Экономист Никита Кричевский: У нас есть очень серьезная опасность свалиться в инфляционную спираль
А. Иванов:
- «Таргетирование инфляции – это дымовая пропагандистская завеса, помогающая нашим недругам планомерно и систематически уничтожать российскую экономику», - Валентин Катасонов, российский экономист.
Вот с такого тезиса мы сегодня начнем нашу передачу «Экономика» на радио «Комсомольская правда». Никита Кричевский с нами по скайпу, крестный отец экономической публицистики в России, так я вижу его сейчас на экране. Здравствуйте, Никита Александрович.
Н. Кричевский:
- Я вас приветствую.
А. Иванов:
- Будет ли сегодня комментарий по нашему эпиграфу от уважаемого Валентина Юрьевича Катасонова?
Н. Кричевский:
- Ну, а какой может быть комментарий, если у Катасонова или белое, или черное, или это хорошо, или это на уничтожение России. Что здесь комментировать? Или белое, или черное. Чисто женский взгляд на проблему. А таргетирование инфляции – штука хорошая, штука нужная. Не всегда, правда, она нужная. Ее нужно корректировать и соотносить с другими целями, которые стоят перед страной. Например, с целью экономического роста. А если брать просто тупо таргетирование инфляции и говорить о том, что это уничтожение России, ну, вот человек так видит, он художник, он имеет право.
А. Иванов:
- Мы сегодня будем много говорить об инфляции. Но предлагаю начать с такого вступления. За ту неделю, что мы с вами не виделись, происходило много событий на международном контуре. Происходили международные совещания G20, Климатический форум в Глазго. Такое ощущение, что лидеры свободного и не свободного мира решали будущее. Наше с вами в том числе.
Н. Кричевский:
- Обойдутся они решать наше с вами будущее. Решалка у них не выросла еще для того, чтобы наше с вами будущее решать.
А. Иванов:
- Не надо их недооценивать, скажу я так. Может быть, всех решений, которые были приняты на прошедшей неделе, мы еще не знаем. Но уже видны некоторые развороты трендов. И один из них, который влияет на жизнь вполне себе простых людей, это курсы валют. И на этой неделе мы увидели как раз разворот тренда по доллару, который начал снова расти после нескольких недель ослабления, когда до 69 рублей практически опускался доллар. Сегодня уже на биржах торгуется больше 72. И есть ощущение, что это еще не конец. Вы предвидели это?
Н. Кричевский:
- Мы с вами ровно неделю назад предупреждали наших слушателей, чтобы они не делали поспешных телодвижений и не бежали покупать валюту. Я говорил неделю назад о том, что это нужно было делать вчера. Неделю назад, когда мы с вами встречались, это было делать уже поздно. Я тогда прямо в режиме онлайн приводил курс, который был на тот момент, когда мы с вами были в эфире. Накануне это было 69 с копейками. В прошлую среду это было уже за 70. Сейчас это больше 72. Будет ли больше или меньше? Вполне вероятно, что доллар будет еще больше расти по отношению к рублю. Я не вижу в этом ничего плохого абсолютно.
Мы видели с вами и 75, и 78, и 80. И я вам должен сказать, что здоровый специально обесцененный, ослабленный курс – это подпорка для наших экспортеров, которые, как известно, не только нефтяные и сырьевые экспортеры, газовые экспортеры, но и экспортеры еще и промышленной продукции. Да что там, не побоюсь этого слова, высокотехнологичной продукции.
А. Иванов:
- Экспортерам, конечно, хорошо. А что делать людям, которые покупают импортные товары?
Н. Кричевский:
- У правительства сейчас так много инструментов, способов, методов для того, чтобы импортные товары не дорожали, чтобы они не росли в цене, что… О чем я думаю в этой связи, так это о том, что курс линейно срикошетит на ценники. Ничего этого не будет. Я уж здесь не говорю о том, что покупательная способность у нас весьма и весьма невысокая. Поскольку даже те бешеные проценты роста реальных доходов населения, точнее, номинальных доходов населения фактически съела инфляция. И можно даже говорить о том, что наши реальные доходы по сравнению с прошлым годом практически не изменились.
