Бизнес-патриоты предложили не допускать к выборам Юлию Навальную, чтобы не повторить «белорусский сценарий»
В. Ворсобин:
- Уже несколько недель страна говорит о «неизвестном блогере» Навальном, который вернулся в Россию и теперь просто клещами сдавил все наши информационные потоки, все сконцентрировано на нем. Но сегодня мы поговорим не совсем о Навальном (хотя, конечно, и о нем тоже). Мы поговорим о том, на что может пойти общество, для того чтобы сохранить страну, есть ли какая-то грань между защитой общества от потрясений и демократией и Конституцией.
У нас в виртуальной студии Рахман Янсуков, предприниматель, президент Ассоциации предпринимателей «Аванти». И Илья Гращенков, директор Центра развития региональной политики.
С чего все началось? С того, что Рахман Янсуков призвал нашу законодательную власть законодательно ограничить право одной из гражданок заниматься политической деятельностью, а именно, супруге Навального. Я правильно понимаю?
Р. Янсуков:
- Не только ее. Вышли с инициативой вообще запретить всем гражданам России, кто получает финансирование из-за рубежа. А так вообще упоминается она.
В. Ворсобин:
- Именно супруга Навального. А почему эта инициатива пришла вам или вашей ассоциации в голову, для чего это вообще нужно? Кстати, уже спикер нижней палаты парламента очень хорошо оценил вашу инициативу и с ней, в общем-то, согласился. Он только говорит, что надо технически представить, как это будет. Откуда взялась эта идея?
Р. Янсуков:
- Мы давно занимаемся общественной деятельностью. Ну, в связи с тем, что происходит в нашей стране, весь мир видит. Митинги молодежь использует, агрессивный потенциал много молодых людей использует, выводит на улицу, происходят беспорядки, и это ломает судьбы многих людей. Исходя из этого, мы с командой вышли с инициативой, чтобы запретить несанкционированные митинги, именно кто выводит их на улицу, кто их призывает. И чтобы в дальнейшем оградить от таких мероприятий. У нас такого законопроекта нет, у нас есть единственный закон, что Минюст запрещает фонды, общественные организации. А мы вышли с инициативой запретить именно физическим лицам и, конечно, фондам, организациям, им и членам семей.
В. Ворсобин:
- То есть, получается, члены семьи… Знаете, к чему идет ассоциация? К детям врагов народа. То есть не только поражены в правах сами иностранные агенты (как мы их называем после принятия определенного закона), но еще и их родственники, дети. Я это где-то видел, по-моему, в Чечне, там поражаются в правах родственники бандитов и т.д. Оттуда опыт?
Р. Янсуков:
- Мы живем в России, у нас 85 субъектов Федерации. Этим многие пользуются. Потому что нет никакой ответственности. Их забирают, они там попиарятся, пошумят, в соцсетях пообсуждали – их выпускают. Оштрафуют на 15 или 20 тысяч. Они этим пользуются, эти руководители.
В. Ворсобин:
- А родственники при чем?
Р. Янсуков:
- Потому что люди должны нести ответственность, должны знать, что если я что-то нарушил или кто-то из моих родственников, то должны нести ответственность. Потому что по-другому нельзя. Вы посмотрите, в Америке, не дай бог, ты выйдешь, мне дадут там пожизненное. В успешных странах такие законы давно работают, а у нас пока еще не внесли. Я надеюсь, что нас поддержат.
В. Ворсобин:
- Илья, как вам эта инициатива?
И. Гращенков:
- Знаете, когда я вчера прочитал, по-моему, в «МК» статью уважаемого товарища из Ассоциации «Аванти», прежде всего, я вспомнил старую итальянскую газету «Аванти», которую основал и долгие годы редактировал будущий фашистский диктатор Бенито Муссолини. Перекинув такую параллель, я понял, что патриотизм бизнеса, корпоративного бизнеса, он, конечно, во многом склонен переходить от чисто деловых компетенций, которыми, по идее, должны заниматься защитники бизнеса, к политике.
Дальше у меня возник вопрос. Там фигурировала фраза «чтобы не допустить белорусского сценария». То есть конкретно шел разговор про Юлию Навальную и о том, что она очень уж похожа на Тихановскую по своему политическому бэкграунду. Но я хотел бы напомнить, что Тихановская боролась за пост президента с Лукашенко, тогда как у Навальной единственный шанс – пройти в Государственную Думу.
