Почему россияне не хотят прививаться отечественными вакцинами?
В. Ворсобин:
- Мой напарник, Николай Стариков, как мне стало известно, болен ковидом, у меня почти все знакомые переболели, у меня семья вся переболела ковидом, а я, так как был в командировке, единственный, кто не переболел. Вот я сейчас хожу, как недострелянный воробей, и все жду какого-то подлого удара со стороны этой инфекции. Сегодня поговорим о прививках, о том спасении, которое нас вроде бы ждет. Но вот лично я побаиваюсь. Даже зная, чем я рискую, я побаиваюсь и, кого ни спрошу, все боятся. Сегодняшняя тема передачи - почему россияне не хотят прививаться отечественными вакцинами. У нас в студии Александр Панчин, биолог, член комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований РАН. Александр, здравствуйте.
А. Панчин:
- Здравствуйте.
В. Ворсобин:
- Я зачитаю одно из предсказаний Екатерины Шульман, преподавателя кафедры государства и управления Российской Федерации и она еще в апреле заявила - появится вакцина, сделают ее быстро, проверять ее времени не будет, а вакцинировать будут всех. Отказ будет караться КоАПом. Будут жертвы. И сейчас это распространяется по интернету. Первый вопрос нашему эксперту. Александр, как вы думаете, почему такие панические настроения в связи с вакцинацией? С одной стороны, жертв много, умирают много, но люди не хотят вакцинироваться. Более того, по последним данным, даже врачи увольняются, не желая принимать эту прививку отечественную.
А. Панчин:
- Тут есть две стороны вопроса. С одной стороны, я бы хотел объяснить людям, почему не нужно бояться прививок. С другой стороны, я могу сказать о том, почему именно в России есть некое недоверие к государству в вопросах о том, что именно они одобряют для массового применения людей. Начну со второго вопроса. Потому что он очень близок ко мне…
В. Ворсобин:
- Давайте, у нас свободная трибуна.
А. Панчин:
- К сожалению, так сложилось, что в России большое количество препаратов с недоказанной эффективностью, которые одобрены и продаются свободно. У нас есть даже препараты, в которых вообще нет действующего вещества и которые предлагаются для лечения заболеваний вплоть до энцефалита и для профилактики энцефалита пищевого. Аппараты, в которых нет просто действующего вещества, но одобренные как лекарства, а не как какая-то альтернативная медицина, не как какое-то там знахарство, магия и целительство, а вот на самом официальном уровне. Недавно помимо того, что одобрено на уровне того, что можно продавать, недавно вот например состоялась защита диссертации, посвященной таким препаратам без действующего вещества, и эту диссертацию одобрили. У нас есть кризис научных репутаций, кризис экспертизы, у нас есть вполне справедливое основание не доверять регулятору. И это проблема регулятора, и это очень плохо, потому что хотелось бы, чтобы, если что-то прошло регистрацию и одобрено для массового применения, должно быть проверено, доказано научно и т.д. К сожалению, вот это печальное положение дел используется, в том числе, антипрививочниками, которые говорят - вот, смотрите, у нас все плохо, поэтому вас под видом прививки чипируют, введут вам устройство, которое будет вас контролировать… несут всякий бред, запугивая людей. И тут я хочу сказать о том, почему такого вида прививок, вроде тех, которые делаются и в России, и за рубежом, их бояться не нужно.
В. Ворсобин:
- Вот у нас на связи как раз упомянутая мною Екатерина Шульман. Екатерина, здравствуйте.
Е. Шульман:
- Добрый день.
В. Ворсобин:
- Вы знаете, что ваши слова сейчас катком катятся по соцсетям…
Е. Шульман:
- Нет, не знаю.
В. Ворсобин:
- Вы предрекали жертвы, что вакцинировать будут всех, а отказ будет караться и т.д. Как вы оцениваете неожиданную популярность ваших слов?
