Николай Стариков: Bellingcat - это филиал британской разведки МИ-6
В. Ворсобин:
- Это программа «По сути дела». У микрофона Владимир Ворсобин. И Николай Стариков. Здравствуйте.
Н. Стариков:
- Здравствуйте, дорогие друзья. Привет вам из солнечной Евпатории.
В. Ворсобин:
- Не будем даже спрашивать, что вы там делаете. Давайте поговорим о нашем главном разведчике. Глава СВР Нарышкин рассказал, почему у государства есть претензии к журналистам из Insider, «Проекта» (я думаю, там список будет большой). То есть те самые журналистские организации, газеты, издания, которые закрываются под нажимом государства. Нарышкин сказал, что они сотрудничают с группой Bellingcat, которая, как известно, занималась расследованием крушения «Боинга» на Украине, отравлением Навального и другими неприятными для Кремля историями. Теперь Нарышкин почти прямо говорит, что иностранная разведка работает через российских журналистов, а вот эту группу Bellingcat он, по сути, называет как иностранных шпионов.
Николай, я примерно представляю, что вы сейчас скажете. Ничего неожиданного, я думаю, вы сейчас не скажете. Но все-таки есть какая-то граница между попыткой противодействовать иностранным шпионам и свободой слова в России?
Н. Стариков:
- Спасибо, конечно, за то, что вы заранее знаете все, что я скажу, но я постараюсь вас удивить, а вместе с вами и всех уважаемых радиослушателей. Нужно разделять журналистику и журналистику как прикрытие для работы в интересах иностранных государств и определенных спецслужб. Наверное, не открою никакого секрета, сказав, что работа журналиста, работа писателя, работа сценариста, режиссера, это всегда было излюбленным прикрытием работы всевозможных разведчиков. Почему? Да очень просто. Потому что нет какого-то конкретного результата работы – где-то вышла статья… Кстати, Рихард Зорге был журналистом немецкой газеты. Если вы почитаете, очень часто разведчики прикрываются именно этими профессиями. Но это так, что называется, к слову.
Что такое Bellingcat? Это филиал британской разведки МИ-6. Вы сказали, что он занимается расследованиями крушения «Боинга», еще чем-то. Он вообще занимается только темами, связанными с Россией. Это первое.
Второе. Этот проект иностранной разведки стартовал именно с «Боинга». Знаете, там такая трогательная история. Вот жил молодой английский джентльмен, работал чуть ли не в магазине женского белья. А потом – раз! – и начал заниматься журналистскими расследованиями международного уровня. Это как в анекдоте: повезло. Конечно, нет. То есть, есть вещи, которые в сегодняшнем информационном обществе должны быть не от государства. То есть некто независимый что-то расследовал, а дальше все «независимые СМИ», которые, конечно, управляются на Западе из одного центра, начинают эту информацию тиражировать, раскручивать, масштабировать.
Вот Bellingcat – это такой сливной бачок для информации, которую западные спецслужбы готовят, инструмент информационной войны. В качестве примера давайте вспомним еще один такой инструмент. Это Сирийская обсерватория по правам человека. Ее с удовольствием цитировали ведущие международные СМИ. Я несколько лет назад полез, не поленится, в интернет. И выяснилось, что вся эта обсерватория состоит из одного мужика, который сидит в Лондоне. Представьте себе, CNN, BBC, какие-то крупнейшие газеты мировые, и вдруг один мужик в Лондоне сидит, чего-то написал – и все ему верят, и все его тиражируют. Ну, так же в жизни не бывает, правда?
В. Ворсобин:
- Николай, давайте альтернативное мнение послушаем. Вы сейчас ссылаетесь на сирийскую историю. Но давайте все-таки не путать изготовителей откровенных фейков от журналистики.
Вы говорите, что Bellingcat, «Проект» и Insider работают на чужие разведки и т.д. Я с точки зрения журналистики. Вот я журналист, который занимается разными расследованиями. Вы говорите об информационной войне. В информационной войне применяют чаще всего вредную информацию, она обычно фейковая, то есть это неправда. Я знаю, чем занимались «Проект» и Insider, это достаточно уважаемые в журналистском обществе издания, которые ни разу не были уличены в подлоге или во лжи. Если вы мне скажете, что правда, которую публикуют эти издания, тоже вредная, в этом случае я сажусь на своего профессионального конька и скажу: а мне на самом деле плевать, кто опубликовал правду. Мне нужна правда, и не только мне, но и нашим гражданам. Если кто-то из иностранцев собирается платить за то, чтобы эту правду выяснили, пожалуйста, я в этом не вижу ничего плохого.
