Георгий Бовт: Африканские страны могут стать для России форточкой во внешний мир
Д. Делинский:
- Рубили у нас в Петербурге окно в Европу. Долго рубили, вполне себе успешно рубили. Но в силу всевозможных обстоятельств пришлось немножко приколотить его. Сейчас рубим окно в Африку. Саммит «Россия – Африка» открылся в Петербурге, на который приехали делегации 49 из 50 стран Африки, в том числе лидеры 17 государств. К чему все это и почему эта штука по пафосности состава участников может затмить ПМЭФ?
Георгий Бовт, политолог, журналист, у нас на связи.
Г. Бовт:
- Здравствуйте. И автор Telegram-канала «Бовт знает», на который надо подписываться.
Д. Делинский:
- Африка – кладезь всевозможных минеральных ресурсов, редкоземельных ископаемых металлов и элементов, которые нужны, в том числе, для российской экономики. Потому что мы много чего не производим. Мы будем договариваться с африканскими странами о том, что мы участвуем в добыче полезных ископаемых вместо китайцев?
Г. Бовт:
- Вместо китайцев не получится. Потому что силы не равны, с точки зрения возможных инвестиций, у нас сейчас денег не очень много лишних, как вы понимаете, по определенным причинам. Поэтому какие-то инвестиции, да. В Гвинее бокситы. Еще есть какие-то месторождения, которые интересны для разработки. Произошел в Нигере военный переворот, Нигер, между тем, 25 % импортируемого Евросоюзом урана поставляет.
Д. Делинский:
- Вся французская атомная энергетика держится на африканском уране. Так повелось еще с колониальных времен.
Г. Бовт:
- Поэтому он из Нигера идет в Европу. И французы, как бывшие колонизаторы, это бывшая французская колония, имеют в Нигере приоритет, там урановые шахты. Французская крупнейшая компания разрабатывает, правда, оставляет после себя много радиоактивных отходов, которые изгадили всю страну в местах добычи урана.
С точки зрения полезных ископаемых – да. Но туда нужны колоссальные инвестиции. И они со стороны Евросоюза исчисляются даже не десятками, а несколькими сотнями миллиардов долларов. И со стороны Китая тоже. Мы не можем столько денег туда вкладывать. Но возможны точечные проекты, как на уровне государства, так и на уровне отдельных российских корпораций, которые в нынешней ситуации имеет смысл поддерживать, сохранять и развивать. Потому что у нас сейчас небогатый выбор внешнеэкономических партнеров. Африканские страны, при всей их нищете, могут стать одним из таких не окон, но форточек во внешний мир.
Д. Делинский:
- Окно возможностей в связи с военным переворотом в Нигере. Кто-то решил, что французы слишком много места занимают в политике страны, и выдавливает оттуда французов, как это произошло в свое время с Мали, которое ушло из-под неоколониального гнета Франции на наших глазах, лет пять назад. Говорят, что это российская спецоперация была в Мали. Есть вероятность, что в Нигер тоже мы заходим?
Г. Бовт:
- Пока признаков этого нет никаких. Это, похоже, внутренние разборки. Президента свергла президентская гвардия. Пока они не определились со своей внешнеполитической и внешнеэкономической ориентацией. Французы, когда уходили из Мали и Буркина-Фасо, переместили французский спецназ в Нигер. Но их немного, они в этих событиях никак не участвуют. Говорить о том, что это антифранцузский переворот, пока рано. Хотя эта страна является одной из немногих, которая в этом месте придерживалась до сих пор открытой прозападной ориентации, получала деньги на свое существование. Туда американцы дали несколько сотен миллионов долларов на укрепление безопасности, как они говорили. Это считается для европейцев опорной точкой для борьбы с местными исламистскими группировками, которых там до фига и больше в этом регионе. И они надеялись, что страна поучаствует в программах по сдерживанию нелегальной миграции в Европу. Тоже давали какие-то деньги. И вкладывали туда, прежде всего, в урановые разработки.