Е. Шульман:
- Ну, аккуратнее надо быть с формулировкой в социальных сетях. Как всегда, что-нибудь скажешь, оно сбудется, а потом приобретешь дурную славу, как злая фея, которую не пригласили на крестины спящей красавицы. Ну, смотрите, тут большой экспертной проницательности было не нужно. Когда началась имплементация в Кодекс об административных правонарушениях всякого несоблюдения антиэпидемиологических мер, было понятно, что под это можно подвести и отказ от вакцинации. Особенно для профессий, которые называются высококонтактными, ну, например, для врачей и учителей, для работников транспорта, может быть, для работников системы ЖКХ. Это как водится не наша уникальная проблема, в Великобритании, если вы слышали, создан пост министра по делам вакцинации и одно из первых вещей. Которые этот министр заявил, было то, что вот давайте дадим пабам право не пускать посетителей, у которых справки о вакцинации нет. Там тоже публика возмущается всячески. То есть, любое государство становится перед этой дилеммой. С одной стороны, надо быстро вакцинировать большие массы людей, с другой стороны, все подозревают, что быстро разработанная вакцина будет именно побочный эффект и при такой массовой, мобилизационной, я бы сказала военного времени, политики вакцинации, конечно, будут те, у кого есть неправильные реакции, просто не успеют их, что называется, учесть. У нас и в мирное-то время бывает, что прививают людей, детей, а потом возникают какие-то последствия. А уж в такой ситуации понятно, что люди опасаются. При этом вакцинировать необходимо, потому что альтернативой очевидной является продолжение бесконечных карантинов… Так не может функционировать ни общество, ни экономика. Конечно, здесь есть некоторая засада и каждая политическая модель, каждый политический режим будет по-разному придумывать, как из этого выходить. Насколько можно людей принуждать, насколько надо с ними договариваться, какие-то лояльные группы вакцинировать, демонстративно вакцинировать высших руководителей, ну, вот Екатерина Вторая сделала с коровьей оспой, говорить - вот, смотрите, императрица привилась, наследника привила и жива осталась, значит, всем тоже можно. Тогда это становится даже модным и все наперегонки бегут демонстрировать свою лояльность и тоже вакцинироваться.
В. Ворсобин:
- Спасибо. Кстати говоря, хорошо, что Екатерина упомянула Екатерину, которая привилась коровьей оспой. Но вот сейчас Владимир Путин вдруг бесстрашно стал путешествовать по стране. Раньше, как люди шутили, он сидел в бункере, а теперь вроде бы что-то случилось с ним… видимо, то ли он принял вакцину, то ли нашли в крови антитела, трудно сказать… Александр, когда заявили, что средство уже зарегистрировано, вот этот Спутник… тогда вот эта торопливость регистрации многих отпугнула. Честно говоря, когда мне предлагают вакцинироваться, я сразу вспоминаю, что его зарегистрировали чуть ли не летом, когда еще не было проведено положенное количество испытаний. Вот эта скорость принятия сильно уменьшила веру?
А. Панчин:
- Действительно, то, как происходит маркетинг этих препаратов, вот это стремление помериться эффективностью, это стремление быть первыми, оно, конечно, может действительно напрягать. В том числе, этих специалистов, потому что когда вышла эта новость про регистрацию вакцины Спутник, первая реакция была - покажите нам данные, на основании которых зарегистрировали, не было третьей фазы клинических исследований, а сейчас третья фаза клинических исследований проводится и уже есть какие-то предварительные данные по ней, то на тот момент этих данных не было, поэтому все удивлялись. Потом вышла статья известного научного журнала, в котором привели данные по совмещенной первой и второй фазе клинических исследований, там очень небольшая выборка была - всего 78 человек. У такой выборки есть редкие побочные эффекты. Причем, интересно .что до этого вышла в том же журнале статья про китайскую вакцину, где была выборка побольше, а вакцина в целом похожая… И в тоге получилось, что мы как бы заявили о том, что мы впереди планеты всей, хотя доказательная база у нашей вакцины была поменьше, чем у одной из конкурентных вакцин. Но у нас первыми зарегистрировали. Объясняли это авторы тем, что у нас необходимо сначала зарегистрировать, чтобы провести потом третью фазу масштабную. Но я не специалист в законах, но мне это кажется странным. Тем не менее, вакцина основана на доновирусном векторе и такого типа вакцины в принципе не являются какими-то опасными, у нас нет никаких оснований предсказывать, что у этой вакцины может быть серьезный побочный эффект.
В. Ворсобин:
- Но люди почему-то не хотят прививаться, несмотря на угрозу. Более того, врачи увольняются, потому что их заставляют прививаться нашей отечественной вакциной. И это очень плохой признак. Кроме того, в новосибирских больницах покончили с собой пять пациентов… понятно, что это напрямую не связано с нашей проблемой, но вот ощущение шока и какого-то психологического надлома у людей есть. Люди как будто не борются за свою жизнь, а просто психую, иначе вот эту фобию перед вакцинами я объяснить не могу.
