Политтехнолог Аббас Галлямов: Российская политика будет приближаться к тому накалу, который мы видим сейчас в Америке
В. Алфимов:
- Здравствуйте, дорогие друзья. Меня зовут Валентин Алфимов. 2020 год был очень непростым. Давайте думать, что же будет дальше. Наступил 2021 год. И он будет очень интересным с политической точки зрения. В сентябре должны пройти выборы в Госдуму. Мы будем избирать новый состав депутатов на ближайшие пять лет. Это будет уже восьмой созыв. Именно поэтому политически год будет очень интересным.
Что нам ждать от 2021 года? Об этом поговорим с политологом и политтехнологом Аббасом Галлямовым.
А. Галлямов:
- Здравствуйте.
В. Алфимов:
- Много новых партий появилось на политическом небосклоне, которые рвутся в Госдуму. Старые партии, которые уже там находятся, не хотят упускать своего превосходства. Что вы ждете в этом году?
А. Галлямов:
- Обстановка будет обостряться. Российская политика и так в последнее время все более жесткий и бескомпромиссный характер приобретала. Но до обвинений в попытках убийства обычно не доходило. И все это будет накручиваться, ускоряться, ужесточаться. То есть скучно не будет. Будем приближаться к тому накалу, который мы видим сейчас в Америке.
В. Алфимов:
- Неужели прямо так?
А. Галлямов:
- Наверное, я не очень четко сформулировал. Я не имею в виду, что толпы людей пойдут на штурм Кремля или Госдумы. Надеюсь, до этого не дойдет. Я имею в виду, что накал страстей, та степень агрессивности, которую мы наблюдаем в риторике, когда оппонент воспринимается не столько как легитимный конкурент, который пытается убедить избирателя в правильности своей точки зрения и имеет на это право, сколько как враг страны, враг народа.
В. Алфимов:
- То есть дискуссионная политика уйдет немножко в сторону, будет более агрессивной?
А. Галлямов:
- Да, она будет становиться еще более агрессивной. Она и раньше, надо отдать должное российское политике, она никогда не была слишком уж мягкой. Миндальничать в российской политике не принято. Но она будет ужесточаться еще сильнее.
В. Алфимов:
- У нас в Госдуме сейчас четыре партии. Еще несколько партий рвутся в Госдуму. Начнем с тех, кто есть. «Единая Россия» так и останется партией номер один. Возможно, будет конституционное большинство. Вы согласны с этим?
А. Галлямов:
- Тут есть очевидное противоречие между желаниями Кремля, которые были озвучены в конце прошлого года, когда в СМИ появились утечки со ссылкой на кремлевские источники, где было четко сформулировано, что Путин поставил перед администрацией президента задачу, чтобы «Единая Россия» контролировала две трети мандатов. Есть очевидное противоречие между этой установкой и нынешней ситуацией. Сейчас рейтинг «Единой России» колеблется в районе 30 %. Это достаточно давно. И нет никаких поводов для оптимизма в этом смысле. Если брать долгосрочные отрезки, то тренд на падение очевиден.
Если посмотреть на 2011-2016 год, два предыдущих избирательных думских цикла, мы увидим, что в ходе обеих кампаний рейтинг еще падал. Тот рейтинг, с которым партия подходила к выборам, он в ходе кампании еще больше снижался. Этот тренд будет повторяться и сейчас. Партия будет падать меньше 30 %. Возникает серьезное противоречие между установкой и реальной цифрой. И как Кремль отсюда будет выходить, пока не до конца понятно. Хотя есть опасение, что он пойдет по привычному пути закручивания административных гаек и подавления оппозиции всеми способами, используя все ресурсы государства.
