Эльдар Муртазин: Мы перейдем с американских технологий на китайские в течение 5-10 лет
С. Мардан:
- Здравствуйте. Я – Сергей Мардан.
М. Баченина:
- Я – Мария Баченина.
С. Мардан:
- Друзья мои, вчерашняя новость, а я обещал, что мы ее сегодня обсудим, потому что мне показалось это крайне симптоматичным и очень важным, и имеющим довольно тяжелые в перспективе последствия. Все ж уже узнали про Зум. Пока сидели в пандемии, все освоили Зум. Это новый видеосервис, который взлетел именно в прошлом году. То есть, в нем можно делать видеоконференции, насколько я понимаю, почти что с неограниченным количеством участников, там достаточно высокий уровень защиты, что важно для корпоративных пользователей, то есть, если идет обсуждение там каких-то внутренних вопросов и т.д. Соответственно, вот эта американская корпорация Зум за прошлый год взлетела в стоимости, у них там гигантские продажи по всему миру абсолютно. И в России в том числе. Они оказались первыми и сняли сливки. Все привыкли, и действительно там супер, и по удаленке можно совещания проводить и никуда не ездить. И вдруг вчера появляется новость, подтвержденная официальным представителем Зум в России о том, что корпорация предупредила о запрете поставлять свой софт в российские госучреждения и госкомпании. То есть, мало кого это сильно взволновало бы, но вот в этот список попали образовательные учреждения. А поскольку все наши дети год сидели, а у многих и продолжают еще сидеть именно на удаленке, и сидят они в массе своей в Зуме, то вот вам и такое «здрасьте, приехали».
М. Баченина:
- Речь о коммерческих соглашениях. О покупке вот этих корпоративных аккаунтов в Зуме. Ты-то сможешь продолжать со мной общаться в приватном порядке, а когда это оплачено и через 40 минут не прерывается, то вот об этом речь. Слушайте, чем это грозит и куда, как говорится, нас это выведет, давайте поговорим с экспертом. Ведущий аналитик Mobile Research Group Эльдар Муртазин у нас на связи.
С. Мардан:
- Эльдар, здравствуйте.
Э. Муртазин:
- Доброе утро.
С. Мардан:
- У нас вопрос такой. Ну, Зум - ладно, допустим, мы как-то это переживем. На скайп в конце концов перейдем, прости господи. Но ведь все же взволновались, потому что это может быть только первой ласточкой и в случае действительно серьезного ужесточения санкционной политики со стороны США санкции могут коснуться огромной линейки именно программных решений, которые используют и частные граждане, и компании. На ваш взгляд, насколько эта угроза действительно серьезна?
Э. Муртазин:
- На текущий момент она весьма призрачна по одной простой причине. Большие компании соответствуют российскому законодательству, они закрывают глаза на поставки софта в Крым и создают на уровне страны схемы, при которых они избегают санкций со стороны своего правительства, но при этом продажи идут в Крым и все сигналы, которые они оттуда получают, они успешно игнорируют. Потому что для них деньги стоят на первом месте. Рынок большой, терять этот рынок они не могут себе позволить в принципе глобально и вообще история с Зумом уже развернулась на 180 градусов. То есть, некий дистрибьютор, который по недомыслию, стал отказывать в продажах, он получил по шапке от компании Зум, то есть, вот этот официальный представитель в России, и сейчас, буквально вот вчера уже поздно вечером, они сообщил, что нет, мы будем все продавать…
С. Мардан:
- Но через свой сайт напрямую.
Э. Муртазин:
- Да. Мы не будем иметь проблем с этим.
С. Мардан:
- Я не очень понял, честно говоря, техническую сторону этого решения. А почему напрямую? А почему официальные дистрибьюторы софта не могут продавать тот же Зум?
Э. Муртазин:
- Я думаю, что это коммерческие отношения. То есть, изначально Зум очень быстро взлетел. То есть, компания не была готова к такому взлету и у нее, в отличие от Майкрософта, от других американских корпораций банально нет представительств в огромном количестве стран. Появились люди, которые предложили предлагать этот продукт, принимать за него оплату за некий процент, условно, быть представителем компании. В Европе восточной, во многих странах Зум ровно по той же модели работает. То есть, они не имеют своего представительства, а есть некие разные компании, которые предлагают их услуги, продают, собирают деньги и дальше перечисляют их Зуму. Я думаю, что все это делается в очень большой спешке. То есть, когда идет спрос, когда идут продажи, там не до выбора партнеров, а главное - отгружать продукт, бороться за качество продукта и прочее. Но вот сейчас они начинают в своем хозяйстве наводить порядок.