Что из этого теперь будет, что там останется, пока не очень понятно. Выхода к морю у страны нет, поэтому это не так интересно, как Сомали или Эфиопия. Или тот же Судан, у которого есть выход к морю, и Россия там собиралась строить нечто вроде военно-морской базы. Рано пока говорить, там никто из ЧВК «Вагнер» пока не замечен. Надо подождать, чем это все обернется. Может, они сговорятся с теми же французами, получив от них поддержку, а может, не сговорятся.
Д. Делинский:
- Так совпало, что все это приурочено к саммиту «Россия – Африка».
Г. Бовт:
- Так получилось. Я думаю, что в данном случае это чистое совпадение.
Д. Делинский:
- Саммит не только про экономику, но еще и про политику. Один из круглых столов будет обсуждать противодействие неолиберальным ценностям и вмешательству США в выборы. Российские эксперты, в том числе глава ЦИК Элла Памфилова, и африканские эксперты по избирательным процессам. Другая площадка будет посвящена межпартийному взаимодействию в условиях геополитической нестабильности. Третья площадка – «Новые формы колониализма, которые навязываются мировому большинству Западом». Не только Западом, но еще и Китаем. Китай по факту сейчас колонизирует Африку и в какой-то степени Южную Америку.
Г. Бовт:
- Мне кажется, эти тематики – это все сотрясение воздуха, такая болтовня, пристраивание функционеров для того, чтобы они обеспечивали массовое присутствие. Разговаривать о вмешательстве в выборы и вообще про выборы с африканскими государствами, которые живут от военного переворота до военного переворота, это такая политическая экзотика. Они там все правят по двадцать-тридцать лет. Противодействовать вмешательству? Чего там вмешиваться? Там в выборы вмешиваются в основном собственные вооруженные силы, силы безопасности, еще какие-то группировки.
Гораздо более содержательным в плане общения с африканскими лидерами является другая тематика. Путин сегодня говорил о том, что идут разговоры о том, чтобы российские СМИ больше там присутствовали, включая RT и ведущие информагентства, государственные СМИ.
Д. Делинский:
- Это зачем? Возвращать имидж России?
Г. Бовт:
- Это информационная политика. Это то, что называется мягкой силой. Нас из Европы с ней выгнали по большей части, но пойти в Африку – не самая глупая затея в этом плане. Только надо грамотно все это проводить. Путин говорил о том, что ведущие российские вузы откроют там филиалы. Это тоже хорошее дело – готовить кадры, которые будут привязаны к российскому образованию. Может, они и нам пригодятся, потому что у нас своих кадров высококвалифицированных не хватает.
Какие-то энергетические проекты. Тут особо сильно не развернешься. Потому что инвестиционных денег у нас своих довольно мало. Тем не менее, это попытка некоторого повторения советского опыта, который шел в Африку с инфраструктурными проектами и там успел неплохо закрепиться. Потом – зерно. Путин перечислил несколько стран, более бедных, куда будет доставлено от 25 до 50 тысяч тонн зерна каждой. Причем бесплатно. Это тоже мягкая сила. Причем значительная доля из этих стран прибрежные. Поэтому это важно для российских судов торговых, которых лишили входа в европейские порты. Вот они будут заходить в африканские порты, обслуживаться там. Это тоже попытка преодолеть санкционные барьеры. Это гораздо более содержательная часть, чем Памфилова обсуждает, как она будет выборы проводить, используя африканский опыт.
Д. Делинский:
- Вся эта толпа африканских деятелей приехала в нашу страну, в Петербург. Можно ли считать, что Россия возвращается в Африку в полном смысле слова? Как Советский Союз присутствовал в Африке – экономически, политически, военной силой, советниками и так далее? Или нет?
Г. Бовт:
- В полной мере Россия не может вернуться. Да и не нужно в той форме, в которой там присутствовал Советский Союз. Недавно Россия простила Африке долгов на 20 млрд. долларов. Это, в том числе, долги, которые еще тянутся с советских времен. Не надо нам давать новые кредиты туда, чтобы потом их прощать. Нужно развивать в собственных интересах проекты по добыче полезных ископаемых, которые были бы взаимовыгодные. Инфраструктурные проекты для увеличения своего политического веса и влияния тоже, но точечные. Просто наши силы несопоставимы.