Это все теоретически возможно. Особенно с учетом того, что сейчас у нас трехдневное голосование ввели. Его вообще очень трудно наблюдателям контролировать. Но все это может привести к протесту. Либо это может быть протест, подобный тому, что мы видели в 2019 году во время выборов в Мосгордуму, когда они вспыхнули в момент регистрации кандидатов, то есть в ходе кампании. Когда оппозиционным кандидатам отказали в регистрации. Их сторонники вышли на улицу и на протяжении всего лета они по этому поводу протестовали. Либо это будет модель 2011 года, Болотной, когда протест вспыхнул уже после дня голосования, когда были объявлены результаты. Когда люди увидели очевидный разрыв между их собственным ощущением, какой должен быть результат у «Единой России», и теми цифрами, которые Кремль обнародовал.
В. Алфимов:
- С другой стороны, если смотреть на последние выборы, которые проходили, и губернаторские, и президентские, никаких претензий к этим выборам быть не может. Они были максимально честные и прозрачные. И это признавали абсолютно все.
А. Галлямов:
- Конечно, далеко не все. Плюс надо иметь в виду, что вы говорите о самой процедуре в день голосования. Что там не переписывали протоколы, не было массовых вбросов, не ловили за руку.
В. Алфимов:
- Мы помним огромное количество скандалов, которые были раньше. Но сейчас придраться не к чему.
А. Галлямов:
- Вы говорите именно про день голосования. Понятие честных выборов складывается не только из того, что происходило в день голосования. В первую очередь оно связано с допуском кандидатов оппозиционных к выборам. Почему Кремль так успешно выигрывает в последние два года все губернаторские кампании? Потому что он умеет учиться на своих ошибках. Он извлек уроки из истории 2018 года, когда целых четыре кампании проиграл. Во Владимирской области, в Хакасии, в Хабаровске и в Приморье. Кремль пустил на выборы кандидатов с высоким антирейтингом. И после этого Кремль за этим внимательно следит.
И если не брать одно исключение – Беглова, то во всех остальных случаях, как только возникали у Кремля сомнения в том, что этот кандидат может иметь высокий антирейтинг и может спровоцировать протестное голосование, он сразу убирал этих людей и ставил на их место людей новых, без антирейтинга. Надо понимать разницу между думскими выборами, которые у нас грядут, и губернаторскими.
В. Алфимов:
- В думских так быстро не поменяешь.
А. Галлямов:
- Люди за разные вещи голосуют. Одно дело – ты голосуешь за персоналию, а другое дело – ты голосуешь за партию. В Башкирии копится недовольство, а тут Кремль в последний момент убирает Хамитова и ставит Хабирова. И вот, пожалуйста, выборы. И у людей вроде нет претензий к Хабирову. Его толком и не знают. Вроде нормальный мужик, пришел, вроде все по делу говорит. Все же говорят нормальные вещи. Откровенные глупости делают, конечно, бывает, но в целом это не характерно. Да, у меня были претензии к системе, они есть, но против Хабирова у меня ничего нет. И сбивается это протестное голосование.
А в случае с думскими выборами этого не сделаешь. Тут же «Единая Россия» есть и ее антирейтинг, накопленный за двадцать лет, и все претензии, которые есть к системе в целом, к правящей бюрократии. Ведь у «Единой России» две ипостаси. Только с одной стороны это партия Путина, и здесь у нее все неплохо. Но с другой стороны это партия российской бюрократии, это некий собирательный образ. И здесь в случае с бюрократией уже сейчас социология позволяет использовать слово «ненависть». Это не просто нелюбовь, это уже сильно неприязненные эмоции, которые сквозят. Причем не только у нелояльных групп населения, у так называемых рассерженных горожан, но даже и среди лояльных, кто в целом за власть, за Путина.
В. Алфимов:
- Аббас, меня всегда сильно удивляет явка на выборах. Президентские выборы – все понятно. Выборы губернаторов – тоже в целом более-менее нормально и объяснимо. Но я не понимаю, почему на выборы в Госдуму приходят в некоторых регионах чуть ли не по 15 процентов населения, а если набралось 30 %, то это уже хорошо. Люди у нас стали более политизированные, стали понимать, что именно от их выбора зависит будущее в той или иной степени. Может быть, сейчас уже будет побольше явка?
