Пётр Лидов: Удар по Вашингтону ядерным оружием будет означать в прямом смысле конец света
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья. В студииРадио «Комсомольская правда» Иван Панкин. Это «Диалоги» с Петром Лидовым, директором по коммуникациям медиагруппы «Россия сегодня». Здравствуйте, Петр.
П. Лидов:
- Здравствуйте.
И. Панкин:
- Если кто-то, путешествуя по YouTube, натыкается на проект «Изолента», пожалуйста, Петр – ее основатель. И один из ведущих. Поздравляем его с тем, что у вас юбилейный тысячный выпуск вчера был. А ведь когда-то давно там у вас были ныне признанные иноагентами люди, такие как Венедиктов, бывший глава закрытой уже радиостанции «Эхо Москвы». Но сейчас вы таких людей избегаете. Чего это?
П. Лидов:
- Нет, я бы не сказал, что это было как явление, что у нас были такие люди прям. Венедиктов был у нас. Мы завели рубрику такую, меня все время тянуло во что-нибудь такое познавательное, развлекательное, не просто, а чтобы полезно было, и мы придумали рубрику «Главред», где, кстати, был и руководитель «Комсомольской правды» Сунгоркин. Он, по-моему, был первым у нас, кстати. И Венедиктов был в качестве главреда «Эха Москвы», еще пара человек. А потом чего-то она как-то сгинула. Так что, да, всякое бывало. Но такие люди, как Венедиктов, с точки зрения иноагентства, я бы не сказал, что у нас много было.
И. Панкин:
- Я к тому, что сейчас-то вы уже в принципе таких не зовете. Всех тех, кто признан иноагентом, почему-то вы их обходите стороной.
П. Лидов:
- Да мы и раньше их как-то не звали. Я не сказал бы, что у нас что-то поменялось.
И. Панкин:
- Говорить будем про свободу слова и демократию, с вашего позволения. О чем же еще? Вы – внук легендарного человека, советского журналиста, военкора, вашего тезки Петра Лидова. А он в свое время открыл миру имя Зои Космодемьянской. Кстати, когда несколько лет назад карикатурист Бильжо назвал ее сумасшедшей в соцсетях, поднялся страшный скандал, Бильжо потом извинялся. Вам эти слова тогда задели как-то?
П. Лидов:
- Да.
И. Панкин:
- Почему?
П. Лидов:
- Мне вообще кажется, что там что-то было…
И. Панкин:
- Он наткнулся где-то на ее медкарту, в которой значилось, что она была умалишенной. Такой вывод был сделан им тогда.
П. Лидов:
- Там он что-то гадкое написал именно по поводу казни или чего-то такого. Да, меня это задело. Я с Бильжо не знаком, но у меня тогда было заочное желание при встрече как-то ему объяснить все не при помощи языка.
И. Панкин:
- К рукоприкладству прибегнуть?
П. Лидов:
- Бывает иногда – хочется в морду дать кому-нибудь. Вот у меня было такое желание.
И. Панкин:
- А как же свобода слова? Вы же журналист. Более того, вы в свое время были пресс-секретарем «Мегафона», сейчас вы директор по коммуникациям. А вы сразу в морду. Как так?
П. Лидов:
- Нет, я же говорю, что это желание было. Я же его не реализовал. Я не являюсь руководителем, другом, еще кем-то господину Бильжо, чтобы это применить на практике. Если бы он был моим подчиненным, то я бы это точно сделал.
И. Панкин:
- С субординацией у вас в коллективе мне все понятно.
П. Лидов:
- Ну, или как-то знаком с ним был бы. А так вы спросили про эмоции – это были мои эмоции, я вам честно рассказал. Я не журналист, я никогда не был журналистом.
И. Панкин:
- А разве пресс-секретарь не имеет отношения к журналистской среде?
П. Лидов:
- Наоборот, это другая сторона профессии информационщика, давайте тогда так широко возьмем. Потому что есть пиарщики, есть люди, которые готовят информацию, те, кто с ней работают. Часть этих людей, я бы сказал, что это журналисты. И, на мой взгляд, журналист, конечно, гораздо более сложная и достойная профессия, чем пиарщик и директор по коммуникации. Поэтому меня тянет и в эту сторону. Но, на мой взгляд, журналист – я пока не достоин называться журналистом.