С. Мардан:
- Ясно. Эльдар, скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, что должно произойти, какого масштаба катаклизм, для того, чтобы США ввели санкции в формате, допустим, старого доброго КоКома. Напомню, это такой координационный комитет по экспорту контролю, который США создали в 1949 году еще, с началом «холодной» войны и который контролировал, точнее, блокировал поставки любой высокотехнологической продукции в СССР и в социалистический лагерь. Это работало.
М. Баченина:
- То есть, когда у Путина отключит видеосвязь американская компания «Поли», бывший «Поликам» - вот до этого чтобы дошло, да?
С. Мардан:
- А у Медведева отберут айфон.
Э. Муртазин:
- КоКом работал в весьма в ограниченном режиме, потому что мы создавали свои технологии и это было в противовес тому, что происходило в западном мире. Сегодня атака Америки идет в первую очередь на Китай, на их технологии, на то, что они создают. Мы вольно или невольно союзники с Китаем, мы все больше полагаемся на те технологии. То есть, полный разворот произошел. Постепенно мы отдаляемся от американских технологий. Этот переход, так скажем, в мирном русле займет от 5 до 10 лет. Но он уже запущен и мы с этой дороги не сойдем. Миграция началась. Если в какой-то момент Америка поймет, что эта миграция успешна, то, конечно, палки в колеса начнут вставлять. Но уже на сегодняшний момент нанести непоправимый урон нам, как пользователям, как стране, как компаниям, невозможно. То есть, фактически это максимум неделя-две проблем в разных областях. То есть, это действительно глобальные проблемы, когда работа в тех или иных направлениях встанет. Но это фактически акт агрессии, акт войны, потому что в доктрине военной США подобные действия относительно США записаны как прямая и неприкрытая агрессия. Я не думаю, что до этого дойдет. Хочется верить в это.
С. Мардан:
- Собственно, я не вижу оснований здесь излишне драматизировать, вот мы в первой части говорили про угрозу прямого военного конфликта на юго-востоке Украины, в который могут Россию вынудить вступить, соответственно, легко спрогнозировать масштабные санкции против Российской Федерации со стороны и США, и запада в целом, но интересует, конечно, никакой не Зум, а, допустим, заблокируют завтра использование всевозможного корпоративного софта, который используется в промышленности. Допустим, софтверное решение, которое использует топливно-энергетический комплекс. Там есть вообще хоть какие-то российские разработки или нет?
Э. Муртазин:
- Там есть российский разработки, они сегодня отрывочны, но я хочу сказать следующее. Что в течение трех лет мы полностью избавимся, если мы говорим про ключевые направления, мы полностью избавимся от этого рубильника, который могут нам перекрыть, - это около трех лет…
С. Мардан:
- Прошу прощения, а почему всего три года? А что мешало в предыдущие семь лет воспользоваться передышкой? И на чем базируется ваш оптимизм?
Э. Муртазин:
- Тут все очень просто. Большинство компаний, которые заняты сегодня в промышленности, это коммерческие компании. Неважно, с госучастием или без госучастия. Решения, которые они принимали в предыдущие годы, они были очень простыми. То есть, они покупают, например, компрессорную станцию, у которой есть свой софт. Софт идет, условно, бесплатно. То есть, наши партнеры поставляют этот софт бесплатно. Если брать российский софт, то его нет, его нужно написать под это железо и цена будет значительно выше. И когда встает вопрос национальной безопасности, ну, все как-то так качают головой и говорят - ребята, это будет сильно дорого, у нас нет этих денег. Сегодня сама жизнь заставила, причем, на примере мобильных операторов могу описать. Билинг, которым мы пользовались много лет, как правило, предоставляли западные компании. И в течение года вы платили, как оператор, за обслуживание одного абонента, на заре мобильной связи, 10 долларов в год. Кажется, что небольшие деньги. ARPU - средний доход абонента за эти годы никак не поменялся - он как был около 300 рублей, так и остался - в месяц. То есть, 300 рублей это достаточно небольшие деньги. Затраты на билинг 10 долларов в год - это очень много.
