомнится именно таким выступлением. Потому что прозвучали такие вещи, которых в принципе почему-то в нашем чиновничестве принято стесняться. Причем вещи, которые лежали на поверхности, но в силу каких-то причин они все время замалчивались. Это идея русского мира. Она родилась после триумфального возвращения Крыма в родную гавань. И после этого она годами вызревала в непризнанных границах Донбасса и в головах тех, кто за Донбасс болел сердцем.
Я помню, как в 2014 году, когда только началось это восстание, когда начались разговоры о формировании Новороссии, многие наши мыслители формулировали будущую идеологию. И Донбасс должен был стать ее витриной. Вот что можно - на маленькой территории построить модель, которая подошла бы для всего государства. В силу определенных причин, к сожалению, сделать этого не удалось. В первую очередь, из-за того, что там все последние годы шли боевые действия. Но в прошлом году с началом СВО эта идея русского мира вырвалась за пределы ставших Россией республик. И все равно система государственная по инерции продолжала чего-то стесняться. Или ждать какого-то одобрения сверху. И вот оно и произошло.
Владимир Путин сказал, что национальная идея – это концепция единства русского мира, который не ограничен ни юридическими, ни географическими, ни временными границами. «Это Древняя Русь, Московское царство, Российская империя, Советский Союз, современная Россия, которая возвращает, укрепляет и умножает свой суверенитет как мировая держава. Русский мир объединяет всех, кто чувствует духовную связь с нашей Родиной, кто считает себя носителем русского языка, истории, культуры, независимо даже от национальной или религиозной принадлежности».
Это попытка объединить порой полярные, но все-таки патриотические силы. Потому что у нас вечно монархисты со сталинистами ругаются, белогвардейцы с красноармейцами, и так далее. А при этом страну любят все. Процветания и мира желают все. Это попытка объединить всех одной идеей. При этом в формировании, развитии и возвышении нашего государства президент лично отметил важнейшую роль русских людей. Так и сказал: это не идеологическое утверждение, это просто аксиома. Он так и выразился: «Без русских, как этноса, без русского народа нет и не может быть русского мира и самой России. В этом утверждении нет никакого претензии на превосходство, на исключительность, на избранность. Это просто факт».
Вот этот «просто факт» надо как-то зарубить на носу всем нашим чиновникам и культурным деятелям, которые из какого-то суеверного страха или из какого-то «как бы чего не вышло» во всякие Дни единства, в праздники толерантности, многонациональности почему-то чествовали всех, кроме русских. Полно было у нас таких различных мероприятий, когда Дни национальной кухни. Всякая национальная кухня есть, русской почему-то нет. Или сейчас был скандал с ресурсом Russia Travel, когда про различные семьи говорилось, а про русских почему-то умолчали. И это сплошь и рядом по всей стране почему-то такая боязнь назвать все своими именами. Хотя у нас в конституции прописан государствообразующий народ, но и там не значится слово «русский».
Президент расставил все точки над «i». Не надо стесняться того, что русские у нас составляют большинство, именно благодаря им Россия сегодня достигла тех высот, которых достигла, вместе с многонациональным народом нашего государства. Конечно, эта речь президента поднимает сразу целый пласт проблем, которые у нас до сих пор не решались. Если мы не имеем границ, если мы не имеем какой-то юридической привязанности, вот этот русский мир, то надо, чтобы и на деле этих границ не было.
Сегодня, например, одна из главных проблем – это русские, которые находятся не на территории России. Я об этой проблеме пишут последних лет пятнадцать, а то и больше.
И. Измайлов:
- Многие люди разных национальностей называют себя русскими, находясь за рубежом. А мы здесь часто стали подменять это слово «российским». Вспоминается Владимир Вольфович Жириновский, который последовательно твердил именно о русских. Он немножко не дожил до дня, когда это вновь стало вводиться.