Вы можете поднять ценник, ради бога, но купят ли у вас эту продукцию – вот в чем вопрос. Это не имеет отношения к автомобилям, к цифровой технике, к смартфонам, гаджетам, компьютерам. Но там другая история. Там рост цен связан не с тем, что у нас укрепляется или ослабевает национальная валюта, а с тем, что не хватает комплектующих. И это проблема не только России, это проблема всего мира.
А. Иванов:
- Не хватает микрочипов, микросхем.
Н. Кричевский:
- Микро еще чего знаете?
А. Иванов:
- Больше, наверное, ничего из приличного.
Давайте дальше. Я по поводу событий, которые влияют на жизнь людей, которые даже не подозревают об этом, еще бы назвал завтрашнюю встречу ОПЕК+, которая пройдет в светлый праздник народного единения и согласия российского. Очень возможно, что там будет принято решение о серьезном увеличении добычи нефти, по крайней мере, на этом настаивает американский президент Байден, другие страны – импортеры нефти крупные, в том числе Индия, Япония. С беспрецедентным давлением сталкивается и Россия, и Саудовская Аравия, которые являются главными производителями нефти в мире. Если произойдет решение об увеличении добычи нефти, то это, вполне возможно, сможет обвалить курс, не побоюсь этого слова, черного золота. А вслед за ней потянет дальше и рубль.
У нас, кстати, завтра праздник. Поэтому биржи не будут работать. И мы можем столкнуться с той же ситуацией, которая была в марте 2020 года, когда аналогичные события происходили 9 марта, в нерабочий день. И после этого 10 марта все посыпалось очень быстро и резко. Не проснемся ли мы в другой стране после 7 ноября?
Н. Кричевский:
- Слушайте, какой избитый, вульгарный мем: проснемся в другой стране! У меня был давным-давно контакт с одним моим другом юности, который по недоразумению присел в самом конце существования Советского Союза. Когда он услышал о том, что мы проснемся в другой стране, он говорит: это про меня. Я сел в Советском Союзе, а вышел в Российской Федерации.
Нет, не проснемся, я вам гарантирую. Мы проснемся в Российской Федерации, так же, как и засыпали. Возможно, будет какое-то небольшое влияние на курс рубля, но оно будет не таким большим. Мы видели курсы и 75, и 78, и 80, и 82 даже с лишним видели. И это было в 2015 году в январе. Кстати, тогда ситуация в экономике была, как мне представляется, несколько хуже, чем сейчас. Потому что тогда только-только вводили санкции. И народ, по большому счету, не знал, что с этим делать.
Что касается нынешней истории, то, во-первых, предположим, ослабнет курс на какие-то там десятки копеек. Это абсолютно не принципиально. Сильно шататься ему никто не позволит. Это также совершенно очевидно. Но что касается бюджета, то здесь, наоборот, все очень хорошо. Потому что в марте 2020 года нас, извините, нагнули, ограничив не экспорт нефти из России, а именно добычу. При том, что внутреннее потребление нефти оставалось константой, и оно остается константой, потому что надо бензин, надо дизтопливо, нужен мазут, нужен авиакеросин и прочие производные от нефти. А вот доля экспорта у нас была вынужденно снижена.
Если будет принято решение об увеличении добычи, то нам стоит, наоборот, радоваться этой истории. Напомню еще раз, что никто не позволит рублю делать резкие телодвижения, резкие скачки, как это было, скажем, полтора года назад. Да, действительно, тогда было очень сильно непонятно, что будет дальше. Но сейчас-то ситуация принципиально другая. И волноваться по этому поводу, мне кажется, абсолютно не стоит.
А. Иванов:
- А вам не кажется забавным, что Америка в лице мирового гегемона западного мира настаивает на увеличении добычи такого грязного ресурса как нефть? А до этого настаивала на увеличении поставок такого тоже не чистого ресурса как газ. Какая-то двойная дипломатия получается.
Н. Кричевский:
- Я много раз говорил, скажу еще раз, потому что вся эта «зеленая» энергетика – это шляпа, панама, фикция, афера. Называйте это как угодно. Это новый способ раздуть пузырь на фондовом рынке. То есть сделать еще один плацдарм для получения спекулятивных сверхприбылей. Ничего общего с той ситуацией, которая каждое мгновение происходит в экономике, а экономика движется по пути энергосбережения уже несколько десятков лет, ничего экстраординарного за то время, когда мы будем переваривать итоги климатического саммита в Глазго, не произойдет.