Я вообще не очень понимаю, чего сейчас бояться? Что оппозиция может попасть в Государственную Думу? Ну, фактически это попытка всячески свернуть вообще любую дискуссию, которая не нравится тем, кто стоит на патриотических позициях. Я в принципе, может быть, их во многом разделяю. Вопрос только в том, почему мы так боимся поговорить с людьми, у которых другая точка зрения. То есть такими заявлениями, приводя в пример белорусский сценарий, пытаясь зачистить все, вплоть до семьи, мы фактически говорим, что страшно боимся этой оппозиции. Что любая возможность участия в политической деятельности, не дай бог, победа, даже на уровне всех форм власти (муниципальных выборов, Законодательных собраний, Государственной Думы)… То есть речь идет о том, что, не дай бог, либеральный оппозиционер попадет хоть в Гордуму, это уже страшно, он уже начнет какое-то тлетворное действие там.
И вот тут мы переходим к этой позиции врагов народа и прочему закручиванию гаек, которое родом из 37-го года, календарь которого, напомню, полностью соответствует календарю 2021 года. Действительно, очень многие почему-то мечтают вернуть… Это, кстати, даже не сталинщина, это ежовщина (37-й год). Это попытка тогда была зачистить всех пассионариев, которые дожили с 17-го года, отцы революции так называемые, которые сами попали тогда под молотки спецслужб. И тогда же, собственно, и была придумана история с этими семьями врагов народа, для того чтобы купировать не только самого пассионария, но и всех членов его семьи, потому что многие из них тоже были активными революционерами.
Что мы имеем сейчас? Закон об иноагентах. Не буду даже распространяться о том, что он сильно отличается от американского закона об иноагентах, которые мы вроде бы как хотели скопировать, но совершенно не учли его сущность. Потому что в Америке, прежде чем принять закон об иноагентах, был принят закон о лоббизме. Кстати, я так понимаю, вы тоже GR занимаетесь. В Америке GR можно заниматься (в отличие от России) официально, лоббируя интересы, в том числе и иностранных государств. У нас закона о лоббизме нет и не предвидится.
И когда ты лоббируешь интересы иностранных государств, ты регистрируешься как иноагент. Если ты работаешь на «Самсунг» корейский, ты должен отметиться, что работаешь на корейский «Самсунг». У нас это всё миновали и просто приняли такой достаточно репрессивный закон из серии, что если на тебя как-то навесят клеймо иноагента (неважно как – получил ты грант по своей работе, например, в институте преподавателем или же, как там написано, какие-то методические указания с Запада получил), почему-то вся твоя семья должна быть поражена в правах по сравнению с другими гражданами, не участвовать в выборах. Может быть, дальше будет больше таких инициатив.
В. Ворсобин:
- Мы обсуждаем инициативу президента Ассоциации предпринимателей «Аванти». Это не просто инициатива, она уже полуодобрена нашим парламентом. Если Володин, спикер Госдумы, сказал, что идея хорошая, надо подумать, как ее реализовать, это значит, власти всерьез это решили.
Р. Янсуков:
- Никто никого не боится. Почему в России, чуть что, кто-то кого-то боится, не допускать и т.д.? Мы анализируем, что происходит в нашей стране и за ее пределами. Само собой, такой белорусский сценарий предвиделся бы по-любому.
В. Ворсобин:
- Извините, я был в Белоруссии, все происходило на моих глазах. Там были выборы, которые многие считают фальсифицированными. Люди оскорбились, вышли на площадь. Вы эту модель хотите предупредить?
Р. Янсуков:
- Да, конечно. Когда проходили несанкционированные митинги, вы видели, молодежь очень эмоциональная и одержимая. Потому что, когда человек молодой, 15-20 лет, они агрессивные. Они идут, нарушают закон. У людей ломаются судьбы. И не только судьбы этих людей, но и их родители страдают, семьи, общество. Исходя из этого, чтобы не было такого сценария. Они дестабилизируют обстановку в стране, выводят именно молодежь. А при чем здесь бизнес? Как Ассоциация предпринимателей мы объединяем предпринимателей. Я живу в России, как гражданин РФ я имею право выйти с таким предложением, внести его. Говорят: почему именно членов семьей, родственников, это жестко, жестоко. А что, не жестко на улице, когда люди бьют омоновцев или тех, кто выходит утром на работу?