Если, допустим, иностранные шпионы, о которых вы говорите, публикуют откровенную ложь, для того чтобы как-то опоганить наш прекрасный российский мир, если несут дезинформацию, то их можно уличить, можно преследовать по суду (я имею в виду, наших российских журналистов).
Н. Стариков:
- Во-первых, то, что я сказал, относится к Bellingcat. Вы невнимательно меня слушали.
В. Ворсобин:
- А я говорю про Нарышкина, который сказал не только о Bellingcat. Он говорил про «Проект» и Insider. То есть он говорил, что те, кто сотрудничает с Bellingcat… То есть Bellingcat брал информацию у наших российских журналистов и использовал ее. Но закрыли не только Bellingcat, который находится вообще в Англии, его невозможно закрыть. Закрыли-то наших российских исследователей, простите. Почему-то если российский журналист выкапывает какую-то неудобную правду для государства, он тут же превращается в иностранного шпиона. Николай, вам не кажется, что это очень кривая и очень хромая логика? Таким образом, власти прикрывают свои мрачные дела вот такой странной защитой от честной журналистики.
Н. Стариков:
- Мне остается только улыбнуться. Потому что вы, Владимир, сели на своего любимого конька. Но только конек-то у вас Горбунок, как в сказке.
В. Ворсобин:
- Не трогайте моего коня. Посмотрите на своего.
Н. Стариков:
- У меня в данном случае птица-тройка, которая олицетворяет Россию.
В. Ворсобин:
- О, да…
Н. Стариков:
- Смотрите, Bellingcat. Филиал западной разведки, инструмент информационной войны.
В. Ворсобин:
- Вы говорите так, как будто это признанный факт. Формально это группа журналистов, которые занимаются расследованиями.
Н. Стариков:
- Для вас признанный факт, что Россия что-то там нехорошее сделала, значит, что-то там прикрывает. Это для вас факт?
В. Ворсобин:
- Нет. Факт – это где бумага, печать и приговор суда. Вот для меня факт. Или отсутствие приговора суда, если журналисты публикуют правду, и никто по суду не признаёт, что это ложь, значит, это правда. Еще раз говорю, наши журналисты «Проекта» и Insider, о которых идет речь…
Н. Стариков:
- Подождите. Вы не даете мне говорить. Первое. Давайте вспомним название нашей программы. Она у нас называется «Час суда», «Час туда»? Нет, она у нас называется по-другому. Так вот, я выражаю свою точку зрения. Для того чтобы ее выражать, мне не нужно решение суда.
В. Ворсобин:
- Тогда говорите слова «по-моему», «по моему мнению».
Н. Стариков:
- По моему мнению, по моему оценочному суждению, Bellingcat точно является филиалом западных спецслужб. И это мнение разделяет руководитель российской спецслужбы, что вселяет в меня уверенность.
Дальше. Руководитель российской спецслужбы, который никогда не был замечен в том, что бросает слова на ветер, говорит нам, что еще несколько проектов, которые пытаются работать внутри России, являются уже филиалами каких-то западных информационных ресурсов и западных информационных средств давления на Россию. Вот что он нам говорит. И я в этом смысле с ним абсолютно согласен.
В. Ворсобин:
- Николай, я про правду говорю. Вас вообще интересует правда, которую выкапывают журналисты? Вас интересует правда, которую выкапывают эти исследователи? Вы все время концентрируетесь на вопросах, кому выгодно и чей кошелек. А мне больше интересно, действительно ли ту информацию, которую добыли «Проект» и Insider (а это очень известные ребята, которые копают очень глубоко), ложь это или правда? Меня только это интересует. А вас, по-моему, нет.
Н. Стариков:
- Давайте представим ситуацию. Президент «независимого» государства по имени Владимир Зеленский приезжает в Лондон и проходит в святая святых – МИ-6. Там беседует с руководством на неизвестные темы. До этого происходит катастрофа «Боинга» над территорией ДНР, где, с одной стороны, есть вполне убедительная версия российской стороны о том, что Украина полностью виновата в гибели этого самолета, с другой стороны, Запад пытается возложить ответственность на Россию. Вот вы реально думаете, что кто-то будет исследовать полностью этот вопрос и вывод сделает, прям как исследовал, так и вывод сделает, если это расследование ведет филиал МИ-6, куда заводят президента Украины? Конечно, нет. Они будут расследование вести для того, чтобы навести тень на плетень и возложить ответственность на Россию. Это же очевидно.