А. Иванов:
- Вот в Глазго они сейчас чем занимались? Раздували этот пузырь?
Н. Кричевский:
-Знаете, они реагировали, рефлексировали на политическую моду. Есть такая категория – окно Овертона. Наши слушатели могут поковыряться в Википедии…
А. Иванов:
- Думаю, что многие наши радиослушатели знают, что это такое.
Н. Кричевский:
- Можете не перебивать старика профессора?
А. Иванов:
- Вам слово, профессор.
Н. Кричевский:
- Так вот, постепенно мы расширяем границы нашей риторики. То, что вчера было вещью, которую не нужно было педалировать, обращать на нее внимания в виде никчемости, сегодня постепенно входит сначала в общественный дискурс благодаря лидерам общественного мнения, той же Грете Тунберг, например, потом это получается через исследования экономистов. После этого подключается, скажем так, гуманитарные общественные политические деятели наподобие Анатолия Чубайса или Алексея Кудрина. И после этого уже эта повестка выходит на уровень первых лиц государства, которые очень любят подобного рода дополнительные поводы для того, чтобы встретиться, пообщаться, поговорить, показать свою значимость озабоченность, желание быть на острие мировой повестки.
Напомню, что приблизительно 10-12 лет назад в свое время была создана такая неформальная агломерация под названием БРИК – Бразилия, Россия, Индия, Китай. Почему? Это уже потом Южная Африка присоединилась. БРИК. Почему? Потому что один из аналитиков Goldman Sachs посчитал, что акции этих стран, компаний этих стран, вообще, эти страны показывают наибольшие темпы экономического роста. И поэтому на эту четверку стоит обращать особое внимание. И во что это вылилось? Придумал какой-то товарищ эту аббревиатуру, собрал туда четыре государства, хотя схожие темпы экономического развития показывали, например, Мексика, Аргентина, другие государства. Тем не менее, он остановился на БРИК. Не знаю, почему.
И во что это все вылилось? Это вылилось в то, что сначала четыре руководителя стран начали регулярно встречаться, потом добавилась Южная Африка и уже пять руководителей государств жали друг другу руки и обменивались приветствиями. И вот это стало какой-то кратковременной, но тенденцией. В мировой экономике и в мировой политике.
Вот сейчас приблизительно то же самое, но только помощнее, побогаче. На уровне G20 и на уровне климатического саммита в Глазго. Хотя, на самом деле, мода пройдет. И вся эта история рассеется, как и рассеялась в свое время история с доткомами после того, как они в 2001 году массово обанкротились и биржа Nasdaq оказалась в безумной яме и по своему имиджу, и по репутации, и по тому, что она из себя представляла после того, как осыпались акции этих компаний.
А. Иванов:
- Что никогда не меняется – это то, что виновной во всех бедах Запада остается Россия. Сегодня или вчера по европейскому времени Байден уже выступал с претензиями в адрес нашей страны, мол, недостаточно мы занимаемся климатической повесткой. Мне кажется, что стоит ждать и климатических санкций, раз уж идет такая моральная артподготовка. Будут ли на нас вешать какие-то финансовые обязательства по тому, чтобы на нашем горбу Запад въехал в рай?
Н. Кричевский:
- У нас программа не на то, чтобы нагонять жути на наших слушателей. Санкции климатические! Экологические! Не очень понятно, на основании чего и под каким соусом они будут выдвигаться? Под соусом того, как сказал Байден, у Путина тундра горит? Нет, конечно, потому что санкции объявляет не Байден, а дипстейт – глубинное государство в США. Санкции – это продукт деятельности, обсуждений, прений, дебатов очень многих статусных лиц, которые входят в расширенное американское правительство. Это совершенно не обязательно, что вот им нужен какой-то очередной повод. Более того, американцы уже настолько обвились этими санкциями, что они теперь не знают, что делать с ними дальше. Потому что, с одной стороны, вроде как ввели, с другой, вот за семь лет Россия по-прежнему не разорвана в клочья. Более того, как-то вот пыжится еще! И надо сказать, весьма активно и успешно. И громко.