А к нам присоединился Игорь Красильников, вице-президент общества биотехнологов России, эксперт по вакцинам. Игорь, здравствуйте.
И. Красильников:
- Здравствуйте.
В. Ворсобин:
- Игорь, как вы объясняете вот это диссидентство? Я сейчас говорю о вакцинодиссидентстве, которое распространено в России. Почему даже по мнению социологов чуть ли не большинство россиян не доверяют отечественной вакцине?
И. Красильников:
- Я думаю, что прежде всего сама проблема ковид требует более пристального внимания и необходимо разъяснять, что не так страшен черт, как его малюют. Потому что очень много фейков и очень много неправильной информации идет. Поэтому и к вакцине такое же отношение. То есть, очень много информации, которая не позволяет оценить качество вакцины. И никто не знает, что, например, тот вектор, который использовался и находится внутри вакцины, которую сделал института Гамалеи, Спутник-V, он использовался до этого для получения вакцины от Эбола. И это означает, что уже все-таки вектор проверен. Может быть, действительно, нужно больше информации давать с точки зрения того, что новая технология, но она позволяет все-таки получить ту вакцину, вакцину скорой помощи, которая необходима сейчас, чтобы снять напряжение, во-вторых, привить тех, кто нуждается, прежде всего, в вакцинации. То есть, это группы риска. Это те же медики, те люди, которые работают с больными. Поэтому я считаю, что… мне вот тоже непонятно, почему слишком сильно активизировалось против вакцины движение и поэтому очень много неправильной и искаженной информации, и вот чипирование, о чем говорили до этого, мне кажется, это неправильная подача прежде всего СМИ, нужно более правильно и более объективно говорить о тех предметах, которые мы обсуждаем.
В. Ворсобин:
- Полностью с вами согласен. Давайте проверим нашу аудиторию, давайте проверим, до чего дошла проблема, до какой стадии. Давайте запустим голосовалку. Кто хочет прививаться? А кто не хочет прививаться? Звоните.
Александр, а не получается ли так, что люди ждут американской вакцины?
А. Панчин:
- Может, и получается.
И. Красильников:
- Вы знаете, самое забавное, что, если мы сравним американскую и нашу вакцину, то наша более безопасна, чем американская. Потому что в американской вакцине используется вектор обезьяньего аденовируса, что не является хорошо. То есть, посторонний вирус внедряется человеку. Здесь хоть мы вакцинируемся аденовирусом человеческим, которым периодически заражаемся в зависимости от эпидобстановки. Поэтому вот это даже странно - такое уж совсем недоверие к своей вакцине, когда западные вакцины имеют еще меньше, точнее, у нас имеется еще меньше данных об их безопасности.
В. Ворсобин:
- Александр, а ваше мнение?
А. Панчин:
- Я не вижу априорной вероятности того, что обезьяний вектор почему-то лучше или хуже, чем человеческий…
И. Красильников:
- Я не могу сказать, лучше или хуже, это покажет, я думаю, дальнейшие, более широкие испытания той и другой вакцины.
А. Панчин:
- С этим я согласен.
И. Красильников:
- Но наши векторы, которые использовались в институте, Спутник V, институт Гамалеи, они, по крайней мере, были проверены, потому что они использовались для получения вакцины против Эбола до этого.
В. Ворсобин:
- А не получается ли так, что люди не очень погружены в эти научные детали? Они просто относятся ко всему с той точки зрения, что, если это наше, причем, для простых людей, у нас балет - это хорошо, космос, военное вооружение - да, это мы можем. А вот что касается простого человека, то лучше купить иностранное. Нас к этому приучали лет 100.
И. Красильников:
- Да, но только давайте не забывать, что нашей полиомиелитной вакциной в 1957 году, когда она была сделана, мы спасали детей Японии. А, например, вакцина Эбола сделана для Африки. Мы совсем забываем о том, что наши вакцины, особенно в настоящее время, когда производство все прошло перерегистрацию уже на условиях европейских, а именно это внедрение в производство GMP, понятно, что в общем-то некоторые производители еще недостаточно имеют оборудования для того, чтобы полностью соответствовать этим условиям, но, по крайней мере, сейчас вакцину у нас делают в тех условиях и с теми контролями, которые приняты во всем мире. Я не могу сказать, что в этом случае по вакцинам мы отстаем. Нет, у нас есть некоторые вакцины, качество которых не уступает европейским.