А. Коц:
- Мы один из самых раскиданных по мире народов, которые и рады бы вернуться, но сталкиваются с совершенно дикими бюрократическими механизмами, которые мешают им вернуться как к себе домой. Они возвращаются как в какую-то чужую страну, в которой надо еще доказывать, что ты свой. У нас есть различные программы по возвращению соотечественников. Я много раз делал материалы о людях, которые проходили все эти бюрократические круги ада, это какой-то ужас, так не должно быть. Мы слово «соотечественник» не можем толком определить. Почему-то в Германии есть программа репатриации немцев, в Израиле есть программа репатриации евреев. В Казахстане есть программа репатриации этнических казахов из Монголии, из Китая. А у нас какие-то соотечественники.
Затулин бьется в Госдуме, сейчас Калашников, депутат Госдумы, новую инициативу внес, чтобы людям, которые участвуют в программе добровольного переселения в Российскую Федерацию, сразу давали вид на жительство. Потому что сейчас это страшная бюрократическая схема, по которой сначала получалось РВП, потом разрешение на временное проживание, потом вид на жительство, потом уже паспорт Российской Федерации. Но на это у людей уходит по пять лет. Было попроще с жителями Донбасса, с жителями Украины – упростили несколько эту процедуру. Но для людей, которые живут в других бывших республиках Советского Союза, для тех, кто живет вообще не в постсоветском пространстве, это сделать крайне тяжело. Я писал как-то о наших старообрядцах, которые приехали в Россию из Боливии. И это был страшный путь, который, я думал, что закончился хэппи-эндом в Калужской области, но недавно узнал, что эта большая семья – земледельцы, фермеры, у которых были огромные угодья в Боливии, они решили возвращаться в Латинскую Америку. Просто не выдержали российской бюрократии. Обещали одно, дали на деле другое.
Конечно, концепция русского мира должна включать в себя и русскую ирреденту, чтобы не только земли русские собирать, но и русских людей по всему миру. И пусть это будут не обязательно русские этнически, но, как сказал президент, носители нашего языка, нашей истории, нашей культуры, независимо от национальной и религиозной принадлежности. По крайней мере, вот эта национальная идея была сформулирована главой государства. Это уже большое дело. Мне кажется, что с такой речью можно идти на выборы как с предвыборной программой, если Владимир Владимирович, конечно, на это пойдет.
И. Измайлов:
- Есть интересное заявление губернатора Херсонской области Владимира Сальдо. Он рассказал, что разговаривал с президентом, правда, чуть раньше. «Я разговаривал с Верховным Главнокомандующим, с военными, все решительно настроены вернуться в Херсон. Мы освободим нашу землю. Дальше будет Николаев, Одесса и Измаил». Жители Донбасса всегда говорили: мы русские. И в 2014 году вместе с крымчанами вышли и сказали, что хотят в Россию. Но когда началась СВО, и здесь у нас многие сказали: а почему только Донецкая область или Харьковская? Разве Николаев, Одесса, да просто по названиям это все наше родное, как же мы можем это оставить? Сальдо говорит, что все это будет возвращено. Насколько это реально?
А. Коц:
- С точки зрения российской конституции, у нас запрещено отторжение каких-либо территорий. Эти поправки были совсем недавно внесены. Поэтому Херсон – это областной центр, который находится в оккупации. И только так его юридически можно рассматривать. Он должен быть возвращен в родную гавань. И я надеюсь, что когда-нибудь это произойдет. Но как – тут можно уже только гадать. Слишком много сейчас в уравнении неизвестных, чтобы спрогнозировать или обрисовать какую-то операцию по освобождению Херсона.
Сегодня мы видим, что, наоборот, на Днепре противник пытается давить на нашем берегу, создал там себе плацдарм и потихонечку кувыркается там в этой болотистой местности, в разбитом поселке Крынки, влево-вправо заняв несколько километров. Мы поначалу пытались там даже штурмовать все эти их позиции, выдавливать их к реке, потом поняли, что мы при этом теряем людей. И начали просто убивать их артиллерией и FPV-дронами.