И. Панкин:
- Тогда что нужно сделать, чтобы иметь честь и возможность назвать себя журналистом?
П. Лидов:
- Я думаю, что надо бы, конечно, чтобы, во-первых, тебя оценили другие. Но мне кажется, надо сделать что-то общественно значимое. Что-то такое важное вскрыть.
И. Панкин:
- Бильжо вскрыл. Он, правда, карикатурист, но это тоже одна из сторон профессии. Он вскрыл, пожалуйста.
П. Лидов:
- Бильжо, мне кажется, здесь просто повел себя некрасиво и некорректно. И совершенно ничего он не вскрыл, а он просто надругался над памятью человека. Более того, я думаю даже, что он, конечно, хотел надругаться над образом, над символом. Это сродни, скорее, я не сторонник, я вообще не верующий, но вот оскорблению чувств верующих, что-то из этой сферы. Он плевал не в Зою Космодемьянскую. Он плевал, конечно, в людей, которые считают этот символ святым. Вот, собственно, и все. Поэтому здесь немножко другой контекст. Ничего он там не вскрыл полезного. К тому же, то, что он вскрыл, мне кажется весьма сомнительным.
И. Панкин:
- Придется затронуть весьма волнующую тему, которую вы задели, - про оскорбление чувств верующих. С вашей точки зрения, то, что сейчас происходит, когда какие-то не опознанные обществом верующие на что-то оскорбляются, взять недавний скандал с новым сериалом «Монастырь», который представляет «Кинопоиск», с Ивлеевой и Филиппом Янковским, - он оскорбил чувства каких-то верующих. Каких – я понятия не имею. Я один из верующих, я оскорблен не был, я сериал не смотрел. Говорят, там голая Ивлеева. Кстати, посмотреть надо обязательно. Я пооскорбляюсь, но тихо, про себя.
Так вот, чего это вдруг мы взяли за моду оскорбляться на все? А потом заставлять людей извиняться за то, на что мы оскорбились якобы.
П. Лидов:
- Это очень хорошая, важная тема, мне кажется. Я не эксперт в этих вопросах, но мое личное мнение примерно такое. Наша страна сейчас находится в поиске тех самых… Страна – не власть, а общество, по большому счету, идет в этом вопросе таким довольно непростым путем проб и ошибок. Знаете, наступает – здесь нельзя, здесь камень упал, и по дорожке такой идет. Мне кажется, это процесс. Когда все это устоится, выработаются какие-то нормы, получится, действительно, отделять настоящие вещи, которые делать не стоит, очевидный пример – танец Pussy Riot в храме, - от других, которые к этому особого отношения не имеют, этих бесконечных изменений. Мне кажется, их стало поменьше. Время нужно просто.
Согласен в том смысле, если вы это имеете в виду, что иногда перебор случается. И мне это тоже не очень нравится. Но вот, да, идем мы вот таким путем. Но не надо ездить на чемпионат мира в Катар, на мой взгляд, с ЛГБТ-флагом. Просто из уважения к их традициям.
И. Панкин:
- Может быть, тогда не надо брать на себя ответственность проводить чемпионат мира?
П. Лидов:
- Нет, почему же, надо.
И. Панкин:
- Вот у нас по Москве ходили с разными флагами, их никто не трогал.
П. Лидов:
- У нас это приемлемо. А там – нет.
И. Панкин:
- Причем разрешали курить и пить в общественных местах.
П. Лидов:
- Согласен. Но у нас-то это в обществе приемлемо, оно у нас такое европейское и свободное.
И. Панкин:
- Так у нас есть закон, что нельзя курить в общественных местах.
П. Лидов:
- У нас много законов, которые не особо соблюдаются. Они же созданы для того, чтобы какую-то такую декларацию сделать. Вот сейчас подскажу темку – закон о запрете пропаганды ЛГБТ. Тоже большой вопрос. Я к нему относился весьма скептически как раз до ЛГБТ-флага в Катаре. Не очень понятно, мы все взрослые люди, вспоминая ваш последний эфир с Бовтом, вы там эту тему обсуждали, насколько вас в жизни может куда-то там сдвинуть, с консервативных позиций.
И. Панкин:
- Мы с Бовтом непреклонны!