Такая же история с делом Навального, с другими делами. И Нарышкин очень много сказал и об этом. Что, вполне возможно (я, кстати, с этим согласен), следы «Новичка», если они действительно есть в анализах берлинского пациента, они были введены ему в тот момент, когда он находился на медицинском борту и летел в Берлин.
В. Ворсобин:
- Николай, подождите. То есть, по большому счету, Нарышкин уже не отрицает, что эти следы были, если он говорит о том, что внесли позже? Раньше-то вообще говорили, что все эти исследования неправильные. Значит, все-таки следы были. Теперь вопрос – кто их туда внес?
Н. Стариков:
- Если они там есть. Потому что никто не отвечает на вопрос…
В. Ворсобин:
- Ну, раньше сомневались, теперь Нарышкин, по сути, уже допускает, что это правда. И еще тогда один момент. Что мешает в этом случае российским исследователям сделать такое же расследование и сравнить выводы, сравнить фактуру? Не вызывать прокуроров, чтобы они гоняли журналистов, а вот так вот: у ваших есть фактура, у наших тоже есть фактура, давайте сравним, именно по-журналистски. А здесь, получается, коль вы слишком много знаете, мы вас сейчас всех арестуем.
Николай, давайте перейдем к следующей теме, если не возражаете.
Н. Стариков:
- Возражаю. Международная журналистика срослась со спецслужбами, доказательств никаких не надо. По сути, непонятно кто, не обладающий никаким статусом, не являющийся ни судом, ни истиной в последней инстанции, что-то приводит, ляпает какой-то документик, выкладывает его в интернете. И дальше все мировые СМИ это тиражируют и подают это как состоявшийся факт. Суда-то никакого не было…
В. Ворсобин:
- А при чем здесь суд, Николай? Видно, что вы совершенно ничего не понимаете в нашей профессии. Расследование – это не суд. Вы можете сами как Николай Стариков провести свое личное расследование. Пожалуйста, подкрепляйте все фактурой и сравнивайте. Наши суды и наши законы… Если человек сделал расследование и очень глубоко наврал, причем это можно доказать документами, то его можно привлечь к суду именно за эту ложь. Но у нас ведь по-другому все происходит.
Н. Стариков:
- Владимир, как вы привлечете Bellingcat к суду? В лондонский суд подадите?
В. Ворсобин:
- Подождите. Я говорю про «Проект» и Insider…
Н. Стариков:
- Владимир, вы сегодня мне вообще не даете говорить. Давайте я тоже буду вам мешать говорить. У нас будет такая вот журналистика: вы журналист в мою сторону, а я в вашу. Так вот, смотрите. Не получается этого. Не получится по одной простой причине. Я могу сделать расследование, но кто мне предоставит совершенно секретные документы, которые они используют?
В. Ворсобин:
- Нарышкин.
Н. Стариков:
- А почему Нарышкин должен со мной разговаривать?
В. Ворсобин:
- Потому что это в его интересах. Вы свой человек, вы патриот…
Н. Стариков:
- Прихожу такой я весь в белом и говорю: знаете, я журналист, дайте мне… Я вообще непонятно кто, потому что у меня до этого не было никакого Bellingcat, а сегодня появился. Вы поймите, что спецслужбы сотрудничают только с теми, кто сотрудничает со спецслужбами. Это первый факт.
Второй факт. Все международные СМИ вдруг почему-то как по команде начинают ссылаться, показывать, тиражировать то, что сделал тот, кого вчера еще не было. Так не бывает. Но вы же журналист. Вы будете на Васю Пупкина ссылаться, если Вася Пупкин провел какое-то расследование? Да нет, конечно. Вас обвинят в непрофессионализме. Кто это такой, почему Владимир Ворсобин его тиражирует? А здесь все мировые СМИ тиражируют. Команда прошла – вот о чем речь. Поэтому дело не в том, кто сделал это расследование, а в том, что ему дали факты. Он, может быть, текст написал. А дальше его тиражируют, увеличивают и распространяют. Поэтому это просто информационная провокация.