Но в будущем – почему нет? Сценарии, если мы говорим о названии нашей программы, я не военный стратег, есть опыт Великой Отечественной войны. Для того, чтобы тогда освободить Херсон, нам пришлось сначала брать Киев, потом брать Днепропетровск, потом уже в будущем великий Маргелов, и на тот момент тоже великий, форсировал Днепр. И подходили силы к северу. Но для этого были созданы определенные условия, при которых такая операция стала возможной. Сегодня пока таких условий нет. Тем более, по Одессе, по Николаеву, о которых говорит Сальдо.
Конечно, все мы мечтаем, чтобы эти города, неотъемлемая часть Новороссии, стали территорией Российской Федерации. Конечно, стратегически нам нужен сухопутный коридор в Приднестровье, где находится практически в анклаве наш миротворческий контингент, который состоит из граждан Российской Федерации, и неважно, прилетели они с большой земли или это жители Приднестровья с российскими паспортами, это наши люди, которые находятся фактически отрезанными от большой земли. Потому что по воздуху и по земле с ними никакого сообщения нет, и в случае чего помочь им будет сложно. Поэтому, конечно, мы все мечтаем о том, чтобы эти территории вернулись в родную гавань, но, к сожалению, пока это перспектива весьма отдаленная.
Раз уж мы заговорили о Херсоне, о Крынках, наверное, тогда по оперативке.
И. Измайлов:
- Да, что там в Крынках?
А. Коц:
- В Крынках есть присутствие противника, и не только в Крынках, противник по левому берегу пытается создавать сразу несколько точек напряжения. Но это совершенно необъяснимая с точки зрения военной целесообразности деятельность. То есть совершенно очевидно, что наступать оттуда вглубь территории Херсонской области они не могут. Ну, во-первых, потому что не те силы, во-вторых, потому что нет техники, в-третьих, потому что эту технику практически невозможно перебросить на левый берег. Ну, просто потому, что ее потопят. И в таком большом количестве средств для форсирования Днепра у противника нет. Хотя видна концентрация на правом берегу и пехотных подразделений, и артиллерия у них работает мощно, и огромное количество FPV дронов, которых там едва ли не больше, чем с нашей стороны, и мощный РЭБ они туда подтянули, скорее всего, «Буковель-АД», причем не одну установку, мешают нам летать там. Ну, и с нашей стороны при предыдущем командующем группировкой «Днепр» была одна тактика, мы пытались своими подразделениями морпехов и других пехотных подразделений выдавливать их к речке, пытались штурмовать их позиции. В итоге мы просто зря теряли людей. Сейчас новый командующий группировкой «Днепр» Теплинский от такой тактики отказался. Хотите форсировать Днепр, если вам удается приплыть – пожалуйста, приплывайте, мы вас встречаем. И здесь их встречает и работа артиллерии, и авиация работает планирующими боеприпасами, и те же дроны-камикадзе. То есть на нашем берегу у них нет сладкой жизни, и мы перестали бросать в эту топку своих бойцов, зато Киев не перестал бросать своих. И в Крынках, и не только в Крынках, на левом берегу там, где есть присутствие противника, эта узкая полоска вдоль реки, она и болотистая, и сейчас там холодно, пленные попадаются с обморожениями ног… Пленных, кстати, много оттуда идет, в том числе и те, кто выходит на частоту 149.200 и вызывает позывной «Волга». И им объясняют, как выйти живым и невредимым из этой мясорубки и получить кров, тепло, еду и прочее, что положено военнопленным по всяким конвенциям. Ну, по крайней мере, они получают жизнь и перспективу жить в ближайшие сколько-то месяцев.