Назову некоторые цифры. У нас товарооборот взаимный с Африкой в прошлом году составил 18 млрд. долларов. Копейки. При том, что из них 14 млрд. долларов – наш экспорт туда. Импорт 3-4 млрд. долларов. Это говорит о том, что перейти на расчет в нацвалютах будет трудно. Поскольку при не сбалансированном торговом балансе очень трудно будет найти, что в Африке покупать. Мы столько не съедим против этих кокосов, фруктов.
Д. Делинский:
- Редкоземельные металлы, тот же литий, который нужен нашему производству аккумуляторов.
Г. Бовт:
- Прекрасно. Только сначала нужно его добыть, разработать. И это очень дорогостоящие разработки. И построить соответствующее оборудование. Причем эти разработки будут подвергаться определенным рискам. А вдруг там очередной военный переворот произойдет, они скажут: пошли отсюда на фиг.
Так вот, по цифрам. У Африки с Евросоюзом товарооборот 300 млрд. долларов, а с Россией 18 млрд. долларов. И с Китаем 150 млрд. долларов, и с США 60 млрд. долларов. Вот вам соотношение сил. Поэтому точечные проекты вполне могут быть успешными. Распространение некоего политического влияния имеет смысл, чтобы поддерживать эти инвестиции. Но у нас нет много денег на инвестиции. С какими-то странами - какие-то опорные могут быть страны для дальнейшего уже в более отдаленном будущем закрепления в Африке. Тот же Египет, тот же Алжир, с которыми традиционно хорошие отношения еще с тех же советских времен. Если удастся закрепиться в Судане с помощью военно-морской базы, вернее, она называется пункт технического обслуживания, тоже будет польза как для военных судов, так и для торговых судов, которых лишили входа в европейские порты. Такие проекты действительно не бессмысленны. Но надо трезво оценивать свои силы. Мы не можем на равных пока состязаться с этим самым коллективным Западом. И даже с Китаем не можем, как вы видели из цифр. Они вложили туда многие миллиарды долларов.
Д. Делинский:
- Такого шума, такого пафоса, сравнимого с пафосом от Петербургского международного экономического форума, саммит Россия – Африка, а это не первый такой саммит, их до сих пор не было.
Г. Бовт:
- Второй уже, по-моему.
Д. Делинский:
- По итогам этих двух дней в Петербурге лидеры России и стран Африки примут декларацию, план совместных действий до 2026 года и десятки двусторонних документов, о чем говорил Георгий Бовт.
Меняем тему. Давайте поговорим о контрнаступлении украинских войск. Газета «Нью-Йорк Таймс» написала о том, что всё, началось, наконец.
Г. Бовт:
- Ну, тут верить в полной мере газете «Нью-Йорк Таймс», наверное, не стоит, надо сравнивать разные источники. Я читаю военкоровские каналы, и все имеют возможность их читать. Не надо пренебрегать, конечно же, сводками Министерства обороны РФ и т.д. Ну, и украинские источники я тоже читаю, конечно. И если бы были какие-то большие победы, то наверняка это было бы где-то отражено, прежде всего, в украинских источниках. Там пока нет сообщений о том, что где-то произошел какой-то прорыв и т.д. Ну, хорошо, «Нью-Йорк Таймс» пишет, что началось. Надо посмотреть, что там будет начинаться, что будет продолжаться, какие результаты будут, какая будет ситуация на линии фронта. Потому что публикации есть разные. В той же американской прессе довольно много публикаций о больших потерях ВСУ. Цифры они не приводят, как и мы, собственно, своих потерь не приводим, но, тем не менее, признание этого есть. Много публикаций в последнее время в западной прессе о том, что трудно там, что русские, дескать, мин понаставили, поэтому наступать трудно. Это какой-то упрек, получается. Что, должны снять, что ли, эти мины, чтобы легче наступать было? Не понимаю.