А. Галлямов:
- Выборы в коллегиальные органы власти всегда во всем мире вызывают меньше эмоций у людей.
В. Алфимов:
- Потому что голосуют не за персоналию, а за партию?
А. Галлямов:
- Да, конечно. Ведь партия – это некая абстрактная сущность. Ее достаточно сложно визуализировать, ее образ. Ее приходится воспринимать на рациональном уровне. эмоционального контакта с партией не создашь. А персоналия – ты ее видишь, она с эмоциями. Посмотрите на Жириновского. Тут включаются эмоции. А эмоции – это же самый главный драйвер. Поэтому персонифицированные выборы всегда вызывают больший интерес у людей во всем мире.
Интерес к политики в России в целом растет. В последние годы идет политизация. Это связано с общим ощущением кризиса. Раньше у людей было понимание, что, да, есть масса проблем, но в целом курс, направление движения государства, развитие правильное. В целом мы движемся в нужном направлении, рано или поздно все эти проблемы будут решаться. Когда-нибудь будем жить хорошо. Общее такое ощущение было. Не было ощущения, что надо вникать в политику, влезать в нее. Поэтому политикой интересовалось небольшое число людей – горожане, средний класс.
А основные массы населения к политике относились как к шоу. Можно посмотреть по телевизору, но желания лично участвовать нет. На выборы тогда, если и ходили, то ходили, потому что положено, как к ритуалу к ним относились. Сельские жители обычно так относятся к выборам. Они явку всегда дают очень высокую, при этом эмоциональную вовлеченность в результат выборов они не демонстрируют. Наши отцы и деды ходили, и мы пойдем. Наденем нарядный пиджак с наградами и пойдем, исполним свой гражданский долг.
Сейчас ситуация меняется. Если вы посмотрите на данные «Левада-Центра», то вы увидите, что число людей, которые считают, что страна движется в правильном направлении, и что страна развивается в неправильном направлении, практически сравнялось. Разница небольшая. Позапрошлой зимой число людей, которые считали, что дела идут в неправильном направлении, было выше. Сейчас ситуация чуть-чуть выправилась, но цифры все равно достаточно близкие.
Люди, которые считают, что дела идут в неправильном направлении, они начинают задумываться, как должно быть, за кого голосовать. И это все ведет к росту интереса к политике. Поэтому на этих выборах явка будет выше средней. И она будет гораздо выше в оппозиционном сегменте, а не в лояльном. Именно лояльные группы населения сейчас дезориентированы, растеряны. С одной стороны, они привычно сохраняют лояльность режиму, они привыкли верить Путину, тому, что говорят по телевизору. А с другой стороны, они оглядываются по сторонам и видят, что реалии противоречат тому, что им говорят по телевизору. И это их обескураживает. Они не настолько еще начали интересоваться всем этим, чтобы уйти в нелояльные, но в принципе они уже понимают, что чего-то идет не так.
Обыватель, который чувствует такой дискомфорт, он либо переходит в оппозиционеры, либо он просто не идет на выборы. Такие вещи сбивают явку в среде лояльных групп. Это еще одна проблема, с которой предстоит столкнуться «Единой России», – явка. Оппозиционная явка будет выше, протестная явка будет выше, чем лояльная.
В. Алфимов:
- Это как отзывы на товар. Как правило, пишут плохие, а хорошие не пишут. Тогда за счет чего партии будут бороться за своего избирателя?
А. Галлямов:
- Один из самых главных запросов, который доминирует сейчас в российской политике, это запрос на обновление. «Единая Россия» традиционно выступала такой консервативной силой. Они говорили о стабильности, о том, что надо осторожно, надо не расплескать. И долгое время это работало. Особенно после бурных 90-х, в 2000-х, как раз было желание наконец-то: дайте стабильность, дайте всему этому успокоиться. Но прошло двадцать лет. Двадцать лет стабильности – этого людям хватило, чтобы у них созрел новый запрос на перемены, на обновление, на новые лица.