В. Ворсобин:
- Николай, подождите. В этом случае можно Солженицына обвинять, Пастернака обвинять, что он что-то написал, и опубликовали за границей. Я еще раз говорю, давайте фактами мериться, а не полицейскими или прокурорскими дубинками. Давайте сравним фактуру. Вы говорите все время про это английское издание Bellingcat, а я вам говорю про наших российских журналистов из уважаемых изданий «Проект» и Insider.
Н. Стариков:
- Они получали деньги за границей…
В. Ворсобин:
- Мне плевать. Честно говоря, я не разбирался в этом.
Н. Стариков:
- …и были названы иностранными агентами. Их никто не закрывал. Они сами закрылись.
В. Ворсобин:
- Их объявили иноагентами, и они закрылись. Но на самом деле Insider не закрылся, он за границей зарегистрирован, поэтому ему все равно. Мне нужна фактура, мне нужно знать, что они накопали. Я хочу сравнить… Вот пусть Нарышкин предоставит свои данные по отравлению Навального, по «Боингу» и так далее, и мы сравним. И пусть это будут эксперты с двух сторон, которые сядут и именно предметно будут в этом разбираться, а не так, крича: ой, это опубликовано на Западе, поэтому фейк, это опубликовано в России, поэтому пропаганда.
Николай, я все-таки перейду к следующей теме, если вы не возражаете. Тем более что сейчас об этом из каждого утюга кричат. По поводу белорусской легкоатлетки Кристины Тимановской, которая во время Олимпийских игр в Токио опубликовала твит с критикой тренеров, критикой чиновничества белорусского Олимпийского комитета. Что-то они с бумагами нахимичили, и в итоге ей пришлось бежать за своих коллег дистанцию, которую она раньше не бегала. И она просто огрызнулась, написала твит, что, дескать, из-за таких чиновников все у нас и валится. Если в российской сборной это нормально, мы все тут ворчим в твитах, Фейсбуках и т.д., а в Белоруссии говорить такое нельзя. Ее тут же решили депортировать, чуть ли не насильно отправили ее в аэропорт. Там она обратилась к японским полицейским, они ее приютили. Теперь она просит политического убежища. Николай, что это такое? Что вообще происходит с Белоруссии?
Н. Стариков:
- Владимир, я хотел спросить. А вы точно тему поменяли? Вы не видите, что это одна и та же тема, просто вид сбоку? Давайте я перескажу вам эту историю, как я ее вижу, как она на самом деле произошла. То, что вы сейчас пересказываете, это примерно то же самое, что «независимая» пресса пишет все время про Северную Корею. Там все время кого-нибудь крокодилам скармливают, из минометов расстреливают, танками давят.
В. Ворсобин:
- Я просто по фактуре говорю.
Н. Стариков:
- Чушь какую-то пишут. Вот что было. Белорусская спортсменка что-то написала, возмущаясь руководством белорусской сборной. Возможно, руководство белорусской сборной решило ее отстранить за это. А дальше начинается самое интересное. Уровень конфликта. Кто-то написал: знаете, наше руководство неправильно выставляет бегунов на дистанцию. Руководство говорит: а мы тебя тогда снимаем. И после этого бегун просит политического убежища в Польше. Понимаете, кто-то ей это подсказал либо вся эта история была заранее спланирована. Я всё ждал, когда же начнется повторение советских историй, когда спортсмены, журналисты, еще кто-то, белорусские туристы будут бежать из Белоруссии и требовать политического убежища. Вы что, не понимаете, что это элементарная работа с человеком спецслужб, такая же информационная провокация?
В. Ворсобин:
- Николай, а вы слышали аудиозапись ее разговора с чиновниками? Она опубликована. Пожалуйста, послушайте. Там была в чем история? Хорошие люди, они ее уговаривают, говорят, что все будет хорошо. Там в чем главная причина? Они говорят: ты езжай, там надо всех успокоить, ты слишком много наговорила, и все будет хорошо, тебя никто не тронет. Она говорит: нет, я вам не верю, я боюсь. Понимаете, сейчас ситуация в Белоруссии такая, что на самом деле никто не дает гарантию, что через 5 или 10 минут за тобой не придут. По любому поводу. А тут еще ты наговорила что-то резкое в адрес власти. И теперь ей надо сесть на самолет и лететь в Минск. Да, это очень похоже на СССР, да, это похоже на Северную Корею. Но что делать, если с ума сошли у них в Минске руководители?