Идут активные действия и на других участках фронта. На этой неделе знаковой победы удалось добиться под Донецком, на Авдеевском направлении. Там освободили авдеевскую промзону. Для меня лично это такое знаковое событие, потому что у меня редкая командировка на Донбасс в период «минского безвременья» обходилась без поездки в эту промзону. Тогда еще не были так распространены разведывательные коптеры, тогда не было такого огромного количества дронов-камикадзе, и попасть туда было намного проще. Но бои шли все эти 9 лет в этой промзоне, она в принципе должна была быть пустая по Минским соглашениям, демилитаризованная зона, серая зона. Но этими жабьими прыжками противник ее постоянно занимал, в итоге дошло до того, что у нас позиции стояли друг напротив друга, на некоторых участках где-то метрах в 50. И такое жесткое позиционное бодание бескомпромиссное, оно вообще никакой надежды на продвижение в этих условиях никогда не давало. Я, честно говоря, вообще думал, что это невозможно, в этом нагромождении окопов и бетона что-то штурмануть, что-то взять. Но в итоге фантастическими усилиями наших штурмовых групп, при поддержке, естественно, артиллерии и беспилотчиков эта промзона была зачищена. С взятием этой точки у нас открываются дополнительные возможности для давления на так называемые южные ворота Авдеевки. Это мощный опорник «Царская охота». Мы в самом начале этой операции заскочили туда, но, к сожалению, закрепиться не удалось. Но это такой хороший успех. Я бы не сказал, что это такой переломный момент во всей этой операции, но психологически переломный точно. Потому что это такая заноза, она очень глубоко сидела и ныла, и избавление от нее дает нам как минимум моральное удовлетворение.
Тут мне задавали вопрос: а почему у нас получаются такие операции, почему у нас в принципе получаются операции по взятию городов, а у противника не получаются? Тут надо сделать такую оговорочку. Если мне будут тут припоминать Изюм, Купянск, это не операции по взятию городов, это противник воспользовался нашими ошибками. Он не штурмовал их с боем, не разрабатывал войсковые операции. А у нас за плечами есть Рубежное, есть Северодонецк, есть Лисичанск, есть Артемовск, и мы извлекаем уроки из всех этих операций. У нас есть опыт взятия городов. И нынешняя операция, она, мне кажется, тоже плод этого опыта, который, очень хочется надеяться, осмысляется и развивается. А Авдеевка, она важна как крупнейший узел обороны на Донбассе, с которого можно потом развивать наступление и на Южно-Донецкое направление, на север, на Славянско-Краматорскую агломерацию. В принципе, если мы возьмем Авдеевку, то есть возможность заходить в тыл на Южно-Донецком направлении и развивать успех уже там.
И. Измайлов:
- Саша, вдогонку по предыдущей теме. «Скоро замерзнет Днепр. Как это повлияет на ситуацию на Херсонском направлении?» - спрашивает Тата. И несколько вопросов было про обмен пленными. «За последнее время нет ни одного упоминания об обмене пленных, - пишет Наталья. – Александр, может быть, вам что-то известно по этому поводу?»
А. Коц:
- По Днепру. Что это изменит? Техника тяжелая все равно по нему не пойдет. Ну, будут, наверное, по льду перебрасывать больше пехоты. Будем больше пехоты уничтожать на нашем берегу. Понятно, что у них есть определенный замысел отрезать как минимум Кинбурнскую косу, а то и маршем на Скадовск, отрезать часть Херсонской области. Но, мне кажется, этот план нереальный, он очень авантюрный и больше политический, нежели военный. Я вообще считаю, то, что происходит сейчас и в Авдеевке, и на Крынках, это решение президента Украины, а не высшей военной власти.