«Единая Россия» здесь оказалась перед очень непростым выбором. Они долго пытались, они об этом говорили публично, об этом были утечки в СМИ, и политтехнологи, которые работают с «Единой Россией» говорили о том, что нам надо обыгрывать запрос на обновление. Но лидер партии – Медведев, последний раз, когда он публично выступал, это было в середине осени, было видно, что опять все то же самое, старый добрый консерватизм. Похоже, если можно судить по последнему выступлению Медведева, партия так и не придумала, как же ей уйти от этой темы консерватизма. Не потерять своего избирателя, потому что консервативный избиратель все равно есть. Если его потеряешь, это последнее дело во время выборов. Партия пока не придумала, как проскочить между Сциллой и Харибдой.
Всем остальным партиям в этом смысле легче. Особенно хорошо в этом смысле новым партиям. «Новые люди» - это партия, которая была создана в прошлом году. и она очень успешно выступила летом на региональных выборах, ее список был зарегистрирован в четырех регионах, и во всех них на выборах в заксобрания она прошла, преодолела пятипроцентный барьер, они вошли в состав четырех региональных парламентов. Тут и название успешное, плюс риторика такая, разговоры об обновлении. Они достаточно успешно в этот запрос попали. Про них понятно, что они будут делать. Они будут эту тему эксплуатировать. И глядя на то, как сейчас это происходит, глядя на то, как это совпадает с запросом избирателей, не возникает сомнений в том, что эта партия преодолеет барьер, она будет одной из тех, которая пройдет в Госдуму следующего созыва.
В. Алфимов:
- Записываем прогноз от Аббаса Галлямова.
А. Галлямов:
- «Новые люди» - мне кажется, у них потенциал не просто 5 % взять, а они больше 10 легко возьмут. Тут очень многое зависит от того, насколько профессионально они выстроят свой месседж. Тут важно не просто говорить правильные вещи, с которыми избиратель согласен, крайне важно демонстрировать определенную силу, чтобы избиратель почувствовал, что ты не просто правильные вещи предлагаешь, но ты еще в состоянии эти правильные вещи реализовать. И с этим есть сложности у всех. И у новых, да и у старых тоже партий. Потому что все знают, что вся власть в Кремле, вся сила у Путина, и вообще вы непонятно кто, и чего вы будете делать.
Я не говорю, что там все гладко. И «Новые люди» с этой проблемой тоже столкнутся. Им предстоит ее решать. Но если они сумеют ее решить, то у них потенциал такой большой. И больше 10 %, и 15 % они вполне в состоянии взять. Коммунисты – вторая партия в стране. У них потенциал тоже есть. Если не брать либеральный сегмент оппозиционный, то они вообще всегда воспринимаются населением, не городским средним классом, а основными массами населения как главная альтернатива «Единой России». И там вообще просто дихотомичный выбор. Не хочешь за «Единую Россию» - голосуй за КПРФ.
В. Алфимов:
- Мы говорим о том, что будут предлагать политические партии за внимание своих избирателей. Вопрос радиослушателям. Что вам должны предложить, чтобы вы пошли и проголосовали?
Аббас, мы закончили на Коммунистической партии РФ.
А. Галлямов:
- Я начал говорить, что это естественная альтернатива «Единой России» для многих групп населения, поэтому снижение рейтинга «Единой России» и рост протестных настроений, безусловно, выгодны Компартии. В последний год она дрейфует в сторону большей оппозиционности. Коммунисты выступили против путинского обнуления, против поправок, они даже попытались организовать альтернативное голосование, попытались перехватить эту повестку у Кремля, выдвинули свои альтернативные, более популистские предложения типа национализации и т.д., устроили голосование за них. Видно, что партийные низы радикализуются, впадают во все большую оппозиционность, и они снизу давят на партийное руководство, и оно тоже вынуждено двигаться в сторону большей оппозиционности, чтобы не лишиться поддержки низовой партийной массы, актива и рядового электората. Поэтому КПРФ прибавит, очевидно, по сравнению с тем, что у нее до этого было.