Н. Стариков:
- Потому что сам факт публикации о том, что неправильно выставляют человека, - ничего страшного нет. Мы не знаем, что за кадром говорили и в чем истинная причина. Вот лично моя точка зрения, что эту девушку либо в процессе обработали, либо заранее. Конечная цель всего этого была – попросить политического убежища в Польше. Потому что это чушь какая-то. Тебе говорят: лети на родину, ты ничего не сделал. И ты просишь политического убежища в Польше. Знаете, что дальше будет? Дальше она появится вместе с Тихановской. Тихановская поделится с ней печеньками. Ей снимут квартиру в Вильнюсе. И она будет снимать интервью о том, как кровавый режим не дает заниматься спортом. То есть элементарная провокация. С Романом Протасевичем ничего не получилось, он поплыл, запел, всех сдал, вот им нужен какой-то новый. Народ Белоруссии стонет под игом. Постоянно поленья нужно подкидывать в этот костер. Вот что перед вами. Поэтому вы тему, уважаемый коллега, вообще не поменяли. Вы рассказали нам еще историю, где тонко, мягко и красиво сыграли спецслужбы каких-то государств. Почему она в Польшу пишет заявление, а почему не в Австралию? Да потому что польские спецслужбы занимаются Белоруссией. А так бы она сидела и просто выбирала, в какой стране она мечтала бы жить, если бы не мечтала жить в Белоруссии. И попросила бы Соединенные Штаты, Австралию, Германию. Почему Польшу? Потому что кто-то пришел и сказал: Польша тебе через 15 минут это даст, а если ты напишешь в Австралию, ничего не гарантируем. Это же факты, Владимир. Ну, задайте себе вопрос, почему Польша? Это что, лучшая страна в мире? Конечно, нет, не лучшая, но она претендует на создание Речи Посполитой, на создание того, что когда-то было этим объединенным государством.
Дорогие радиослушатели, кажется ли вам, как и мне, что здесь не обошлось, как в анекдоте, без наглой рыжей лисьей морды, которая все это спланировала, подтолкнула девушку и объяснила ей, что она должна попросить политическое убежище, а иначе с ней произойдет что-то очень плохое? Потому что уровень конфликта тренер – спортсмен, чтобы человек после этого просил политическое убежище, это какая-то невероятная вещь. Мне в это поверить крайне сложно. Смотрю на фотографию этой белорусской спортсменки. Симпатичная девушка. Мне кажется, что ее сознательно вводят в заблуждение.
К сожалению, Владимир Ворсобин вне зоны обслуживания.
Сейчас у нас звонок от Юрия из Тамбова.
Юрий:
- Здравствуйте! Николай, с удовольствием смотрю вашу передачу. Передача называется, по сути, с Николаем Стариковым. Я хочу слышать Николая Старикова 90% времени! Но никак не Ворсобина! И его эмоциональные всплески очень мешают передаче.
Н. Стариков:
- Юрий, как говорится, бойтесь исполнения своих желаний. Оно исполнилось, хотя я, конечно, за то, чтобы Владимир появился в эфире.
Юрий, по поводу истории с Кристиной Тимановской. Нет ли у вас подозрения, что это разыгрываемый спектакль? В новостях сказали сейчас, что семья Тимановской уже уехала из Белоруссии на Украину.
Юрий:
- Это какая-то очень подозрительная история.
И у меня вопрос по поводу предстоящих выборов в Госдуму.
Н. Стариков:
- Мы никаких вопросов, касаемо выборов, в нашей программе сегодня обсуждать не будем. Удачи вам!
И у нас звонок от Петра и Москвы.
Петр:
- Николай Викторович, вы не обратили внимания на нюанс. С этой Тимановской разговаривает тренер. Очень метко и мудро вольно или невольно он назвал ее «мухой» и сказал, что муха, которая попадет в паутину, начинает из нее выкарабкиваться, она еще сильнее застревает. То есть, попросту это обыкновенная муха, которая залетела в какую--то паутину.
Н. Стариков:
- Я бы поменял метафору. Что такое паутина? Это ловушка. И насекомое попадает в паутину, еще больше в ней запутывается, пытаясь выбраться. И тот, кто натянул паутину, получает ровно то, что хотел.