В. Ворсобин:
- Игорь, вы прекрасно отвечаете…
А. Панчин:
- Я только хотел добавить. Нужно пояснить, наверное, что такое векторные вакцины. Из этого следует, собственно, почему их не стоит бояться. Что такое векторные вакцины? Мы берем оболочку какого-то вируса, который и так существует в природе, убираем из него все, что делает его опасным, все, что позволяет ему размножаться, и вставляем какой-то ген…
И. Красильников:
- Это и называется вакцинный штамм. То есть, вакцинный вектор, то есть, тот вектор, который можно использовать в вакцине. То есть, он несет минимальное количество антигенов, которое как раз и делает его безопасным.
В. Ворсобин:
- Александр, я понимаю, что вы хотите что-то возразить?
А. Панчин:
- Нет, я пытался популярно объяснить, что такое векторная вакцина, но…
В. Ворсобин:
- Давайте обратимся к нашему подопытному кролику - Сергею Пономареву. Он как раз делал прививку, причем, под наблюдением врачей, и проходил вот это тестирование нашей знаменитой российской вакциной. Сергей, привет!
С. Пономарев:
- Добрый вечер!
В. Ворсобин:
- Ты на себе испытал, что такое российская вакцина. Как у тебя впечатления, как прошел эксперимент?
С. Пономарев:
- Эксперимент еще продолжается. Неделю назад я получил второй компонент вакцины. Сегодня как раз был контрольный забор очередной всех анализов, причем, в больших количествах. Как мне объяснили, она пойдет в том числе в институт Гамалеи, на клинические исследования на предмет иммунитета на клеточном уровне. Что касается самой вакцины, по-моему, прекрасно. Надо сказать, что я в большой группе добровольцев-исследователей, которым 60+. То есть, это делается для того, чтобы расширить возможность вакцинирования и в отношении старших возрастов.
Чувствуем себя мы все прекрасно. Вот эти 110 человек совершенно спокойно восприняли и первый, и второй компонент. То есть, никаких осложнений, никаких побочных явлений нет. Единственное, что я почувствовал, это после первого и второго компонента у меня немножко поднялась температура. Совсем немножко. То есть, максимально 37,4.
В. Ворсобин:
- У нас на удаленной связи Сергей Пономарев. Он участвует в испытании отечественной вакцины. Вот что пишут наши слушатели: «Я верю, что наши ученые могут создать вакцину. Но нет доверия при ее массовом изготовлении. Тут могут быть косяки». Другой слушатель пишет еще жестче: «Все чиновники, богатые люди и просто путинские дружки, абсолютно все лечатся на Западе. Вот и ответ на ваш вопрос о недоверии».
С. Пономарев:
- Я думаю, что это абсолютный идиотизм, который не имеет никакого основания. Уже десятки тысяч добровольцев испытали на себе вакцину «Спутник V». И сейчас еще десятки тысяч людей тестируют на себе вторую вакцину производства Новосибирского центра «Вектор». Я принимаю непосредственное участие в испытаниях вакцины «Спутник V» и могу сказать, что все эти опасения ни на чем не основаны. Только испытав на себе, можно сказать, что и как.
Людям можно говорить что угодно, но когда ты знаешь, что тебе поставили реальную вакцину, не плацебо, какие ты испытываешь после этого ощущения, а ощущения абсолютно легкие. Легкая эйфория в течение двух дней. И после этого проводится постоянный скрининг, забор анализов, проверки и так далее. Нужно довериться науке, а не каким-то досужим разговорам и глупым размышлениям бабушек и людей темных, которые в этом ничего не понимают. Давайте будем доверять вирусологам, эпидемиологам, врачам-клиницистам, то есть тем людям, которые занимаются реальным делом. А болтать можно сколько угодно. От этой болтовни никакого толку нет.
В. Ворсобин:
- Судя по настроению Сергея, все у него хорошо. Вопрос к Александру Панчину. Может ли случиться так, что вакцина на Пономарева действует хорошо, а при производстве, тиражировании может случиться плохо? Мы представляем состояние нашей медицинской промышленности.