А. Иванов:
- Согласен с вами.
Нам тут пишет Юрий из Финляндии: бензин дорожает на фоне дорожания нефти, а доллар не падает к рублю, вроде должен падать. Почему так происходит, Никита Александрович?
Н. Кричевский:
- А что значит «бензин дорожает»? Бензин, конечно, дорожает, но он дорожает в пределах нескольких процентов в пределах инфляции. Да, он стоит больше 50 рублей, я если Юрий сидит в Финляндии, то там эти процессы более выпуклые. И там, конечно, видно ,что чем дороже нефть, тем дороже бензин. Но в России по сравнению с Финляндией, уже несколько лет как существует регулирование, когда цена на нефть выше, бюджет забирает больше, а когда цена на нефть ниже, бюджет забирает меньше. Это регулирует ценообразование на рынке бензина и дизтоплива. Линейной зависимости в России что с ценами на бензин, что с курсом нет. И нет уже достаточно давно. Да, конечно, определенная корреляция присутствует, но это не более, чем определенная корреляция. На самом деле, мы можем забыть о курсе на неопределенно долгое время и я, наоборот, настаиваю на том, чтобы мы ввели некое подобие фиксированного курса, как это сегодня происходит в Китае, правда, курса искусственно заниженного. Для того, чтобы поддерживать российских экспортеров. Вот ровно по тому же пути шел не Китай, про него все знают, а Япония. Это в Японии было в 60-70-х годах, когда она показывала чудеса экономического роста. И все единодушно говорили о японском экономическом чуде. Так продолжалось до 1985 года, до того момента, как представители G7 встретились с премьер-министром Японии и в ультимативной форме потребовали пересмотреть курс японской йены, то есть, укрепить ее весьма и весьма существенно к доллару, к британскому фунту, к немецкой марке. Ну, и к остальным валютам, которые назывались тогда свободно конвертируемыми.
Японцы были вынуждены на это пойти. И вынуждены, потому что находились под американским оборонительным зонтиком. У них не было вариантов ослушаться. С тех пор уже с конца 80-х японскому экономическому чуду наступил конец. Встреча в отеле «Plaza» - 1985 год. Опять же, предлагаю нашим слушателям посмотреть в поисковиках, почитать об этом событии.
А. Иванов:
- Еще одно сообщение. Пишет наш слушатель: «Все наши экономические проблемы решаются за счет обвала рубля. Знаете, что мне обидно? Многие страны решают свои экономические проблемы за счет обвала своей национальной валюты, за счет того, что они, накапливая огромный государственный долг, потом его, по сути, нивелируют тем, что девальвируют собственную валюту. И государственный долг уменьшается. Но Россия из тех немногих государств мира, где государственный долг практически микроскопический. Так зачем нам эта инфляция? Как она решает наши экономические проблемы?»
Н. Кричевский:
- У меня вопрос к нашему слушателю, который это написал. Пусть он приведет хотя бы один пример, когда обвал рубля решил хоть какую-то экономическую проблему в России за последние 15-20 лет. Тогда поговорим. А так – это голословное утверждение, которое, к сожалению, говорит о том, что экономическое образование у России упало ниже плинтуса. И огромная «заслуга» в этом господина Кузьминова, который сегодня был назначен председателем экспертного совета при правительстве Российской Федерации. Они сделали все для того, чтобы из русского человека в экономическом плане сделать, извините, быдло. Они достигли этой цели. Мы негодуем, мы против! Мы высказываем свое фи, но у нас нет никаких других вариантов, потому что не те времена. И для этого нужна политическая воля, чтобы отреагировать на эти вещи так, как того они заслуживают. И здесь, конечно, не только Кузьминов, но и такие господа, как Чубайс, например, и прочие господа.
А. Иванов:
- Напомню, что Ярослав Кузьминов – это бывший ректор Высшей школы экономики, который сегодня стал главным экспертом российского правительства и встречался с Михаилом Мишустиным.