Владимир, вот уже второй звонящий радиослушатель соглашается с моей трактовкой, пока вас не было.
В. Ворсобин:
- Меня слышно?
Н. Стариков:
- Давайте примем звонок. Андрей, здравствуйте!
Андрей:
- Вот был такой Примаков, есть сейчас такой Володин, а сейчас Николай Стариков – адекватный и нормальный человек. Я хочу обратиться от 80-милионной аудитории жителей Российской Федерации. Вы за народ или против народа? Как вы относитесь к разграблению Российской Федерации? Подписанным указам президента о 170 миллиардов долларов вывода из России Центробанком?
Н. Стариков:
- Мне хотелось бы, чтобы вы высказывались по теме, которую мы обсуждаем. Конечно, я против вывода денег из российской экономики. В свое время я был одним из тех, кто подготовил доклад до деофшоризации, к сожалению, она до сих пор не проведена.
Теперь вопрос вам? Что происходит с Тимановской? У вас есть точка зрения по этому вопросу?
Андрей:
- Я просто хочу вас понять, как человека. Если вы за народ, тогда можно появляться в эфире, озвучивать свою пропаганду, пролонгировать какие-то законы.
Н. Стариков:
- Вы не хотите ответить на наш вопрос. Передаем слово Владимиру. Ваша точка зрения, может, как-то скорректировалась? Владимир снова не на связи.
И у нас звонок от Инны Петровны из Хабаровска. Что вы думаете по поводу истории вокруг Тимановской?
Инна Петровна:
- Реплика одна не относительно Кристины, а в противовес слушателю, который недавно звонил. Я бы хотела больше слышать мнение Ворсобина, чем Старикова. Спасибо!
Н. Стариков:
- Видите, у нас в программе полная демократия! Думаю, что Владимир появится.
Предлагаю пока перейти к следующей теме нашей программы – это создание комиссии по историческому просвещению, которую президент поручил возглавить Владимиру Мединскому. Каждый раз, когда создается какая-то комиссия, мы задаем себе вопрос, насколько успешной будет ее работа. Я большой сторонник того, чтобы российская история была защищена, чтобы фальсификации получали должную оценку, а те, кто сознательно занимается фальсификацией истории, за это отвечали. Но, честно скажу, я не сталкивался с какими-то серьезными результатами работы комиссии, которая называлась, если не ошибаюсь, комиссией по противодействию фальсификации истории. Комиссия была, она работала. И зримых результатов работы этой комиссии мы не увидели. Здесь тоже есть определенный скепсис по поводу того, что получится в итоге. Еще Черчилль, он, конечно, другом России не был, но в остроумии ему не откажешь. Он говорил, что если хотите завалить какое-то дело, создайте комиссию. С другой стороны, я лично знаком с Владимиром Мединским. Это человек, который прекрасно знает историю. Он меня приглашал в свою радиопрограмму, мы обсуждали книги, посвященные Второй мировой войне, которые у меня тогда выходили. Его знания истории полномасштабны.
И как будет работать комиссия? Не очень понятно. С одной стороны, фигура для того, чтобы возглавить комиссию по историческому просвещению, она выбрана удачно, но предыдущий опыт работы комиссии показывает, что пока эти комиссии в большом долгу перед народом.
Итак, мы продолжаем. Владимир Ворсобин опять не в эфире. Ну, что сказать? Историческое просвещение – это очень важно. И как все это будет работать?
У нас звонок от Алексея из Краснодарского края.
Алексей:
- Здравствуйте! Комиссия вот эта создана историческая. Это очень важно для России, чтобы узнать, что было. И для воспитания дальнейшего поколения. Так ведь?
Н. Стариков:
- Выражайте свою точку зрения!
Алексей:
- Думаю, что правильно. Идет информационная война. И в этой войне надо участвовать не только разведкам иностранных государств, но и нам участвовать в этой информационной и политической борьбе.
Н. Стариков:
- Я тут с вами полностью соглашусь, потому что сегодня мы живем в информационном обществе. И вот эта ложь создается спецслужбами с помощью всевозможных подручных инструментов, о которых мы говорили в начале программы.