Ну, и вообще, что не надо ждать многого, вот такие, довольно сдержанные оценки. Поэтому рано судить о результатах. Результаты летней кампании будут подводиться осенью, наверное, когда уже будет видно, кто чего достиг на поле боя.
Д. Делинский:
- В общем, классика – цыплят по осени считают. В этом контексте на самом деле очень любопытно звучит еще одно заявление из Вашингтона – обещание о поставке истребителей F-16. Этони Блинкен, Госсекретарь США, заявил буквально: «Даже если бы решение поF-16 было принято завтра, прошло бы несколько месяцев, прежде чем они начнут применяться». И Блинкен добавил, что речь идет о подготовке, обслуживании и наличии возможностей для использования истребителей в Вооруженных силах Украины. Лед тронулся, но все выглядит более чем странно. Ставим себя на место тех людей, кто планирует военную кампанию с той стороны. Для того чтобы добиться каких-то результатов, для того чтобы это контрнаступление не захлебнулось, нужно сосредоточить достаточное количество живой силы и достаточное количество техники, в том числе получить хотя бы какие-то намеки на господство в воздухе. Техника есть, люди есть, воздух наш. Истребители F-16 существуют только в планах Белого дома. Белый дом говорит: мы готовы, но не сейчас, надо чуть-чуть подождать.
Г. Бовт:
- Я думаю, что когда Киев упрекает Запад в недостаточном количестве военных поставок, он отчасти прав. Я думаю, что если бы Запад хотел, чтобы Украина, как говорится, победила, и сделал на это свою твердую, решительную ставку, то он бы поставлял оружие в гораздо больших количествах и гораздо более быстрыми темпами. И возможности такие есть. Они просто говорят, что их нет, а на самом деле есть. Они на самом деле поставляют вооружения Украине столько, сколько хватает, для того чтобы продолжать сопротивление, переходить в контрнаступление, но чего совершенно недостаточно для победы. Потому что, видимо, до сих пор нет твердой уверенности на Западе, что им нужна сокрушительная победа Украины, соответственно, сокрушительное поражение России, с дальнейшим ее распадом и прочими катастрофическими сценариями. Мне кажется, что такого решения там пока нет. Отсюда сдержанность в поставках. Но рано или поздно F-16 на Украине появятся, я думаю, они все равно планируют вдолгую, они будут поддерживать эту войну на истощение еще не один год, и способны это делать. Прежде всего, на истощение, конечно, Российской Федерации. F-16 появятся через полгода, может быть, год, и вообще там останутся потом. Но их не появится там несколько сотен, их появится несколько десятков. Опять же, что будет хватать для какого-то поддерживания определенного военного уровня, но не будет хватать, для того чтобы получить сокрушительный перевес в воздухе и добиться, соответственно, сокрушительной победы. Столько не дадут.
Д. Делинский:
- По большому счету, можно сказать, что кто-то медленно варит лягушку.
Г. Бовт:
- Да, если представить нас в виде лягушки, что крайне неприятно, то, наверное, с их точки зрения – да. Причем они не решили, надо ее доваривать до конца или можно будет вытащить из кипятка в последний момент, если уж прибегать к этим аналогиям.
Д. Делинский:
- Я имел в виду не Россию, а Украину. А как вам визит российского министра обороны Сергея Шойгу в Северную Корею? Я напомню, у Северной Кореи на самом деле официально есть только один партнер, один друг – Китай. И тут российский министр обороны внезапно высаживается в Пхеньяне.
Г. Бовт:
- Ну, это не против Китая в любом случае. Это о сотрудничестве в военной сфере. Я в этом не вижу ничего зазорного в данном случае с точки зрения российского военного командования и российского политического руководства. Если есть военное сотрудничество с Ираном, почему не может быть военного сотрудничества с Северной Кореей? Лишними военные поставки в данном случае не будут, поскольку расход материала, как нетрудно догадаться, большой. При всем том, что российская промышленность мобилизовалась и резко увеличила производство, как я уже говорил, тех же снарядов много не бывает.