А. Панчин:
- У любых вакцин теоретически бывают побочные эффекты, связанные с индивидуальными особенностями организма. Но в данном случае предварительные клинические исследования говорят о низком риске этих побочных эффектов. А что касается того, что при массовом производстве вакцина испортится, может быть, она будет хуже и менее эффективна, но от этого не должно стать больше побочных эффектов. Понятно, что масштабирование – это задача сложная техническая. Я в этой области не являюсь специалистом. Но мне сложно представить, каким образом векторная вакцина, что с ней должно случиться, чтобы она стала давать больше побочных эффектов.
И. Красильников:
- Я подтверждаю эти слова. Более того, сам процесс масштабирования, когда вакцина разработана в лабораториях, затем создается ее технологии, он проходит несколько этапов проверки. Насколько сам штамм-продуцент соответствует тому, что было сделано учеными. Дальше каждый этап подвергается масштабированию, смотрят, не стало ли хуже качество продукта. И так на каждом этапе производства. Затем уже конечный продукт, к нему разрабатываются специальные методы контроля параллельно технологии вакцины, конечный продукт проверяется по определенным характеристикам. По содержанию вектора в вакционной дозе, содержанию белка. И когда эти процедуры становятся стандартными, вакцина утверждается в Минздраве и в Минэкономразвития. И начинается ее массовое производство.
Другое дело, что сейчас все спешат. Необходима вакцина скорой помощи. Поэтому график прохождения клинических испытаний и график окончательной регистрации вакцины будет быстрым. Но прежде всего это те векторы, которые уже были проверены до того. Почему быстро была сделана вакцина? Потому что до этого данная технология была использована для получения вакцины против Эболы. Но масштабирование – это сложный процесс. Я знаю, что несколько компаний будет участвовать в производстве этой вакцины. Здесь нужно подходить очень аккуратно к тому, чтобы конечный продукт соответствовал полностью исходной вакцине, которая была создана учеными.
В. Ворсобин:
- Почему-то всех зацепило замечание Пономарева про эйфорию. Есть еще одно странное сообщение по поводу самоубийства в новосибирских больницах. Там пять пациентов. Идет подозрение на ковид-галлюцинации. Могут быть такие странные эффекты?
И. Красильников:
- Любая вакцина имеет свои противопоказания и особенности. Я знаю, что если используются штаммы новые, например, коревая вакцина может делать на нескольких разных штаммах вируса кори. Так вот, в зависимости от того, какой штамм используется, могут быть и разные побочные явления. Это показано в мировой практике. Но слово «эйфория» - очень немедицинский термин. Любое состояние определяется. Если были наблюдения со стороны медицинского персонала, я думаю, что в любом случае они бы обратили внимание, если бы это была эйфория, как некоторые люди представляют это.
В. Ворсобин:
- Он человек творческий, может быть, так среагировал эмоционально.
И. Красильников:
- А поводу самоубийств, я не представляю, чтобы после вакцинации у людей были до такой степени нервные расстройства, что они кончали жизнь самоубийством. Очень часто путают вакцинацию с заболеваниями людей. Вот человек болеет, при этом его вакцинируют по разным причинам. А потом начинают ссылаться на вакцину. Если разобраться, вакцина вводится в таком небольшом количестве, что вряд ли это может нанести такой вред организму.
В. Ворсобин:
- Александр, а вы привиты?
А. Панчин:
- От чего-то привит. А от ковида – нет.
В. Ворсобин:
- Собираетесь?
А. Панчин:
- Мечтаю о вакцине от ковида, которая пройдет клинические исследования. Как только они завершатся, когда вакцина станет доступной, я и моя семья – мы все привьемся.
В. Ворсобин:
- Представьте, что вы врач…
А. Панчин:
- Я не врач.
В. Ворсобин:
- Но если вы хотите подождать и принять безопасную, уже обследованную вакцину, а другим предлагаете это сделать раньше.
А. Панчин:
- Я не хочу плацебо.
В. Ворсобин:
- В том числе это группы риска – врачи и так далее. Как быть с этикой в этом случае?
А. Панчин:
- Сейчас проходят клинические исследования вакцины. Они делаются на добровольцах. Добровольцы имеют вероятность получить либо вакцину, либо плацебо. Так будет оцениваться как побочные эффекты, так и эффективность вакцины. Я заинтересован в том, чтобы получить готовую вакцину и не получить плацебо.