С. Мардан:
- Я для слушателей объясню. Билинг - это автоматизированная система расчетов в операторах мобильной связи. Они всегда эти автоматизированные системы покупали у иностранцев. ARPU, про который говорит Эльдар, это выручка на абонента, сколько каждый из вас тратит в месяц-год на мобильную связь, мобильный интернет. Продолжаем, Эльдар.
Э. Муртазин:
- И сегодня получилась очень любопытная ситуация, когда жизнь заставила из-за изменения курса рубля по отношению к доллару, все операторы последние 6-7 лет создают свой билинг российский, это командные разработки , и в последние несколько лет мы видим ровно то же самое на промышленных предприятиях, мы видим везде, что мы переходим невольно на российский софт по одной простой причине. Покупать софт, который продают западные партнеры, стало очень дорого и экономически нецелесообразно. Процесс впервые запустился в 2014 году, сейчас он набирает обороты и в течение 2-3 лет мы действительно, вот как бы если большими мазками картину смотреть, основные направления будут закрыты. И сегодня-то рубильник, который был у американцев, в прямом смысле рубильник, могли выключить практически все, он, так скажем, работает уже не так сильно, не так хорошо. Ну и зависимость той же Европы от газа и нефти российских остается крайне высокой.
С. Мардан:
- Эльдар, а вам не кажется, что вы выдаете желаемое за действительное? Если отталкиваться от 2014 года, плюс три года, про которые вы говорите, это 10 лет. То есть, потребуется России 10 лет, чтобы закрыть самые узкие места. Причем, ваше предположение ни на чем на самом деле не основывается, извините, пожалуйста. Вот я читаю последнюю новость про Газпром. Глава Газпрома оценил в 180 миллиардов переход компании на российское ПО… и дальше, видимо, речь идет о том, чтобы родина подкинула Газпрому еще деньжат. 180 миллиардов - это почти 3 млрд. долларов. Я уж не спрашиваю о том, на что они их собираются потратить и где? Вопрос другой - а чем они занимались семь предыдущих лет? Значит, семь предыдущих лет с 2014 года Газпром вообще не интересовал переход на российское ПО, они вообще не рассматривали вопрос, что завтра спутником им заблокируют работу газокомпрессорных станций просто.
Э. Муртазин:
- Вы и правы, и неправы одновременно. Объясню почему. Длинные контракты у госкорпораций, то есть, вот газокомпрессорная станция, которую они покупают, она имеет срок обслуживания 10-15 лет. В рамках этого срока вы уже оплатили сервисное обслуживание так или иначе и вы не можете, условно, заменить эту станцию на другую. Это экономически нецелесообразно, - мы живем в этом цикле. И сегодня тот же Газпром, когда Миллер говорит об этих деньгах, - это деньги частично будут получены у государства. Но это деньги - вот тут звучит слово «софт», оно, наверное, не должно звучать так явно, потому что все-таки это железо плюс софт. И сегодня есть несколько направлений. Создаются наши железные аналоги западного оборудования - пока мало, это правда. Пока это первые шажки. Но это уже есть. И второе. Там, где невозможно создать аналог сейчас, создаются комплексы, которые фактически скрывают ту же самую станцию от внешнего рубильника. И это очень важно. Мы создаем палочка-веревочка - это, безусловно, так. Но, смотрите, на чем зиждется моя уверенность? Этот рынок неожиданно стал привлекателен для госкомпаний, для бизнеса и сегодня идет фактически охота на инженеров, которые занимаются разработками, и зарплаты очень достойные, и этих людей крайне мало, и более того, их выписывают, наших соотечественников, выписывают из зарубежных компаний, где они работают в Европе, в Америке, и они с удовольствием возвращаются в Россию - и это уже не единичные случаи. Сегодня государство вкладывает в это направление огромные деньги, это факт.
С. Мардан:
- Очень хорошо. Что-то делается. А вот представьте себе, военные эксперты говорят о том, что военная компания в Донбассе может начаться в течение двух недель на самом деле. До конца апреля - в начале мая. Учитывая опыт введения санкций после катастрофы малазийского Боинга, санкции будут точно введены при таком негативном сценарии до конца лета, у нас нет никаких трех лет. И чего мы будем делать-то? Вот фактически что будет делать тот же Газпром, тот же Лукойл, вся нефтянка, которая работает на иностранном оборудовании и софте - это оборудование без софта не работает. И последний вопрос, который всех интересует - а если Гугл получит запрет от американского правительства на работу в России? Мало ли что они здесь российские законы исполняют - Гугл завтра вырубили и все. Это хуже, чем отключение Свифта.