Что касается обмена пленных, да, давно не было. Не знаю почему. Это процесс очень закрытый и чувствительный, чтобы что-то там не сорвалось. Будем надеяться, что традиционно, может быть, к Новому году будет какой-то обмен, и люди смогут вернуться к своим семьям аккурат к празднику. Но вообще есть такие обмены малые, что называется. Это обмены, договоренность на которые приходит на низовом уровне, на горизонтальных каких-то связях. Ну, 2 на 2 меняют, максимум – 3 на 3. Это на линии боевого соприкосновения. Раненых так меняют, телами так меняются. Но это уже когда договариваются сами, как-то выходят друг на друга и взаимовыгодного решения достигают. Но это неофициальные обмены, поэтому официальных будем ждать, может быть, что-то к Новому году и случится.
И. Измайлов:
- Кстати, буквально недельной давности сообщения, они как-то фоном идут. Очередной боевик запрещенной в России террористической организации полка «Азов» получил пожизненный срок.
А. Коц:
- Да, за убийства 7 жителей Мариуполя. Такие сообщения, я смотрю, появляются чуть ли не ежедневно, Следственный комитет публикует эти сообщения. Поэтому осужденные у нас есть. Но у нас и помимо осужденных есть просто военнопленные. Это преступники, которые убивали мирных жителей. А у нас есть военнопленные, которые подлежат обмену. Я думаю, все упирается в очередной раз в украинскую сторону, которая не показывает способность к договоренностям каким-то. Ну, посмотрим. Было бы, конечно, здорово.
Коль мы заговорили в самом начале об идеологии, о русском мире, наверное, идеологию надо строить, в том числе, и на каких-то героических примерах, на том, кто является представителем этого русского мира. Безусловно, яркими представителями русского мира должны являться, в том числе, и наши герои специальной военной операции. К сожалению, не всегда к ним относятся должным образом. Меня поразила псковская история, вчера она всплыла. Мне подписчица прислала сюжет местного телевидения с припиской: «У нас вся семья ревела». Это новостной репортаж, который рассказывает историю кавалера ордена Мужества Андрея Ползохновского, который при выполнении боевой задачи потерял ногу. 22-летний парень, по сюжету видно, что очень открытый такой, симпатичный пацан, который уже освоил протез, ведет активную гражданскую жизнь, ездит за рулем. И вот здесь проблема. Каждый вечер, когда он возвращается домой, запарковать машину – это квест. Притом, что есть парковочное место инвалидное, но его постоянно занимают люди, которые не имеют инвалидности. Он культурно просил их не занимать и т.д. В итоге приходилось вызывать ГИБДД. ГИБДД эвакуировала эти машины с этой стоянки. Отдельные личности начали на него в домовом чате срывать свою злобу и писали такие гадости, которые я не хочу цитировать в эфире. Самое безобидное – его называли самоваром. Самоваром называли некоторые после Великой Отечественной войны инвалидов, которые потеряли руки и ноги. То есть человек прекрасно знал, какое оскорбление он наносит ветерану. Предъявляли ему, что он живет за их счет, что он за их счет купил квартиру, машину, протез ему они оплатили своими налогами. В общем, какая-то жуть. Говорят: пользуешься своим положением. Никому не пожелаешь такое положение поиметь. При этом видно, что парень не маргинал, не алкоголик, а приятно выглядит, хорошо по-русски говорит. И в принципе маргиналами и алкашами выглядят как раз авторы этих сообщений в постах. Вскользь в репортаже было упомянуто, что большая часть дома все-таки на стороне парня. Но вот эта сторона парня, она как-то незаметна в этом скандале, в этом конфликте. Кстати, реакция этой моей подписчицы, она очень красноречиво говорит о том, что подобное отношение к героям специальной военной операции не терпит здоровая часть нашего общества.