Перспективы ЛДПР полностью зависят от состояния здоровья Жириновского. Если он будет в хорошем состоянии, партия традиционно выступит неплохо. Есть энное количество людей в стране, которые просто фанаты актера Жириновского. Это просто его актерские таланты, там нет никакой идеологии, там просто красивая игра. Если Жириновский будет в форме, если он будет блистать, то партия неплохо выступит, она точно 5-процентный барьер преодолеет.
Когда я говорю о том, что люди устали от одних и тех же лиц, что есть колоссальный запрос на обновление, он касается не только власти (хотя в первую очередь власти, конечно), он касается и оппозиции тоже. Поэтому в этом смысле Жириновский с какой-то проблемой столкнется, но с помощью своей харизмы, игры, актерского таланта он эту проблему будет решать.
У «Справедливой России» все плохо. Честно говоря, никаких мотивов, почему избиратель должен за них голосовать, я не вижу. Это и не новое лицо, и не оппозиционная партия, и, по сути, не альтернатива «Единой России». Для этой партии, я думаю, единственная надежда… Ведутся разговоры сейчас о том, что якобы они какой-то совместный продукт создадут, может быть, единый список выдвинут с другими партиями, то есть некое слияние произойдет, и они будут раскручивать тему этого объединения. Потому что есть запрос на консолидацию. Люди же устали от тех конфликтов, о которых мы с вами говорили в самом начале, что российская политика становится все более конфликтной. И когда люди видят, что какие-то политические силы консолидируются, находят общий язык, объединяются во имя будущего страны, людям такое нравится. Поэтому на этом эффекте объединения теоретически можно попробовать что-то отхватить, может быть, 5% удастся наскрести, но это под большим вопросом.
Я сейчас отдельно про разные партии говорю, про их перспективы, но самое главное зависит от того сценария кампании, который изберет Кремль.
В. Алфимов:
- Что значит «сценарий кампании, который изберет Кремль»? Допустим, я – политическая партия, я хочу в Государственную Думу. Соответственно, я буду вести свою избирательную кампанию, как я считаю нужным. Или я ошибаюсь?
А. Галлямов:
- А пустят вас в телеэфир или не пустят, сколько эфирного времени вам дадут, какое количество баннеров вы получите в регионах, в региональных столицах, и где они будут расположены, в хороших местах или в плохих? Очень многое зависит от таких нюансов. На самом деле почти все зависит от таких нюансов. Все равно будет доминировать некий сценарий. Один сценарий, консервативный, это значит, что есть пропрезидентская партия власти «Единая Россия», и она ведет кампанию за все хорошее против всего плохого, а все остальные «Единой России» оппонируют, ее критикуют. Это такой классический сценарий. Это одна штука.
Но теоретически Кремль может разыграть совсем другой сценарий, когда появится некая новая партия, которая будет претендовать на то, что она тоже партия Путина, просто «Единая Россия» обюрократилась, она замшелая уже стала, утратила связь с избирателем, она легла смердящим трупом на дороге Путина и мешает Путину идти к народу. Соответственно, нужна новая политическая сила, которая уберет из парламента этих замшелых «единороссов», оторвавшихся от народа, людей, которым бесконечно чужды народные беды и мытарства, и эта новая сила вместе с Путиным продолжит вести Россию в светлое будущее. Это другой сценарий. Теоретически он тоже возможен. В нем тоже есть много плюсов, хотя, конечно, риск тоже очень велик. Идти двумя колоннами – это большой риск. Административный ресурс обычно в таких ситуациях теряется, он не понимает, за кого надо агитировать, насколько все это честно или нечестно, всерьез или не всерьез, или это игра.