В. Ворсобин:
- То есть вы одно беззаконие собираетесь лечить другим беззаконием? Вы обращаетесь к законодателям, которые должны принять определенное решение по вашей инициативе. Вы им что, прикажете вписать в строку «родственники иностранных агентов поражаются в избирательных правах»? И я как избиратель не буду иметь возможности проголосовать за человека, который мне нравится. А мне вот нравится товарищ Иванов Иван Иванович, которого вы не любите, и я хочу за него проголосовать. А вы, Рахман, пытаетесь лишить меня этой возможности.
Р. Янсуков:
- Еще раз говорю, кого-то любить, не любить – ничего личного нет. Мы выходим именно с законопроектом. Если примут такой закон, любой гражданин, кто хочет баллотироваться в будущем, планирует карьеру на политической арене, он будет знать, что если будет баллотироваться, пусть организует фонд, организацию, как, например, мы. Мы сами себя инициируем, мы участвуем на выборах. Я участвовал в выборах в Государственную Думу в 2016 году. Мы ходили, общались с пенсионерами, молодежью, местными ребятами. Пожалуйста, участвуй со своей программой. Но мы за эволюцию. Конкретно Иванов, Магомедов, Навальный – не имеет значения.
В. Ворсобин:
- Рахман, я не про это спрашиваю. Я понимаю мотивацию, почему вы действуете именно так. Вы хотите предупредить революцию, хотите, чтобы страна жила спокойно. А с другой стороны, почему вы лишаете большую часть населения проголосовать за ту же Юлию Навальную? Вот у людей есть право за нее проголосовать или нет?
Р. Янсуков:
- Конечно, если она участвует в выборах в рамках закона – пожалуйста, участвуй, пусть за нее голосуют. Мы говорим, что если ты иностранный агент, если твой фонд спонсирует тебя из-за рубежа, если ты работаешь на другое государство, будь любезен, живи там и там участвуй. А если она, уроженка нашей страны, защищает интересы наших граждан, пожалуйста, участвуй и выступай. Нам нужны такие депутаты, лидеры России нужны, свежая кровь – это всегда хорошо. Но мы говорим, что если тебя финансируют из-за рубежа, ты работаешь как иностранный агент, такие депутаты или политические деятели нам не нужны, мы просим ограничить в правах таких.
В. Ворсобин:
- Илья, по-государственному ли, если человеку платят из-за рубежа, пускать его в законодательные органы власти, чтобы он занимался политикой и занимал какие-то командные высоты? В этом же есть логика, причем, государственная логика. Она идет, конечно, против того, к чему мы привыкли, что есть Конституция, есть свободное право каждому заниматься политикой, но все-таки, может быть, это прагматично?
И. Гращенков:
- У меня сразу три аргумента. Во-первых, все эти рассуждения из серии: в огороде бузина, а в Киеве хунта. Мы говорим про запрет митингов и прочего, но при этом в основе нашей дискуссии именно семьи тех, кто признан иноагентом. Во-первых, какая глубина семьи? Это муж и жена, это родители, это дети? Какой ореол должен пострадать и быть пораженным в правах за счет одного человека? Условно говоря, Юлия Навальная, она должна 100-процентно отвечать за финансирование своего мужа?
Второй момент связан с тем, что признавать вообще финансированием из-за рубежа. То есть в голове охранителей очень понятно это сформировано. Есть какой-нибудь фонд Сороса, вот он финансирует врагов государства, и их надо не допустить. Но при этом все забывают, что есть миллионы примеров финансирования из-за рубежа, которые вообще никакого отношения не имеют к политике. Это зарубежные гранты, которые в большинстве своем получают исследователи, сотрудники университетов. Я могу сказать, что, например, в свое время организация Союз журналистов жутко пострадала от введения этого володинского закона об иноагентах, потому что организация лишилась очень большого числа грантов из-за рубежа. И это были не американские гранты и не европейские. Там фигурировали дружественные России страны, например, Сербия. Это я к тому, что закон вообще не идеальный.
И третье. Закон об иноагентах еще толком не применяется. Понятно, что есть Навальный и есть Навальная, которую не хотят допустить до выборов. Понимаю, тут все средства хороши, и говорить, что мы никого не боимся, это лукавить. Очевидно, что Юлию Навальную именно боятся допустить до выборов. Другой вопрос, что есть, например, такие люди, которые придерживаются позиции не Запада, а, например, в конфликте Карабаха придерживаются позиции Азербайджана и Турции. И эти люди с их институтами получают, например, финансирование из Азербайджана. Давайте тогда мы на этих людей повесим клеймо иноагентов и тоже не пустим их баллотироваться в Государственную Думу. То есть не надо вводить двойные стандарты. Давайте четко говорить. Мы не хотим пустить прозападную финансируемую оппозицию в парламент. Это практически нельзя сделать законодательно. То есть фактически мы ударим по закону. Вы правильно сказали, что одно беззаконие заменить другим. То есть закон применяется как репрессивно-карательная мера, а этого нельзя допускать. Потому что это как раз разрушит основы российской государственности - вот это желание одного человека не пустить на выборы. Слушайте, много более технологичных методов, если ты одного человека не хочешь допустить до выборов, не обязательно всю законодательную базу России под это подверстывать.