А. Иванов:
- Сообщение из нашего чата будет эпиграфом к третьей части нашей передачи. Вадим пишет: «В G20 ни одной страны без дефицита бюджета нет. А наш-то хвастался, что у нас профицит». Наш-то – это Владимир Путин, естественно. И наш слушатель отсылает нас к той речи, которую толкнул наш президент на онлайн-саммите G20 на этой неделе.
Владимир ПутинПрезидент Российской Федерации- При этом хотел бы отметить, 40% дефицита бюджетов всех стран G20 за 2020-2021 годы придется на Соединенные Штаты. Говорю об этом, потому что мы все прекрасно понимаем, от положения в этой экономике зависят вся мировая. Избыточное стимулирование обернулось и общей нестабильностью, ростом цен на финансовые активы и товары на отдельных рынках – энергии, продовольствия и так далее. Базовые причины этих явлений – серьёзные бюджетные дефициты в развитых экономиках, это первопричина. Их сохранение создаёт риск высокой глобальной инфляции в среднесрочной перспективе, из-за чего не только растут риски снижения деловой активности, но и закрепляется и усугубляется неравенство, о котором тоже говорили. Поэтому важно не допустить раскручивания стагфляционной спирали, а вести дело к нормализации бюджетной и денежно-кредитной политики.
А. Иванов:
- Владимир Путин произнес это словосочетание – стагфляционная спираль. Можете пояснить, что он имеет в виду? Чего боятся наши экономические власти?
Н. Кричевский:
- Я-то могу пояснить. Я боюсь, что Владимир Путин не сможет пояснить, что он имел в виду. Дело в том, что у Владимира Путина объективно не хватает времени и усилий для того, чтобы изучить все премудрости, тонкости экономической теории. Это абсолютно нормально. Потому что ему в противном случае придется становиться и вирусологом, и иммунологом, и политтехнологом, и специалистом в области военной инженерии, и много кем еще. Я уж не говорю о том, что он должен становиться экологом, климатологом.
А. Иванов:
- А страной управлять когда?
Н. Кричевский:
- А страной управлять будет кто-нибудь другой, возможно, Алексей Валерьевич Иванов, через Радио «Комсомольская правда».
А. Иванов:
- Нет, спасибо.
Н. Кричевский:
- Я это к тому что Владимиру Владимировичу говорят о стагфляционой спирали, он говорит: а что это такое? А ему какие-то его советчики начинают рассказывать. И рассказывают очень часто неправильные вещи, проще говоря – байки о том, что стагфляционная спираль – это инфляция и, например, отсутствие экономического роста, к примеру. И он говорит: да, это хорошая история, хороший мем, давайте его применять. На самом деле классическая стагфляция – это инфляция и безработица. Такая история была в конце 70-х – в начале 80-х в Америке. Тогда она и получила название стагнация плюс инфляция, то есть стагфляция. Но речь шла не об экономическом росте. Речь шла именно о безработице. Потому что экономический рост в Америке в конце 70-х и начале 80-х, как правило, присутствовал. Не каждый год, но он констатировался. И проблема Америки была в том, что до 10 % работоспособного населения не могли найти применение своим трудовым усилиям. А вторая проблема – это была инфляция, которая была налогом на всех американцев и всех, кто покупал американские товары. Потому что производители были вынуждены повышать цены. Вот безработица и инфляция – это есть стагфляция. И больше ничего, никакого экономического роста здесь нет и в помине. Потому что это называется по-другому.
А когда Владимир Владимирович говорил о том, что существует опасность стагфляционной спирали, я тоже не очень понял, что он имел в виду. Поскольку с безработицей особых проблем нет. А отдельные всплески инфляции, которые сегодня находятся в общем и целом в рамках допустимого во всем мире, а не в России, позитивно влияют на тот же госдолг. То есть за счет увеличения поступлений в бюджеты всех уровней есть возможность ускоренными темпами этот госдолг снижать.
Я бы обратил внимание на месте Владимира Владимировича не на опасность безработицы и инфляции одновременно, а на опасность именно инфляционной спирали. Спирали заработная плата – цены. Это еще одна классическая спираль. К огромному нашему сожалению, при том, что у нас показатель инфляции на 25 октября составляет 7,97 %, по официальным данным, а по потребительской продукции он уже давно ушел за 10 %, у нас есть очень серьезная опасность скатиться, свалиться именно в инфляционную спираль.