В. Алфимов:
- У нас есть звонок. Александр из Тверской области.
Александр:
- Если бы дали, я бы возродил немножко в другом варианте ВКПБ, в крайнем случае – РСДРП(б). Я голосую за Путина, а областные и т.д. – или за коммунистов, или за «правороссов».
В. Алфимов:
- Почему? Что они вам предлагают, что вы за них голосуете?
Александр:
- Во-первых, элитке показать, что, мягко выражаясь, если они карьеру захотели сделать и вступили в партию власти так называемую, как в конце социалистических времен было, при Коммунистической партии (КПСС)… Кстати, она изменена уже была при Сталине, перед самой его кончиной ее переименовали. Так вот, все основные достижения были при ВКПБ сделаны. И там отбор был, отсев, и если что, или изгоняли, или к ногтю и т.д.
В. Алфимов:
- А потом было совсем по-другому. Скажите, сколько вам лет?
Александр:
- 52. Я 68-го года рождения.
В. Алфимов:
- Аббас, видите, вот такая позиция: я не буду голосовать за эти элитки, чтобы показать им, что я не с ними.
А. Галлямов:
- Очень интересный звонок. Есть такое понятие у политтехнологов – сигнальное голосование. Это когда голосование вроде бы протестное, но его целью является не поменять власть, как обычно принято считать (протестное голосование – это попытка поменять власть), а просто послать власти сигнал, что не все в порядке. То есть я в целом за вас, но мне не все нравится, поэтому я хочу послать вам сигнал.
Знаете, количество этих сигнальчиков раньше было очень велико. По сути, протестное голосование в значительной степени было вот таким, сигнальным: я пытаюсь послать Путину сигнал, что меня не все устраивает. Сейчас количество таких сигнальчиков падает, и среди тех, кто голосует за оппозицию, растет число тех, кто не просто сигнал хочет послать, а кто реально хочет поменять власть. Кстати, интересно, человек говорит: я бы за РСДРП голосовал. Но РСДРП как раз принципиально отличалась от других политических партий, что она делала ставку не на выборы (выборами она пользовалась как сильно вторичным инструментом), а она готовила революцию, как известно, это была революционная партия, партия прямого действия.
В. Алфимов:
- Может быть, это намек от нашего слушателя?
А. Галлямов:
- Я про это и говорю. Прямой наследник РСДРП в нынешней России – это Навальный. Поэтому «я вообще за Путина, но в принципе я за Навального» - в массовом сознании такое бывает. Оно полно внутренних противоречий, поэтому с ним работать так сложно, поэтому там линейные схемы не работают.
В. Алфимов:
- Аббас, раньше в Думу шло огромное количество предпринимателей, потому что там была депутатская неприкосновенность, и можно было и административным ресурсом где-то поддавить, а где-то, может быть, от чего-то уйти, от какого-то преследования. Сейчас это уже не актуально, мы видим, и губернаторов сажают, и депутатов сажают, никаких проблем с этим нет, хотя депутатская неприкосновенность все еще есть. Сергей Зверев не так давно объявил о планах стать депутатом Государственной Думы. Он собирается участвовать в выборах в этом году от Бурятии. Мы знаем позицию Сергея Зверева, он очень активно топит за экологию. Он много говорил про Куштау в Башкирии, в свое время он был главным противником Байкальского ЦБК, который, по его мнению, загрязняет Байкал. Сейчас он собирается от Бурятии идти в Государственную Думу. Кого еще мы можем увидеть? У нас там и так уже огромное количество спортсменов, космонавты… Кто еще, по вашему мнению? Кем будут завлекать нас партии?
А. Галлямов:
- Вообще этот принцип, что ярких лиц не из политики тащим в политику и конвертируем народную любовь к ним в голоса, он себя в целом исчерпал, но какие-то исключения, конечно, возможны. Он на самом деле и раньше не сильно работал. Было ошибкой считать, что раз энное количество людей любит Пугачеву, то поставим Пугачеву во главе нашего списка или включим ее вторым номером в список…
В. Алфимов:
- Пугачева уже неактуальна, теперь Ольга Бузова в тренде, надо ее взять в партию.