Это все-таки уверенное большинство, которое ждет какой-то справедливой жесткой реакции от государства на такое отношение, а, учитывая, что мы имели уже опыт – была история, когда с маленького парня сорвали кепку с буквой Z и в итоге злоумышленнику дали штраф какой-то смешной… То есть, ждут какой-то реакции государства. И тут она, кстати, не заставила себя долго ждать, МВД проводит проверку, уже всех установили, кто-то даже уже извиняться начал. Но все-таки один неприятный момент остался. Неужели не нашлись соседи, которых возмущает такое отношение к кавалеру Ордена Мужества? Что это было? Они потупили взор, прошли мимо, «моя хата с краю»? Может, этого просто не прозвучало в сюжете, но, мне кажется, что равнодушие сродни такому пассивному пособничеству. Если были люди, которые на стороне Андрея, почему они не поставили на место этих людей? Была такая фраза в свое время в начале 90-х - «мы вас туда не посылали». Таким образом футболили по всяким инстанциям ветеранов-афганцев, которые вернулись из-за Речки, и равнодушие чиновников копировала какая-то часть общества, перенимая вот это снисходительно-брезгливое отношение к героям и в итоге герои – кто-то спивался, кто-то старался не афишировать свое боевое прошлое, кто-то начинал сбивать какие-то криминальные группировки. Это была такая защитная реакция на несправедливость, с которой столкнулись люди, исполнившие свой интернациональный долг. И вдруг в какой-то момент они оказались лишними для государства. Вот сегодня у нашего государства есть все, чтобы эта история какого-то торжества безразличия не повторилась. Это в принципе показала реакция здоровой части общества, которое возмутилось отношением к ветерану. Меня завалили сотней сообщений в Telegram со словами поддержки Андрею. И женщины, и мужики, и участники СВО даже из СВО писали. Поэтому на самом деле здесь не только государство, наверное, но и граждане должны четко обозначить, что такое в новой России, а с 24 февраля у нас новая Россия, недопустимо. Для этого необязательно устраивать мордобой или кому-то колеса резать, достаточно дать ясно понять, что мы большинство и такие выходки опускают живущих среди нас, не согласных, до уровня маргиналов. Вот они должны понимать, что, если ты оскорбляешь ветерана, а тут даже не просто идет оскорбление ветерана… ну, а если это просто инвалид? Ну, с ним тоже нельзя так себя вести, да. А у нас, к сожалению, это проскакивает. Надо давать понять таким людям, что они ведут себя не по-человечески как минимум и, раз уж мы говорим о героях, о ветеранах… тоже не могу не упомянуть историю, которая меня зацепила на этой неделе – это осуждение в Казахстане ветерана СВО Алексея Шомполова. Дали ему почти 7 лет. К сожалению, на постсоветском пространстве есть государства, и это не только Казахстан, а Киргизия, допустим, где все последние 10 лет предают суду ополченцев и участников специальной военной операции. Статья «Наемничество». Мне кажется, что это как-то не совсем по-союзнически, учитывая, что силы ОДКБ, например, предотвращают большой гражданский конфликт в прошлом году, помогая своим соседям и союзникам.
И. Измайлов:
- Зеленский с Крымом и странно удивительным заявлением о качестве жителей Донбасса… ВКонтакте, в чате наша слушательница отмечает равнодушие и трусость, а вдруг, мол, шины проколят или подожгут?
А. Коц:
- А есть такое. У меня ощущение, что, допустим, у нас в Москве есть много людей, которые хотели бы повесить Z-ку на машину, а боятся, что поцарапают, потому что были такие прецеденты. И, к сожалению, безнаказанные. У меня у товарища, который приезжал в Москву на своем боевом уазике, с Z-ками на дверях нарисовали свастику. Нацарапали гвоздем. Здесь, в Москве, около его дома. К сожалению, такое есть. Этого меньше в регионах, которые примыкают непосредственно к зоне боевых действий, то есть, если мы говорим о Белгородской области, там много народу Z-ках ездит и там никто не стесняется показывать свою поддержку СВО. У нас, к сожалению, это есть. Какое-то меньшинство, которое тявкает там что-то на наших героев, оно почему-то диктует некие нормы поведения.
И. Измайлов:
- Ну, оно может это делать по-прежнему, если брать псковскую историю…
А. Коц:
- К сожалению.