Потому что на этой неделе прошло сообщение о том, что порядка трех четвертей всех опрошенных Ernst & Young компаний собираются повышать заработную плату своим работникам. И повышать ее приблизительно на 6 %, но это не принципиально, потому что они очень часто привирают в меньшую сторону. А ведь дальше там идут индексация, пенсии. И все это будет увеличено. И вот здесь возникает вопрос: а как это срикошетит на инфляцию? Как это отразится на росте цен? При прочих равных это отразится очень и очень плохо. А именно – новым увеличением сумм на ценниках.
Можно ли с этим справиться? Вот в чем вопрос. Справиться с этим можно. Достаточно открыть Telegram-канал «Антискрепа», весьма и весьма популярный в узких кругах читателей Telegram, где вчера и позавчера весьма обстоятельно рассказывалось, при помощи каких способов можно положить конец или, по крайней мере, стреножить инфляцию в текущий момент. И это не сокращение спроса, о котором твердит госпожа Набиуллина и делает все для того, чтобы у людей и предприятий было как можно меньше денег, а именно за счет расширения предложения продукции для конечного потребителя. В этом сермяга того, что называется борьбой с инфляционной спиралью.
Здесь я не предлагаю ничего нового. В начале 80-х это было блестяще реализовано в той же Америке и называлось это как раз «экономика предложения». Впоследствии двое из четырех ее авторов получили Нобелевские премии, а один из авторов теории предложения – это концепция предложения – Милтон Фридман к тому времени уже был лауреатом Нобелевской премии. Несколько лет назад Нобеля получил и еще один заключительный участок той великолепной четверки.
Это все известно, это все сделано. Почему это не делается у нас? Вопрос очень сложный и простой одновременно. Конечно, легче всего все свалить на Путина. Но, к сожалению, история нашей страны говорит о том, что до тех пор, пока мы не упремся, что называется, рогом в землю, мы не начнем думать тем местом, на котором этот рог вырос. Вот когда мы упремся, вот тогда мы задумаемся.
А. Иванов:
- Замечание от наших слушателей: «Как увеличить предложение в стране, где разрушена практически вся промышленность? За счет чего? Кто будет это предложение наращивать?»
Н. Кричевский:
- Ничего такого в плане конечного потребления я не вижу. Потому что значительная часть продуктов питания производится внутри России, значительная часть потребительских товаров могла бы производиться внутри России, потенциал к этому еще имеется. А каким образом это делается? Это делается по нескольким направлениям, за счет резкого снижения, например, налогов, взносов, сборов с предприятий малого и среднего бизнеса, ориентированных на конечного потребителя. Вот это самый первый и очень часто применявшийся ход для того, чтобы снизить цены, чтобы просто их держать.
Второй вариант – это госсубсидии. Это тоже применяется. Но у нас госсубсидии сосредоточены преимущественно в сельском хозяйстве. Почему бы не расширить это на сферу высоких технологий, на НИОКР?
Третий вариант – таможенные пошлины. На какие-то группы товаров нужно вводить повышенные таможенные пошлины, на какие-то – пониженные. Кузьминов, который сегодня стал председателем экспертного совета при правительстве, он же может это предложить в течение буквально нескольких дней. А при нынешних средствах коммуникации я не вижу никаких проблем для того, чтобы это делать не месяцами, а буквально днями. Максимум – в течение недели.
Сегодня вышло сообщение о том, что правительство приостанавливает экспорт азотных и высокоазотных удобрений, пока что на полгода. О чем это говорит? Это говорит о том, что правительство заинтересовано в стабилизации цен на аграрную продукцию. Не больше, не меньше. Поскольку продукции вырабатывается много, цены очень высокие, значительная часть идет на экспорт. Сам бог велел насытить внутренний рынок и сбить цены на удобрения. То, о чем правительство просили, умоляли весь этот год. Вот правительство наконец пошло навстречу. Это тоже элемент поддержки теории предложения. Или экономики.