В. Ворсобин:
- Рахман, вас Илья спросил, до какой глубины родня должна поражаться в правах? Как вы считаете, кто это должен быть, жены, дети, племянники, внучатые племянники?
Р. Янсуков:
- На самом деле коллега очень хорошую тему поднял. Если ты супруга, мать. Если супруга не хочет участвовать в бизнесе или политической деятельности мужа, пусть она дома сидит, готовит, воспитывает детей, будет индивидуальным предпринимателем. А зачем тогда она (или он) раздают интервью на весь мир? Какое она имеет право как супруга…
В. Ворсобин:
- Она не только супруга, она человек, она гражданка. У нее те же права, как и у всех. Или вы считаете, что женщины должны быть у плиты?
Р. Янсуков:
- Вы спрашиваете, почему семей будет касаться этот закон. Я вам говорю еще раз, чтобы в будущем также не вышел сын, племянник или супруга и не выступал. Потому что нет таких законов, и они этим пользуются в Российской Федерации. А если она не хочет, пусть дома сидит, занимается детьми.
В. Ворсобин:
- Хороший патриархальный совет.
Я тут почитал про вас немножко, Рахман. Это же не первая ваша инициатива. Ваша предыдущая инициатива была очень печальной. Вы вызвали гнев наших властей, а именно – Матвиенко, из-за того, что вы предложили, вы же точно понимаете, чего хочет власть, и решили, что власть борется с коррупцией среди чиновников, и говорите: а давайте, чтобы чиновники не ездили отдыхать за границу, а оставались на своей родине. Только по служебным командировкам. Это вызвало такую гневную отповедь Матвиенко, что стало ясно, что это вовсе не входило в планы власти – как-то прищемлять собственных чиновников. Теперь вы выступаете с этой инициативой, которая была тут же одобрена властями. Вам не кажется, что есть в этой разборчивости властей своя логика?
Р. Янсуков:
- Смотрите, когда мы инициировали предложение, касающееся меня, идут слухи, я все знаю, все слышу прекрасно. Если я выхожу с предложением, всегда за этим есть разумность и логика. Я выходил с предложением запретить чиновникам отдыхать за границей. Потому что я с этим не согласен. Я выходил. Мы сами инициируем, сами работаем. Мое предложение не поддержали, не понравилось. Ну что поделать? Ничего страшного. Это жизнь. Мы будем дальше развиваться и работать. Двигаться вперед.
В. Ворсобин:
- Илья, такие предложения симптоматичны? Я сегодня услышал, что памятник Дзержинскому предлагают вернуть на Лубянскую площадь. И такие инициативы рождаются чуть ли не ежедневно. Что это?
И. Гращенков:
- Я начал с того, что 1937 год совпадает календарем с 2021-м. Тут, видимо, какие-то вибрации в воздухе раздаются. И как раз хотел напомнить, что 1937-й как раз был ближе по понятиям именно к фашизму, чем к той советской социальной модели, о которой все с ностальгией вспоминают. Ежовщина и попытка сплотить общество не какой-то мыслью, не каким-то идеологическим фронтом, а именно силой, страхом, запугать, ввести круговую поруку. То есть все то самое плохое, что приписывается сталинщине, а еще раз напомню, не сталинщине, а ежовщине, это как раз ассоциируется с 1937 годом.
В. Ворсобин:
- А это не запрос общества? Может быть, у нас общество уже готово к возвращению, ну, не в 38-й… Кстати говоря, возвращение в 38-й год для части наших слушателей не есть плохо. Возвращение к Сталину, возвращение порядка, возвращение ощущения защищенности, пусть и с такими жертвами.