И. Измайлов:
- У всех все на контроле и все разбираются, а потом выясняется, что – это их мнение.
А. Коц:
- Ну, выяснится, что на 10 лет их посадить нельзя, и даже на пять, и даже на два…
И. Измайлов:
- И выпороть тоже нельзя.
А. Коц:
- Да, к сожалению. Ну, не знаю, может быть, хоть какие-то там обязательные работы и пусть они на этой стоянке для инвалида зимой чистят снег для Андрея.
И. Измайлов:
- Главное, это должно стать невозможным в нашей стране, да, не только по отношению …
А. Коц:
- Да, чтобы было понимание, что это недопустимо. О чем я и сказал. Да, еще тут спрашивают по поводу осужденного в Казахстане, может ли он отказаться от гражданства Казахстана и получить гражданство России? Я не знаю Конституцию Казахстана – может ли он отказаться – вряд ли. Получить гражданство России – теоретически может, но это не поможет ему избежать отбывания наказания в местах не столь отдаленных.
Переходим дальше. Зеленский сегодня выступал перед студентами. Поразительное выступление, которое очень многое говорит об этом человеке. Я позволю себе процитировать. «Может так произойти, что мы территории вернем раньше, чем людей. Если, например, мы берем Донбасс, люди 10 лет живут там, но не там, живут в другом измерении. Я считаю, будет сложнее с Донбассом, территории возвращаются с людьми, а если люди не хотят, будет очень и очень сложно. Я считаю, Донбасс вернуть ментально сложнее, потому что с оккупацией 10 лет была контактная линия и были постоянные боевые действия. Было много сепаратизма с той стороны. Они воевали, значит, что в той или в иной семье на Донбассе не все вернулись». Отношения понятны. А в Крыму боевых действий не было, поэтому вот им почему-то кажется, что с Крымом будет как-то легче. Мы за скобками оставим в принципе влажные мечты президента Украины о завоевании российской территории, но такое ощущение, что сам Зеленский живет в каком-то совершенно другом измерении и в этом измерении нет многочисленных ракетных ударов по российскому полуострову, в этом измерении нет 810-й бригады морской пехоты Черноморского флота, которая с первых дней воюет в зоне специальной военной операции, нет 126-й бригады береговой охраны из поселка Перевальное, которая тоже воюет с первого дня СВО, сейчас, кстати, дает прикурить украинским оппонентам как раз в районе Крынок. В этом измерении нет батальонов «Таврия» и «Крым», добровольческих батальонов. Там не только, конечно, крымчане, но и крымчане есть. А это значит, что у всех этих подразделений есть там родственники – жители Крыма, которые почему-то легче согласятся вернуться на Украину, по мнению Зеленского…
А. Иванов:
- А еще вода, да…
А. Коц:
- А еще и севастопольцы наверняка не забыли потопленный флагман Черноморского флота «Москва» и разбитый штаб Черноморского флота. Действительно, там никто не забыл, как им перекрывали воду, как им перекрывали электричество.
И. Измайлов:
- Трава в этом канале успела вырасти.