Д. Делинский:
- Тем временем президент Украины Владимир Зеленский объявил Крымский мост целью Вооруженных сил Украины: «Это наша цель, а каждая цель, которая несет войну, а не мир, должна быть нейтрализована». Это заявление Зеленского на форуме по безопасности в Аспене, Колорадо (это в США). По словам украинского президента, Крымский мост используется для логистики, в том числе военной, для поставок боеприпасов и вооруженных сил в зону специальной военной операции. В России это называют западной индульгенцией Киеву на убийство, в том числе мирных граждан.
Г. Бовт:
- Вот тут мы должны сделать оговорку, что Владимир Путин недавно говорил, что военные поставки по Крымскому мосту не осуществляются. Поэтому вот эта точка зрения должна быть тоже отражена в этих рассуждениях. Что касается позиции Зеленского, это не сенсация. Я думаю, что попытки ударов и удары будут продолжаться. Поэтому нужно думать над защитой Крымского моста от дальнейших атак. Тут нет ничего удивительного.
Д. Делинский:
- Мы не военные эксперты, нам сложно предполагать, какой еще может быть эта самая защита, в связи с тем, что водное пространство вроде как контролировалось, воздушное пространство тоже контролировалось. Тем не менее, мост подорвали.
Г. Бовт:
- Водное пространство, может, и контролировалось, но управляемые беспилотные катера, которые взорвали мост, они через эту охрану проникли. Значит, ее нельзя считать адекватной и достаточной, для того чтобы защитить Крымский мост. Российские военные эксперты писали в качестве упрека Минобороны, что надо было боновые заграждения там ставить. Ну, мне трудно судить, я не знаю, насколько эффективны боновые заграждения, может быть, это просто пустая трата денег будет. Потому что, как есть надводные или подводные беспилотные аппараты, так есть и просто воздушные беспилотные аппараты, против которых тоже нужно выстраивать систему защиты, ту же систему ПВО и т.д. В общем, комплексной она должна быть, эта защита. Если атаки удаются, значит, она недостаточная. Впрочем, говорят, что 100-процентной эффективности ПВО нет нигде, в том числе в самых развитых странах.
Д. Делинский:
- И в Израиле в том числе. В этот момент Россия вдруг внезапно начинает обнаруживать следы взрывчатки в трюмах сухогрузов. Уже не один такой случай. Последний – ФСБ нашла следы взрывчатых веществ на корабле, шедшем из турецкого Синопа в Ростов. Нашли тротил, динитротолуол в следовых концентрациях, то есть это не взрывчатка на борту, просто так получилось, что вроде как в трюме этого сухогруза перевозили что-то взрывчатое. И это судно в июне-июле дважды заходило в украинский порт Рени. Этому кораблю просто тупо запретили проход через Керченский пролив. Получается, эта система безопасности, в том числе Крымского моста, она выстраивается на настолько удаленных подступах к Крымскому мосту.
Г. Бовт:
- Тут политики много.
Д. Делинский:
- Это привет Реджепу Эрдогану.
Г. Бовт:
- Напрашивается поговорка. Во всяком расследовании главное – не выйти на самих себя. Что я имею в виду? Зерновая сделка, она предполагала, что все суда, которые выходят из украинских портов и идут в украинские порты по этой зерновой сделке, они должны были досматриваться совместной группой, которая работала в Стамбуле, и туда входили, в том числе, российские эксперты. Спрашивается, как же хорошо они их досматривали, если эти суда, как потом оказывается, перевозили какое-то вооружение? Может быть, они их вовсе не досматривали, может быть, это был формальный подход? Это вопрос. На него нужен ответ.
Второй вопрос. Досматриваются суда, которые идут в российские порты. Возникает следующий тезис. А мы тем самым не вредим сами себе, что какие-то грузы, которые должны отправляться из российских портов, или которые должны отправляться в российские порты, но не могут быть отправлены, мы тем самым, отказывая этим судам пройти в российские порты, не вредим самим себе? Я не слышал, что было остановлено какое-то судно, которое шло в украинские порты.
Может, их сейчас и вовсе там не ходят, а они испугались угроз российского Минобороны и МИДа, которые прозвучали после выхода из зерновой сделки, тем не менее, вопросы такие остаются. Значит, наверное, они перевозили какие-то вооружения, да. Но они же сейчас их не перевозят? Они же не нашли там оружие?
