Вячеслав Поставнин: Потоки мигрантов в России регулируют мафиозные структуры
Е. Афонина:
- Приветствуем всех, кто слушает радиостанцию «Комсомольская правда» в Москве и в других городах вещания. С вами ведущие программы – Андрей Баранов и Елена Афонина. С нами на связи руководитель Центра аналитических и практических исследований миграционных процессов, экс-замглавы ФМС России Вячеслав Поставнин.
А. Баранов:
- Вячеслав Александрович, у вас есть данные о том, что сокращается, причем драматически, количество мигрантов в России, или мы преувеличиваем?
В. Поставнин:
- Таких данных нет. Я не знаю, откуда такие данные берутся. Я могу как бы развернуть ответ. Знаете, этот миф, он всегда сопровождает понижение курса рубля по отношению к доллару. Как только рубль чуть падает, значит, всё, они уехали. Странно это все мне слышать. А мы почему не уехали, почему для нас это так не критично? Надо же понимать, почему они сюда приехали. Потому что там просто нет работы, а если есть, то она значительно более низкооплачиваемая. Если он там получает в лучшем случае 10 тысяч рублей в месяц, то у нас это где-то (ну, в Москве и московском регионе) под сотню. Если даже рубль по отношению к доллару упал (пусть на 40%), то все равно зарплата значительно выше. И это еще не всё. Они прекрасно понимают, если они к себе вдруг вернутся, на свою родину, то там вообще работы не будет, просто будет такая конкуренция за рабочие места.
А. Баранов:
- То есть вы полагаете, что мы не столкнемся с нехваткой рабочих рук в строительной области и в сельскохозяйственном секторе?
Е. Афонина:
- Марат Хуснуллин прямо тревогу бьет.
В. Поставнин:
- Вот здесь как никогда обнажилась наша проблема – неумение управлять миграционными потоками. Вы, наверное, удивитесь и не поверите, но на самом деле миграционные потоки, регулируют здесь миграцию, особенно трудовую миграцию, в общем-то, сами мигранты, их диаспоры, землячества, построенные зачастую по мафиозной такой структуре. И это самое печальное. У нас просто нет инструментов. Мы так и не создали нормальных инструментов управления миграционными процессами. У нас нет механизма, который бы балансировал спрос и предложение трудовых ресурсов, даже своих российских, я уж не говорю о мигрантах. Поэтому они взяли все в собственные руки. И тут появляется искусственный дефицит. То есть землячества пытаются набрать своих. Почему? Очевидный совершенно ответ. С них проще взять деньги. Все же построено по какому принципу? С них тоже состригают, мало того, что работодатель, государство, да еще и свои соплеменники. И они не допускают не только других (ну, если мы будем брать узбеков, они не будут допускать таджиков, азербайджанцы – всех остальных, даже русских, российских граждан не будут допускать на эти стройки). Вот в чем парадокс-то. И мы этого как бы не замечаем.
Е. Афонина:
- Смотрите, у нас идут параллельно и другие процессы, когда регионы один за другим принимают решение определенные виды работ не доверять мигрантам. Этот процесс ведь тоже есть. Вот тут присоединился Пермский край, им запретили работать в сфере лесозаготовки, добычи нефти и газа, производстве нефтепродуктов, торговле, общественных перевозках и т.д. Вот с этим процессом что делать?
В. Поставнин:
- Знаете, я выступаю, может быть, некоторым образом как адвокат дьявола, но я буду обращать внимание на проблемы. Здесь всегда присутствует такая популистская тема. Как только у нас начинается кризис, сразу – давайте сокращать мигрантов. Первые, по кому бьют, это по таксистам. Ну, в Пермском крае, понятно, там есть другие вопросы, где можно ограничить. Но это все делается для того, чтобы обозначить, что мы что-то делаем и заботимся о российском населении. Я не против того, чтобы заботиться прежде всего о национальных трудовых ресурсах, я только за. Но я еще раз подчеркиваю, что здесь неким образом популизм и незнание, собственно говоря, до конца рынка. И еще коррупция. Так что здесь все не так просто.
Е. Афонина:
- Если мы говорим все-таки об определенном замещении одних мигрантов другими, то в данном случае, Андрей Михайлович, мы можем говорить о беженцах как о мигрантах? Наверное, нет все-таки, это же не трудовые мигранты.
А. Баранов:
- Пока они просто беженцы, их расселить-то не всех…
Е. Афонина:
- Почему? Им предоставляют работу.
А. Баранов:
- Предоставляют работу, но не всем пока. Нужно посмотреть, что и как. Куда они идут? Не на стройки же они идут работать за какие-то копейки. К ним отношение другое, более бережное, более трепетное.
Е. Афонина:
- Ну, я не знаю. По тем профессиям, по-моему, там и стройки есть…
В. Поставнин:
- Мне кажется, это тоже не очень правильно. В этих юго-восточных районах Украины, тех, откуда беженцы в основном идут, эти люди тоже бы с удовольствием работали. Здесь тоже вопрос механизма перераспределения и распределения их по регионам. Опять мы сталкиваемся с механизмом. Они готовы работать. Как здоровые мужики, с семьями не будут работать? Они хотят работать и будут работать, и женщины тоже. Слушайте, надо же кормить семью. У нас нет никаких серьезных пособий, это вам не Европа.
Е. Афонина:
- Ну да, единоразовая выплата 10 тысяч. А насколько ее может хватить?
А. Баранов:
- Это вообще ничего, по большому счету.
В. Поставнин:
- Конечно. Так что здесь вопрос перераспределения этих трудовых ресурсов, создание механизма защиты национальных интересов, перераспределение. Потому что получается, что в некоторых регионах переизбыток мигрантов в некоторых отраслях, потому что они сами себя устраивают на работу. Там, где есть крупная диаспора, землячество с серьезными позициями в правоохранительных органах, в местных администрациях, туда они и едут, а там, где нет этих диаспор, они туда не едут. А перераспределить их туда мы не можем. Вот в чем наша, на мой взгляд, самая большая беда.
И еще. Знаете, у нас даже внутренняя миграция достаточно большая, и она сейчас будет увеличиваться, с учетом того, что рабочие места будут терять крупные города. Например, Нижний Новгород устремится в Москву, другие крупные промышленные города. Что мы будем делать? Но здесь есть еще один момент. Все-таки проблема сложная – демография. У нас очень плохая демография, в прошлом году мы потеряли 2 миллиона человек. Так что эти некий демпфер занятости российских граждан. Мало того, что у нас и так рабочих мест было достаточно много, надо было привлекать мигрантов, так еще собственная демография приводит к тому, что еще больше потребности (или, по крайней мере, они не уменьшаются). И это еще не всё. Слушайте, у нас такая демография, у нас сейчас молодых людей призывного возраста раза в два с половиной меньше, чем в 2007 году.
Вопрос в том, кто будет служить в армии, кто будет служить в полиции, в Росгвардии, на границе и т.д.
А. Баранов:
- Да, разговор большой.
Е. Афонина:
- И вопросов тоже прозвучало достаточно много. Тема демографии – это вообще отдельная тема, которую нужно обсуждать и разбирать, все, что называется, по полочкам раскладывать. Спасибо, Вячеслав Александрович.
В студии были ведущие программы «Национальный вопрос» Андрей Баранов и Елена Афонина. Спасибо. Всего доброго.