Н. Кричевский:
- Прежде чем вы поменяете тему, еще несколько слов по поводу расширения предложения. Мы мыслим некими классическими рамками, границами на уровне, в лучшем случае, начала нулевых. В то же время мы забываем о том, что мы живем уже в третьем десятилетии двадцать первого века. И проблемы, и задачи у нас несколько иные.
На прошлой программе я порекомендовал нашим слушателям почитать статью в «Ведомостях» о энергопереходе, о том, какие затраты потребует энергопереход. Некоторые прочитали, меня в «Антискрепе» благодарили за то, что я дал им такую наводку. Сейчас я хочу сказать о том, что не так давно мне попалась статья в другом бизнес-издании. Она касалась о кибербезопасности, о защите малого и среднего бизнеса. Это очень серьезная проблема. С одной стороны мы говорим о том, что нам надо развивать, продвигать и прочее, с другой, мы считаем, что эти и подобные проблемы в условиях малого и среднего бизнеса решены по определению. Как наличие зонтика, скажем, дежурного у нас в саквояже. Ничего подобного! И когда я прочитал эту статью в РБК я понял, что мне нужно обратиться к нашим руководителям. И убедить их в том, что автора этой статьи нужно пригласить к нам в студию, поговорить о том, в каком состоянии находится сейчас ситуация с обеспечением кибербезопасности именно для малого и среднего бизнеса. Рабочие места, рабочие порталы, мини компьютерные станции и прочее для того, чтобы люди могли посвящать больше своего рабочего времени не заботе по обеспечению безопасности, а для того, чтобы заниматься созидательным разрушением, то есть, внедрять новую продукцию на российские и иностранные рынки.
Мне пошли навстречу. Очень надеюсь, что в следующий раз мы с автором этой публикации поговорим предметно.
И это тоже туда же. Просто мы с вами за 15-20 минут не сможем рассказать, что Кузьминову, что правительству о том, что ему нужно делать для того, чтобы снизить или, по крайней мере, упокоить рост цен на самое необходимое.
А. Иванов:
- Давайте пойдем дальше. Ваше отношение к нерабочим дням. И сегодня пришла новость от московского и подмосковного правительства о том, что в этих регионах нерабочие дни продлеваться не будут. В некоторых регионах нерабочие дни будут продлены. И сегодня прошла новость из аппарата Бориса Титова – уполномоченного по правам предпринимателей: продление режима нерабочих дней поставит каждое четвертое предприятие малого и среднего бизнеса в России под угрозу закрытия. Это к вашей предыдущей тираде о том, что надо всемерно поддерживать предложение о субсидиях малому бизнесу.
Н. Кричевский:
- Вы знаете мое «восхищенное» отношение к господину Титову. И в этой связи я должен заявить о том, что средних предприятий в России практически нет. Может, их несколько сотен на всю страну. Они либо малые, либо крупные. Практически нет средних предприятий!
А. Иванов:
- У нас и среднего класса нет практически в стране!
Н. Кричевский:
- Это понятие социологическое, а мы говорим об экономике.
Второе. Четверть будет поставлена на грань по опросам. И я удивлен, почему так мало, потому что плакаться и причитать – это исконно русская традиция. И если бы там была половина, я бы тоже удивился, но в меньшей степени. Но когда всего четверть?! Слушайте, а чем занимается три четверти?
А. Иванов:
- Еще 56% говорит, что будут работать себе в убыток, балансировать на грани выживания.
Н. Кричевский:
- Я не знаю, что такое работать себе в убыток. Работать себе в убыток – это значит закрывать финансовые дыры за счет либо привлеченных, либо собственных внутренних средств.