А. Коц:
- Да. Там никто не хочет, чтобы пришла Украина и вместо трех государственных языков государственным остался только один, причем, не родной. Мне кажется, что никто не хочет обратно вот в этот каменный век без новых дорог, без школ, без новых парков, без детских площадок, без новых больниц, а их построено там очень много за последние 10 лет. Я помню, у меня было к 5-летию возвращения Крыма встреча с моим давним товарищем, политологом крымским Володей Джарала, и он вот такой конкретный пример привел. При Украине, 5 лет назад, если у тебя случилась онкология и у тебя нет много денег, то это все – смертный приговор. Сейчас, спустя пять лет, в Крыму тебя лечат, никуда не надо ехать, и все это делается бесплатно. И он мне говорит это с такими эмоциями, что это что-то невероятное. И это только одна из тысяч причин, почему люди не хотят возвращаться на Украину. Конечно, есть какой-то процент упоротых. Конечно, есть какие-то ждуны. Конечно, есть придавленные российскими спецслужбами экстремисты из числа последователей Хизб ут-Тахрир, которые запрещенные в Российской Федерации, из числа крымско-татарского населения, хотя при России за последние 10 крымско-татарское население получило больше, чем за 30 лет при Украине. Намного больше. Это и государственный язык, это и школы, это еще какие-то преференции, чего не могли добиться крымские татары при Украине. Поэтому чья бы ментальность мычала, а вот Зеленского точно молчала бы. Ну, наверняка еще есть, конечно, те люди, которые скучают по анархии украинской, когда на шести сотках можно было строить девятиэтажные дома. Такое было в Севастополе, под Севастополем, очень сложно было легализовать эти дома при России, но пошли навстречу – не сносить же теперь, там люди живут. Или там самострои все вот эти… поэтому кто-то, наверное, скучает. Но я очень сомневаюсь, что ментально Зеленскому будет легче взять Крым, чем Донбасс.
И. Измайлов:
- Легче всего вернуть Крым и Донбасс, вернувшись самому, да, в границы 1991 года и никому проблем не будет, и жизни сохранит…
А. Коц:
- Да. Ну, раз уж заговорили о Зеленском, тут с ним еще одна история на неделе приключилась, точнее, не с ним, а с его двойником. Пранкеры Лексус и Ваван разыграли певицу Наргиз, она поговорила с Зеленским, очень давно хотела поговорить, и Лексус и Ваван представили ей такую возможность. Честно говоря, когда сети взрываются признаниями очередной звезды в симпатиях к ВСУ, к Зеленскому, Бандере, я испытываю такое легкое чувство неловкости, потому что эстрадная жизнь для меня такая параллельная вселенная и мне приходится лезть в Википедию, чтобы узнать, что это за Шарлот, что это за Наргиз. Я вот не знал, честно, простите. И тут вдруг совершенно ожидаемо выясняется, что это люди, которые своей популярностью обязаны исключительно России, без которой не поднялись бы выше уровня дешевого кабака. Собственно, на этом уровне Наргиз и была, как я выяснил, в США, где по ресторанам пела, а потом приехала на известный музыкальный телепроект и даже там у нее были потом контракты со знаменитыми продюсерами нашими, коллаборациями с нашими звездами, синглы с альбомами. Потом началась СВО, она неаккуратно покритиковала в своих соцсетях СВО, а потом удивлялась, что в Домодедово ей влепили 50 лет запрета на въезд в нашу страну. И вот тут у нее как раз глаза и открылись. Она тут же почувствовала себя патриоткой США – это она вот, как она думала, Зеленскому рассказывала, и идиотами называла тех, кто поддерживает СВО, и говорила, что она тату Бандеры себе набьет. Призналась, что деньги жертвовала Воинам Света из ВСУ, видимо, в качестве репарации за гастроли в российском Крыму. Она выступала в российском Крыму и один этот факт на самом деле говорит, что никакой политической позиции у этой женщины нет. У нее просто есть желание поддерживать уровень жизни, к которому она привыкла в России. А как это делать, когда сюда дорога заказана, она не знает. Точнее, она знает, что надо открывать новые рынки сбыта своего таланта, а на нейтральной позиции далеко не уедешь. Поэтому такая забавная ситуация. Давно замечено, что даже очень талантливые люди искусства не обязательно умные и способные последовательно и аргументировано доказывать свою позицию. Мне кажется, что забвение для них было бы более суровым наказанием, нежели уголовная статья. Поэтому, к сожалению, дело еще и в том, что все-таки есть люди, которые готовы платить за их концерты. И тут мы возвращаемся к той истории, что такое поведение должно быть недопустимо и в обществе нашем считаться проказой.
Подписывайтесь на авторский подкаст Александра Коца «Аналитика с именем» на любой удобной площадке!