Мне говорят, что появляется Владимир. Вот всевозможные Bellingcat’ы – это инструменты западных разведок. Дальше есть СМИ, которые получают деньги из-за рубежа, признаются иностранными агентами. Вот Владимир говорил, что там одно из них находится за рубежом, а неважно, где оно находится. Важно, чтобы на все информации, которые оно озвучивает – это СМИ, было написано «иностранный агент». Этого они боятся как огня! После чего пытаются либо закрыться, либо перерегистрироваться, либо еще что-то. Сменить, сбросить с себя шкуру, что называется, чтобы этого клейма иностранного агента у них не было.
Владимир, вы нас уже слышите?
В. Ворсобин:
- Да, я с вами. Вижу, вы все топчетесь на мировом заговоре против России. Знаете, Николай, я – журналист. И я эту кухню знаю ближе, именно как проводятся расследования. И когда приезжаешь в какой-нибудь регион, выкапываешь самое интересное, что не нравится местному руководству, там обязательно, когда публикуешь этот материал, обязательно местная власть публикует опровержение не по фактуре, а в том плане, что это все засланный казачок, это интересанты, которые наняли «Комсомольскую правду», это всегда так. И никто из губернаторов, которые попадались мне под руку, не говорил: ну, да, есть у нас проблемы, надо их решать. Хорошо, что приехал, свежим взглядом посмотрел и увидел.
У нас на государственном уровне такая же история происходит. Выкапывается какая-то неудобная информация и Кремль думает, каким образом вот его можно как-то объяснить? И проще всего заявить, не погружаясь в детали, а лучше взять человека, выкопать компромат и сказать, а о чем можно с ним разговаривать? И как можно это читать, если ему платит тот-то. Мне кажется, что это разговор не очень продуктивный.
Н. Стариков:
- Разговор нормальный. Просто вы предвзяты в этом разговоре. Вам британские СМИ говорят, что Петров и Баширов – это главное зло в мире. Доказательств никаких. Судебного решения нет. Но вы уже хихикаете, говорите, что это правда.
Когда выходит глава российской спецслужбы, службы внешней разведки, одной из самых солидных спецслужб мира, говорит вам примерно то же самое в отношении какого-то западного проекта, в данном случае Bellingcat, вы говорите, ну, нет. Конечно, это не так.
Знаете, почему? Потому что вы им априори верите, а России вы априори не верите. Вот где проблема.
В. Ворсобин:
- Николай, это неправда!
Н. Стариков:
- Это в вашей голове.
В. Ворсобин:
- Вы неправильно понимаете мою позицию. Я не исключаю, что условный Bellingcat имеет связи с разведкой, может быть. Я опять вас возвращаю к тому, что вот лично мне, а большинство наших слушателей вряд ли разделит мою позицию, но мне, как профессионалу, как журналисту мне было бы здорово, чтобы все разведки мира спонсировали бы наших журналистов, чтобы они выкапывали то, что мешает нашим людям жить. Вот смотрите, что задевает наших чиновников? Вот именно те журналисты которых признают иноагентами, они выкапывают и дворцы, посылают квадрокоптеры над…
Н. Стариков:
- Владимир, вы пропадаете. Плохо вас слышно совсем.
Смотрите, не знаю, вы вроде взрослый мужик, а степень наивности у вас как у юной девы. Вы что, реально думаете, что в реальном политическом мире существуют некие добрые иностранные разведки? Которые будут финансировать кого-то еще в других страх, которых они называют врагами и соперниками? Для того, чтобы этим странам становилось лучше.
Небольшая техническая неполадка. Я продолжаю вести программу один. У нас есть звонок из Ставрополя. Андрей?
Андрей:
- Здравствуйте! Вот вы говорите: спецслужбы, спецслужбы. Был официальный разговор спортсменки из Белоруссии с организацией МОК, с самими организаторами Олимпийских игр. И они сами заявили, что на спортсменку идет давление со стороны белорусских спецслужб. После этого она решила не возвращаться в Белоруссию.
Н. Стариков:
- Ну, вот и ответ на вопрос. На нее оказали давление, чтобы она приняла решение не возвращаться в Белоруссию. А кто объяснил ее семье, что нужно немедленно уехать с территории Белоруссии? Что угрожает папе и маме этой спортсменки? Да ровным счетом ничего.
Помните, что мир полон информационных провокаций. Такое время, в котором мы живем! Не надо верить, иначе будете Владимиром Ворсобиным.
До свидания!
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