А. Галлямов:
- Ну да. На самом деле это ничего партии не принесет. Потому что люди, которым нравится Бузова… У людей есть понимание, что политика это все-таки некая автономная сфера человеческой жизнедеятельности, со своими собственными законами, собственной логикой. И Бузова к этому не имеет никакого отношения. Поэтому если я люблю Бузову как исполнительницу, или как актрису, или как женщину, это не значит, что она мне понравится как политик.
В. Алфимов:
- Или если вы любите Зверева как парикмахера.
А. Галлямов:
- Ну да. У людей ощущение, что это чуть-чуть другое, это разные вещи. И раньше хромала вся эта логика, но за неимением лучшего брали по привычке. Не всё же одних бюрократов набирать, как «Единая Россия», которая наполняет свой список обычно классическими бюрократами, которые у людей вызывают зевоту. Поэтому разбавляли какими-то народными любимцами. Но сейчас, поскольку растет такое критическое отношение к системе в целом, то любой набивший оскомину прием вызывает у людей раздражение: опять хотят какое-то шоу устроить, клоунов каких-то натащить. Поэтому само по себе это работать не будет. Зверев, может быть, что-нибудь и выиграет, но выиграет не потому, что он какой-то известный стилист, а потому что он эксплуатирует повестку, которая актуальна для людей (вы сказали про экологию). Если он выиграет, то не потому, что он известный, а потому что правильные темы поднимает и правильные вещи по этому поводу говорит.
В. Алфимов:
- Валерий из Воронежа нам дозвонился.
Валерий:
- У меня вызывает недовольство. Почему отменили барьер 50-процентный? То есть придет голосовать 10% от общего населения, и это как бы выражает мнение какой-то партии.
В. Алфимов:
- А вы идите и голосуйте.
Валерий:
- Я голосую каждый раз.
В. Алфимов:
- И друзей своих агитируйте.
Валерий:
- Вот вы про Навального говорите. Какой бы он ни был, плохой или нет, но все его расследования… Почему ни одно расследование не проведет государство и не докажет, что он клеветник и прочее?
В. Алфимов:
- По этому поводу уже многое говорилось. Еще один звонок. Александр, Белгородская область.
Александр:
- Я бы проголосовал за ту партию, которая бы предоставила конкретный математический, экономический расчет выхода из этого кризиса, чтобы мы не зависели от Запада и других стран.
В. Алфимов:
- Аббас, а почему нам никто не предлагает конкретный математический расчет выхода из этого кризиса? Потому что никто не знает?
А. Галлямов:
- Да. На самом деле никто не читает эти вещи. Все говорят, что у партии должна быть серьезная программа, но я за много лет работы на выборах не встречал живого избирателя, который в реальности читал бы эти программы. Люди голосуют не за программы, а за месседжи, за те идеологемы, короткие, внятные, условно говоря: Запад плохой, мы ему противостоим. Либо, наоборот, либералы говорят: не надо ссориться с Западом, Россия – часть Запада. Вот за такие короткие идеологемы люди голосуют. Ну, либо за образы людей: этот самый сильный, он наведет порядок. Или: этот честный, он не обманет. Вот за эти вещи люди голосуют. Но при этом все говорят, что нужна программа. У всех партий на самом деле есть программы, и там все эти цифры тоже есть. Я помню, много лет назад в Союзе правых сил работал, и там реально большой том была программа. Но они никому не нужны, никто их никогда не читает в реальной жизни.
В. Алфимов:
- Лучше, конечно, те тезисы, которые пишут на плакатах.
А. Галлямов:
- Да, слоганы. Месседж, слоган. Месседж – это текст на одну страницу.
В. Алфимов:
- Да, больше уже никто не запоминает. Аббас, спасибо большое.