С 8 ноября все восстанавливается, по крайней мере, в московском и подмосковном регионах. Поэтому говорить здесь не о чем. Но если рынок очистится от энного количества предприятий, я полагаю, ничего страшного с нашей экономикой не случится. Плюс ко всему, знаете, я много раз говорил, повторю. У нас половину бюджета формирует приблизительно 47 компаний. Сейчас, возможно, чуть меньше, потому что постоянно идет процесс слияния и поглощения. 50% бюджета приходится на 47 компаний. То есть, при любой погоде половина бюджета будет сделана. А все остальные – это компании, которые формируют всю вторую половину бюджета. Даже если четверть предприятий окажется в ситуации банкротства, страшного ничего не произойдет. Потому что это конкуренция, извините, господин Титов. И, во-вторых, это рынок, за который вы ратуете. А рынок, как известно, определяет лучших и вымывает худших. Это абсолютно нормально. Более того, по мировой практике в первый же год стартапов или работы малых предприятий в ситуации банкротства оказывается не менее 20% тех, кто начинал работать. А всего за первую пятилетку существования малого бизнеса не доживают до конца этой пятилетки до 80% зарегистрированных за эти пять лет предприятий. Это не Россия. Это нормальная статистика. Поэтому, ну, под угрозой. И что делать? Значит, вот так вот они поставили свою бизнес-модель.
А. Иванов:
- А что с точки зрения бизнеса лучше? Вводить такие локдауны на неделю или на три месяца, на полгода или до особого распоряжения вводить обязательные QR-коды для посещения практически всех предприятий сферы услуг.
Н. Кричевский:
- Вот сейчас пойдет еще одна джинса. Есть такой канал «Хроники пикирующего капитализма».
А. Иванов:
- Да, есть.
Н. Кричевский:
- Он совсем маленький.
А. Иванов:
- Ну, не совсем маленький.
Н. Кричевский:
- Он только начал жить и работать. Его автором является Алексей Иванов – «Хроники пикирующего капитализма». Вчера он отметил первую тысячу подписчиков.
Несколько дней на этом канале вышел пост о том, как локдаун осуществляется в Китае. И вот это, я вам скажу, была жесть. Вот посмотрите!
А. Иванов:
- Давайте хотя бы пару фактов.
Н. Кричевский:
- Помните, что автор канала «Антискрепы» - Кричевский, а автор канала «Хроники пикирующего капитализма» - Иванов. И вот Алексей Валерьевич вам написал, как происходит локдаун в Китае! Пару фактов там услышите и скажете, нет, я не буду расстраиваться, я в винный магазин схожу. А там вы никуда не сходите. Более того, сегодня вышли видео о том, как маленьких китайских школьников экстренно эвакуируют без согласия родителей в антиковидные лагеря. Почему? Потому что у одного-двух учеников обнаружили ковид. Без спроса! Сажают в автобус, вывозят! О каком локдауне мы с вами говорим!
Вы поддерживаете или не поддерживаете, спрашивает Алексей Валерьевич? Я не поддерживаю лицемерие! Государственнное лицемерие. Что я имею в виду? То, что нас всех сажают на привязи и говорят: не выходите из дома, не надо вам работать. А общественный транспорт в этот момент продолжает работать. Видимо, в общественном транспорте ковид не выживает. Стройка продолжает работать. Там не бывает ковида. Зато он бывает где?
А. Иванов:
- Везде!
Н. Кричевский:
- В кафе и ресторанах! Вот их надо закрыть.
А. Иванов:
- Особенно ночью он там бывает.
Один факт про Китай. Меня потряс факт, что шанхайский Диснейленд – 33 тысячи посетителей одновременно находились. И у одного во время нахождения пришел положительный тест на коронавирус. Что сделали китайские власти? Естественно, заперли всех этих людей в Диснейленде.
Н. Кричевский:
- Почему «естественно»? Они просто заперли!
А. Иванов:
- Они же китайские власти. И они запретили просто всем покидать территорию Диснейленда до тех пор, пока не будет проведено тестирование всех и каждого. Сколько это времени заняло? Думаю, не меньше половины суток.
Н. Кричевский:
- Несколько часов их там мариновали. Выяснили, что там все хорошо и их выпустили. Мы к чему это? К тому, что мы живем в самой хорошей и самой счастливой стране. Самой добродушной, пусть и лицемерной стране.
А. Иванов:
- Наш локдаун самый гуманный в мире!
Н. Кричевский:
- И поэтому спасение утопающих – дело рук самих утопающих! Если хотите жить, если болеть, то легко – идите и вакцинируйтесь! Как это сделал буквально позавчера профессор Кричевский. Это был один из последних оплотов антивакцинации в стране.
А. Иванов:
- И на этой ноте мы прощаемся с вами до следующей недели.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