Д. Делинский:
- Есть подозрения, что эти суда, эти корабли участвовали в… и в связи с этим…
Г. Бовт:
- Хорошо, если они участвовали, то почему их не остановили раньше? Во-вторых, когда они участвовали, они что нарушали формально?
Д. Делинский:
- Зерновую сделку.
Г. Бовт:
- Но их в этом не уличили. Может, они еще где-то успели побывать? Тут как-то вилами на воде очень все писано. То есть, я вижу, что показано намерение более жестко следить за режимом прохождения судов и кого-то показательно наказывать. Но очень выборочно.
Д. Делинский:
- Мы остановились на том, что суда, которые сейчас Россия сейчас начала досматривать в поисках следов взрывчатых веществ, мы перестали пускать в свои территориальные воды, в связи с тем, что эти мирные корабли, возможно, участвовали в поставках вооружений на территорию Украины, а, может, даже участвовали и в нападении на Крымский мост.
Г. Бовт:
- Да. Тогда это расследование должно быть как-то продолжено. Вот если по максимуму действовать и прессинг, который происходит, он понятен. Прессинг происходит, чтобы показать, что просто так вы плавать больше не будете, сделка разрушена и извольте пойти нам на уступки. Логика в этом есть, конечно. Это удорожает фрахт, это удорожает страховку и вот вся эта обстановка напряженности оказывает определенное давление. С тем, чтобы что? С тем, чтобы к сделке, возможно, вернуться, но уже учитывая российские требования. Но само по себе правовое основание, что судно перевозило какое-то оружие, оно мне видится не очень таким солидным. Во-первых, это суда, которые идут сейчас в российские порты в данном случае. То есть, мы тут немножко бомбим Воронеж, получается. Во-вторых, подозрение, что они перевозили на Украину оружие? Ну да, оно имеет право на существование. Но они могли еще чего-то куда перевозить, мы ж не знаем весь их маршрутный лист, может, они еще куда-то заходили и перевозили. В-третьих, если они перевозили оружие, тогда встает вопрос: а чем занималась тогда досмотровая группа, куда входили российские эксперты, и как она досматривала суда в рамках зерновой сделки. И почему она не препятствовала тогда ввозу этого оружия? Почему? Это был бы сразу повод и для расторжения сделки, но, более того, если торговое судно перевозит оружие, то это повод для его ареста. Тогда как если вы нашли какие-то следы, что там оружие когда-то перевозилось, причем, точно вы не знаете когда, то это не повод для его ареста и вообще не повод с точки зрения международных конвенций для каких бы то ни было санкций в отношении данного судна. В данном случае, происходит такая более широкая, так скажем, трактовка этих самых морских конвенций, что им просто отказывают в проходе. Ну, хорошо, можно добиться того, чтобы вообще никакие суда в российские азовские порты не плавали. И в черноморские тоже. Это целью, что ли, является? Зачем?
Д. Делинский:
- Возможно, я подозреваю, что есть смысл воспринимать всю эту историю как некое давление.
Г. Бовт:
- Я согласен, да. Я так и воспринимаю – как давление. Но главное тут не перегнуть палку с этим давлением. Чтобы себе же не навредить.
Д. Делинский:
- Как воспринимать объявление в розыск судьи Международного уголовного суда, которую зовут Томоко Аканэ? В розыск ее объявило российское министерство внутренних дел в связи с тем, что госпожа Томоко Аканэ выдала ордер на арест Владимира Путина. Это давление на кого?
Г. Бовт:
- И там главный судья уже давно в розыске находится по фамилии Хан. И ее объявили. Ну и чего? Такой символический политический жест. Конечно, практических последствий он иметь не будет.