В. Ворсобин:
- Я думаю об этом же. Поэтому пока не хочу прививаться. Вы охарактеризовали психологию многих.
Результаты голосования меня удивляют. Мы мысленно полетим в Новосибирск, где находятся разработчики вакцины и наш корреспондент Вадим Алексеев. За какой ответ, по твоему мнению, проголосовали наши слушатели.
В. Алексеев:
- Я предполагаю, что за, но перевес окажется небольшой у сторонников вакцинирования. А на самом деле?
В. Ворсобин:
- Вадим, как относятся в Новосибирске к вакцине? Ваш регион попал в рейтинг субъектов, где самая худшая ситуация с короной. Много ли у вас ковид-диссидентов или тех, кто не хочет прививаться?
В. Алексеев:
- Есть официальная статистика оперативного штаба, где цифры Минздрава и Роспотребнадзора. В течение уже месяцев двух 175-185 заболевших ежедневно.
В. Ворсобин:
- Сколько умерших?
В. Алексеев:
- Пять-семь в день. Что касается альтернативных версий. У нас были эксперты – руководители частных медицинских компаний, у которых есть лицензия на проведение ПЦР-тестирования, проверок на антитела. И они говорят, что с их данными эти цифры не сходятся. Частные клиники выявляют гораздо большее количество инфицированных людей. Ковид-диссидентов у нас много. Не знаю, почему. Даже по звонкам слушателей, которые поступают в наш радиоэфир, я слышу приличную долю, процентов 15 тех, кто говорит: маски не помогают, коронавирус – ерунда, нас хотят поработить, на нас проводят эксперименты. Многие люди не готовы ставить прививку.
У меня вышел материал о том, как проходит испытание в «Векторе». Добровольцы, которые участвовали в испытаниях, некоторые сожалеют, что им досталось плацебо, а не вакцина. Читаю комментарии: это русская рулетка, зря соглашались на испытания. Надо на зэках испытания проводить. Даже за миллион не согласилась бы вакцинировать хрен пойми чем. Людей, которые считают вакцину чем-то опасным, вредным, их много.
В. Ворсобин:
- Спасибо. А теперь расскажу о результатах голосования. 70 % не хотят вакцинироваться. Игорь, вы заметили, что надо что-то менять в пропаганде, призывать людей. Что нужно изменить, чтобы изменились эти проценты?
И. Красильников:
- Прежде всего, нужна прозрачность. Любой этап прохождения вакцины нужно освещать достаточно подробно и рассказывать больше о вакцине. Недоверие потому, что средний уровень знаний человека намного меньше, чем уровень понимания, какая вакцина используется. Раньше был санпросвет, он простыми словами объяснял, что за вакцина, почему ее используют. Сейчас такой цепочки нет, которая позволяет человеку дать представление, что такое вакцина. Абсолютно забывают о том, что вакцину вводят два или даже три раза, это такие маленькие количества антигена, которые по сравнению с лекарствами, которые мы ежедневно или еженедельно глотаем, это для организма абсолютно меньший вред, чем очень многие лекарства, которые пьют люди.
В. Ворсобин:
- Александр, как вы думаете, что нужно менять?
А. Панчин:
- Случилась парадоксальная ситуация в плане пропаганды. С одной стороны, власти все прекрасно понимают опасность коронавируса и принимают разные меры для того, чтобы предотвратить распространение коронавируса. А с другой стороны, если вы посмотрите государственные СМИ, то очень силен нарратив, что не нужно паниковать, не опасный вирус, легче гриппа. Многие известные спикеры, рупоры медицины от власти высказывались в таком ключе о коронавирусе. У людей это смешанные сигналы вызывают доверие. Что-то вы мутите. Если вирус не опасный, зачем все эти меры? На самом деле вирус опасный, от него очень много людей уже погибло. Можно посмотреть на общую смертность людей в этот период и в аналогичный период год назад. И мы увидим, что в той же Москве в марте в два раза повысилась смертность. Люди недооценивают опасность вируса. Нужно про это рассказывать.
В. Ворсобин:
- И даже нам с вами нужен какой-то толчок, чтобы поверили в эту вакцину и пошли в поликлинику, сделали ее. Пока я еще не созрел. Надеюсь, созрею скоро.
Спасибо!
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, пишите комментарии, ставьте оценки и слушайте, когда удобно!
Нам это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