И. Гращенков:
- Да нет, ради бога. На самом деле люди-то, может быть, хотят. Они же живут тоже в состоянии мифа. Мифа о всем хорошем, что было в сталинскую эпоху было создано. Это и победа в войне, и сталинские стройки, и так далее. Но была и масса ошибочных решений. Помните: передайте товарищу Сталину, что произошла чудовищная ошибка. Массовое уничтожение врагов народа и страх, который был посеян в населении именно в 1937 год, к сожалению, это то негативное наследие Сталина, которое мы до сих пор не можем из себя изжить.
И сегодня людей во многом накручивают. Вы говорите: есть ли в этом запрос? Запрос может создаваться искусственно. И создаваться, к сожалению, не в той среде, которая является авангардом общества. А это все-таки люди работающие, молодежь. Назовем их от 18 до 55 лет. Я думаю, это та активная часть общества, в которой такого запроса нет.
А есть часть общества, которая уже ушла на покой, - пенсионеры, не работающие и прочие. Люди, озлобленные жизнью, в тяжелых условиях. И для них картина вырваться из сложившейся ситуации может выглядеть не как прорыв какой-то экономический, то есть такой позитивный, а именно как возвращение к старым моделям, когда давайте всех покараем, давайте вернем сильную руку, и так далее.
И здесь негатив кроется в том, что мы видим, что эта рука не душит коррупционеров, она не направлена на нормализацию того внутреннего врага, который разрушает устои системы. Она направлена исключительно на внешнюю конкуренцию, достаточно безобидную. Юлия Навальная не является тем безусловным врагом и Гитлером, ради которого надо перетряхнуть весь наш закон, чтобы спикер Госдумы Володин заинтересовался тем, чтобы распространить инициативу на членов семей.
Вот представьте себе, что у самого Володина вдруг сын или дочь выйдет на площадь и солидаризируется с кем-то из либералов. И Володину завтра скажут: давай, сдавай мандат. И больше никогда в жизни никуда не баллотируйся. И что, сам Володин эту логику не опровергнет? На мой взгляд, в принципе эта круговая порука и прочее – очень странная для России инициатива. Возможно, на Кавказе, действительно, в силу традиционного уклада, то, что есть глава семьи, что он отвечает за всех – за мать, за жену, за детей, такая вертикализация семьи присутствует. Но в остальной России это абсолютно история, я не знаю, может быть, конца XVIII века. Уже в XIX веке дети…
В. Ворсобин:
- Рахман, вы родились в Гудермесе. Я там был не так давно. Очень милое место. Но то, что вы говорите, я поймал себя на мысли, мне показалось, что вы говорите с нами словно из Чечни. Я в хорошем контексте говорю. Этот семейный уклад. Женщина на кухне, женщина должна сидеть дома и заниматься детьми. Вы словно транслируете нам с Кавказа так, как мы должны жить. Удивительно, что абсолютный русак Володин подхватывает вашу кавказскую ментальность и с этим соглашается. Вы делаете какую-то поправку на то, что мы немножко из другой культуры?
Р. Янсуков:
- Еще раз говорю, я – гражданин Российской Федерации. Я живу в Москве уже с 90-х годов. Я вынужденный переселенец. Я живу 25 лет в Москве. И все друзья у меня здесь, близкие, русские ребята, учился и так далее. Я ни в коем случае не привязываю к менталитету, религии или культуре. Есть закон. У нас в России многие пользуются… Нет никакого менталитета или религии, с Кавказа ничего не дует. Лично этим пользуются те, кто выходит на улицу.
В. Ворсобин:
- Я знаю реальность Чечни. Вы сейчас мне говорите о законах. Пожалуйста, чем южнее, тем влияние российского законодательства слабее. Я там пожил в Чечне, я представляю, о чем говорю. У вас не буквально воспринимают законы. Они у вас применяются очень национальным образом. И символ этого – Кадыров, который может любого чеченца вытащить из любого места, совершенно не согласуясь ни с какими законами и правилами. Вы это тоже прекрасно понимаете. Вот сейчас из Нижнего Новгорода доставили очередных блогеров в Грозный.
Р. Янсуков:
- Пусть себя ведут правильно, правильно работают, соблюдают законодательство. Я еще раз говорю, никакого отношения не имеет моя малая родина к моим инициативам. Я не глава республики, не губернатор. Я за них не могу нести ответственность.
В. Ворсобин:
- Подводим итоги нашего спора. Надо понимать, что будет дальше. И я хочу спросить наших гостей. Рахман, пройдет ли ваша инициатива Госдуму? Если пройдет, что изменится в стране?