Д. Делинский:
- Так или иначе, Владимир Путин не летит в Южную Африку на саммит БРИКС, потому что Южная Африка – это страна, на которую распространяется и которая поддерживает юрисдикцию Международного уголовного суда. И чисто теоретически Владимир Путин, высадившись в аэропорту в Южной Африке, мог получить незабываемый вечер…
Г. Бовт:
- Мог бы быть арестован, скажем прямо, да. И экстрадирован в Гаагу – вот такая угроза действительно была. А поскольку южноафриканские власти делали довольно такие расплывчатые заявления, они явно давали понять, что они не хотели бы, чтобы Путин к ним приезжал, чтобы не получить на свою голову весь этот геморрой. Хотя…
Д. Делинский:
- Геморрой на голову южноафриканских властей, потому что им потом все это разруливать.
Г. Бовт:
- Конечно, потому что им все это разруливать, при этом, надо сказать, что сама по себе ратификация римского статута она, конечно, морально обязывает эту страну производить арест по ордеру МУСа, но вот когда эта страна не производит этого ареста, то ей за это ничего не будет. Ну, послушают в ООН, им там скажут – ай-ай-ай… И все. Больше ничего. Просто дело в том, что южноафриканские власти не полностью контролируют судебную систему своей страны – я имею в виду исполнительные власти.
Д. Делинский:
- А исполнительная власть и не должна контролировать судебную систему. Это две разные ветви власти.
Г. Бовт:
- Да, да, это очень интересно послушать нашим российским слушателям, расскажите им об этом поподробнее как-нибудь в своей передаче. Не должна, да. Так вот, там так и не происходит. И поэтому был прецедент, когда в 2015 году находившийся тоже под ордером на арест президент Судана Омар аль-Башир прибыл в Южную Африку на саммит Африканского союза, то власти ему гарантировали иммунитет и освобождение от всяких преследований. Они гарантировали ему безопасность. Но суд Претории и судья совсем не с африканской фамилией Фабрициус принял дело к рассмотрению об аресте. И президент Судана вынужден был буквально бежать с этого саммита. И надо отдать должное южноафриканским властям, они дали такую возможность. Поскольку постановление суда было – не покидать ему страну до вынесения вердикта. А они дали ему возможность улететь. Ну, зачем российскому президенту такие приключения на свою голову? Ни к чему совершенно этой ерундой заниматься, поэтому решение не ехать было правильным.
Д. Делинский:
- Взамен он собрал, в том числе, южноафриканских чиновников и политиков у нас здесь в Петербурге.
Г. Бовт:
- Да, это не навредит отношениям с Южной Африкой, поскольку все всё понимают в данном случае.
Д. Делинский:
- И еще один момент, которого я лично не понимаю. США отправят Украине дополнительные 400 миллионов долларов военной помощи. Украина получит боеприпасы для систем противовоздушной обороны, дроны наблюдения в рамках дополнительного пакета помощи – об этом сообщает агентство «Ассошиэйтед Пресс» со ссылкой на чиновников администрации Белого дома. Мало?
Г. Бовт:
- Ну, они просто постоянные пакеты идут, а уж с перерывом там максимум в месяц какой-то очередной пакет поступает. Как израсходуют, так они новый дают. Тут идет какой-то конвейер постоянный со стороны Америки и пока он никак не иссякнет.
Д. Делинский:
- Это мы возвращаемся к мысли, которая звучала в предыдущей четверти часа. Мы говорили о том, что варят лягушку. То есть, вместо того, чтобы сосредоточить в одном месте и в одно время, что самое важное, какие-то силы – деньги, технику, людей…
Г. Бовт:
- Ну да, они поддерживают способность Украины к сопротивлению, но не дают ей столько оружия, сколько могло бы, чисто теоретически опять же, подчеркиваю, совершить или претендовать на то, чтобы совершить решающий перелом в военных действиях. Столько не дают.
Д. Делинский:
- Мы с некоторым удивлением продолжаем наблюдать за тем, что происходит в стране и в мире, за тем, что происходит на полях саммита Россия-Африка, в том числе, потому что саммит заканчивается в эту субботу… И на этом у нас все. Георгий Бовт, журналист и политолог, был с нами. Всего доброго. Хорошего вечера.
Г. Бовт:
- И вам до свидания.
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста и слушайте, когда удобно!