Э. Муртазин:
- Уровень санкций, который есть сегодня, он там плюс-минус максимален. То есть, следующий уровень санкций - это фактически военные действия против Российской Федерации.
С. Мардан:
- Это почему?
Э. Муртазин:
- Потому что другого уровня санкций уже не предполагается.
М. Баченина:
- Могут удивить, могут. Зачем им воевать-то с нами? Они и так воюют этими санкциями. Вот как раз отключить Гугл . Если у меня отключить Гугл, мне это очень сильно понизит качество жизни. Вот я просто сейчас о себе - меня это коснется напрямую.
Э. Муртазин:
- Санкции, которые могут вводить, они не имеют обратной силы. То есть, отключая вам Гугл, вам отключат Гугл так же, как это произошло для китайской компании Huawei для новых устройств. И при этом будет переходный период там 3, 6, 12 месяцев. Но если мы говорим об отключении, то есть, когда повернут рубильник и отключат Гугл, условно, в стране - Гугл, айфоны - надо думать совершенно о других вещах. Потому что одновременно с этим отключат самолеты, которые перестанут летать, потому что даже в ручном режиме вы их не поднимете просто. Айрбасы, Боинги - они просто встанут. И это будет намного более серьезно, чем отключение телефонов.
С. Мардан:
- Я про это и говорю, конечно.
Э. Муртазин:
- Это фактически военные боевые действия против Российской Федерации.
С. Мардан:
- Ну, Иран живет в этой ситуации 40 лет и не означает это никаких боевых действий. Просто как бы страна тотально заблокирована везде, где только можно ее заблокировать.
Э. Муртазин:
- Понимаете, невозможно заблокировать Россию с точки зрения ни местоположения нашего размера, ни значимости в современном мире, потому что постоянно говорят, что Россия не значит для современного мира…что это не так… мы интегрированы в мировую экономику настолько плотно, что все санкции, которые вводятся, они не позволяют выпилить фактически Россию из мирового товарооборота. Да, снизить, да, ударить в каких-то моментах, но… тем не менее, вот та международная кооперация, которая существует, она без России не работает. Переориентация на восток, которая идет у нас, и идет активно, она высвободила фактически многие ресурсы. И это тоже хорошо. Да, тяжело, да, сложно, у Китая та же самая проблема сейчас. И мы невольно союзники в этой истории. И хочется нам или нет, мы не одни в этой истории, фактически есть Китай, есть мы и есть атакующая страна, которая пытается вставлять палки в колеса. Все очень просто.
С. Мардан:
- Верно ли я понимаю ваш вывод, что нас может спасти наш размер, наша доля на рынке сырья, которую проблематично быстро, по крайней мере, заместить, ну и надежды на Китай, что ему нужен какой-никакой, а союзник?
Э. Муртазин:
- Это безусловно так, но зависимость России от сырья сильно преувеличена. Если посмотреть на последние 10 лет и на то, что мы отправляем на экспорт, это огромные товарные категории, которые… я не говорю про вооружение - это отдельная тема, я говорю про бытовые товары. Начиная с посуды и заканчивая мебелью и другими вещами. То есть, это показывает, что экономика худо-бедно ориентируется для всех, кто строит правильно свой бизнес. Россия - она мала с точки зрения рынка сбыта, поэтому люди и ищут там и страны СНГ, и другие страны, и в Европу поставляют, несмотря на санкции и прочие вещи. То есть, все это работает. И в момент, когда это начало работать, собственно говоря, все эти санкции и пошли.
С. Мардан:
- Спасибо. Эльдар Муртазин, ведущий аналитик Mobile Research Group был с нами, мы поговорили о возможности введения санкций и, слава богу, хоть Муртазин обнадежил. Делягин сначала вогнал в депрессию, а Муртазин помог воспрянуть и надеяться, что, по крайней мере, этот день мы проживем без санкций и нам будет на что купить сыр по 380 рублей, как младший Патрушев обещает.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Google Podcasts или Apple Podcasts, ставьте оценки и пишите отклики!