Р. Янсуков:
- Председатель Госдумы поддержал, все фракции поддерживают. По крайней мере, приняли во внимание. Если поддерживают, я думаю, что это очень своевременно. Этот закон оградит от таких людей, которые хотят в нашей стране дестабилизировать обстановку.
В. Ворсобин:
- Илья, каковы перспективы? Как власть будет сражаться с Юлией Навальной?
И. Гращенков:
- У меня есть надежда, что как раз эта идея инициирована странным патриотическим объединением «Аванти», поэтому имеет статус такого, скорее, информационного проброса. Надеюсь, что интерес спикера – это просто некий реверанс в сторону тех, кто ратует за ужесточение законодательства. Я считаю, что использовать закон для репрессий – это последнее, что можно сделать для разрушения государственных основ. Давайте придумаем тогда еще больше. По желанию можно перевернуть так, что он будет соответствовать духу, будет авторитарным, но мы будем говорить: нет, это же не по закону, вот закон такой. Вспомним, какие законы принимались в фашистской германии.
Еще раз, законы должны соответствовать духу конституции. А конституция у нас демократическая. И поэтому подобные инициативы разрушают сами основы конституционного строя.
В. Ворсобин:
- Вы это говорили. Но все-таки что будет дальше? Мы же имеем дело с реальностью, а не с теорией.
И. Гращенков:
- В реальности, я думаю, реверанс Володина будет, с одной стороны, воспринят как иноагентов не надо допускать до выборов. Членов семей – мы не поймем, как их идентифицировать. Поэтому инициатива, думаю, будет в целом отклонена. Но при этом информационный фон будет такой, что есть иноагенты, который бузотерят на улицах, вовлекают молодежь и прочее. Как минимум, это будет использовано как информационный повод. А как максимум, возможно, в законодательство будут ввернуты какие-то ужесточения для иноагентов в целом. Потому что сейчас закон достаточно сквозь пальцы смотрит на электоральную составляющую. Да, может быть, пара пунктов появится.
Но интерес спикера Володина здесь, скорее, может быть, даже и в минус, потому что он уходящий спикер. Еще неизвестно, сохранит ли он пост в будущей Госдуме. И вообще, выберется ли он в своем одномандатном округе саратовском. Как политолог думаю, что инициатива не имеет шансов.
В. Ворсобин:
- Рахман, я могу вам дать совет. Вы знаете, если вы вдруг решите Илью Гращенкова не пускать на выборы, как его сделать иностранным агентом? Это легко. Присылаются деньги из-за границе Илье. Или его текст размещается в каком-нибудь нехорошем месте. А он даже об этом знать не будет. Если Илья Гращенков пойдет в политику и будет неугоден, очень много инструментария – выбирай любой, раз, и нет человека. А вы в этом очень резво и ярко участвуете. Ведь и вас так могут выключить. Вы бизнесмен. Вы понимаете, что в бизнесе есть борьба. Все средства хороши.
Р. Янсуков:
- Я с вами полностью согласен и солидарен. И вас могут выключить. Как предпринимателя, как бизнесмена. Там, откуда я приехал, меня много раз выключали, нарушали законы в отношении меня. Я живу в Москве. Нет ничего личного к Навальному.
В. Ворсобин:
- Вы предлагаете новый механизм, чтобы выключить людей. Политиков будут выключать, а потом история запомнит вас. Вы не боитесь улыбки истории в будущем?
Р. Янсуков:
- Мы всегда думаем о будущем. Я так воспитан. Время идет, все меняется в жизни. Но моя инициатива разумная, логичная. А вы согласны, что какой-то человек будет депутатом Госдумы или чиновником, при этом будет работать на другое государство?
В. Ворсобин:
- Это дело ФСБ. У нас наплодилась туча силовиков, которые должны этим заниматься. Причем тут возможность лишать человека выбора или быть избранным?
Р. Янсуков:
- А зачем депутаты Госдумы, вы видите, какие новости выходит, украл миллиарды, убежал на Украину, сливает информацию, государственную тайну и так далее. Лучше заранее оградить от этого.
В. Ворсобин:
- Это примерно так: а зачем свобода торговли? Зачем давать бизнесу свободу? А вдруг вы воровать будете? А давайте мы сито вам придумаем и будем разрешать. Вот вам можно заниматься бизнесом, а вам – нельзя, вы неблагонадежный.
Р. Янсуков:
- Это другое.
В. Ворсобин:
- Спасибо!
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, пишите комментарии, ставьте оценки и слушайте, когда удобно!
Нам это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