П. Лидов:
- Я тоже в каком-то смысле. Но смотрите, когда западная цивилизация выезжает в общество, где, по большому счету, исламские традиции, и там начинает навязывать, именно навязывать свои какие-то идеи, это вызывает вопросы: с какого, собственно, перепугу? Слушайте, во-первых, к футболу это отношения не имеет. Хочется вам там продвинуть какие-то свои ценности, пожалуйста, но у себя дома – в Голландии, в Германии, в Англии. Ради бога. Но имейте уважение, мир разный. Где-то это не принято.
И вот с этой точки зрения я как-то немножко пересмотрел эту мысль. По-моему, декларация такая, Госдумой сделанная, имеет право на существование. Другой большой вопрос – как это будет все реализовываться и соблюдаться. Тут есть моменты, схожие с тем, что курить вроде как нельзя в общественных местах, а все курят.
И. Панкин:
- Закон о запрете пропаганды ЛГБТ, я, как нормальный человек, не против, я понимаю, в какой стране мы живем, в том смысле, что в стране традиций. Мы консерваторы, это для нас норма. Но, с другой стороны, ведь закон ради закона, это совершенно очевидно. Закон, который работать не будет. Вот есть у нас три федеральных канала основных. На одном из них работает ведущий, он один из хедлайнеров, он ведет ток-шоу и прочие проекты. У него фамилия, просто ассоциативный ряд, вот с вами кто-то живет рядом. Если вы сейчас посмотрите эфир этого человека, а он весь из себя такой. А ведь в законе прописано, что, если у вас складываются какие-то неправильные установки, то что это, если не навязывание каких-то установок. А ведь он открытый гомосексуалист. Более того, в Википедии это прописано, любопытнейший момент, надо перепроверять, что когда-то он выступал в Госдуме и критиковал Набиуллину и Владимира Путина.
П. Лидов:
- Это нестрашно. Если критиковать Набиуллину вот так, по-мужски, это нормально. А если, так сказать… то уже нет, что ли?
И. Панкин:
- Я ведь не про это. Проблемка тут со всех ракурсов, откуда ни подойти. Наверное, все-таки ведущий федерального канала должен по поводу Путина помалкивать лишний раз. Вы не находите?
П. Лидов:
- Я, честно говоря, не очень понимаю, о чем вы говорите. И когда он был в Госдуме. Но может быть. Ведущий федерального канала по поводу Путина помалкивать – это слишком общий посыл. Там же есть у них начальство, они разберутся, чего им делать.
И. Панкин:
- Вы у нас за цензуру оказывается?
П. Лидов:
- Нет, я за редакционную политику. Я не начальник на федеральных каналах, откуда я знаю, чего они там говорят. Вы имеете в виду, критиковать нельзя президента?
И. Панкин:
- В том числе, конечно.
П. Лидов:
- Наверное.
И. Панкин:
- Ведущему федерального канала.
П. Лидов:
- Государственного. Пожалуй, что да, наверное. Но опять же, это их редакционная политика. Я знаю, что у нас есть «Изолента». Можно ли там критиковать Путина? Честно говоря, мы таких установок никому не давали. Но бывало, критиковали.
И. Панкин:
- На Радио «Комсомольская правда» я таких установок тоже никогда не получал.
Я вообще хотел про другое говорить, но раз затронули эту тему, давайте уже покончим с этим. Мы говорили про закон о запрете пропаганды ЛГБТ. Мы, конечно же, против пропаганды ЛГБТ, но она ведь повсюду. Она есть в видеоиграх. Например, The Last of Us, особенно вторая часть, она сконцентрирована на сюжете вокруг героини, которая является открытой лесбиянкой. Это игра поколения. И первая часть, и вторая. Это видеоигра, в которую играют все подростки и не подростки в мире. Вот у вас есть дети. Можно ли ограничить и нужно ли, если ты знаешь, что такой сюжет в видеоигре? А все сверстники в нее играют.
П. Лидов:
- Невозможно. Можно попробовать, конечно, но она пролезет и будет. Поэтому, что касается детей, то нужно вести контрпропаганду, если это можно так назвать. Нужно им объяснять, показывать. От того, что мы запретим что-то где-то, оно же не исчезнет. Тут вопрос в другом. Вопрос в том, что закон…Правильное рассмотрение закона – это норма, которая подразумевает реализацию, последовательную, подзаконные акты, где чего можно, где чего нельзя. Но зачастую законы бывают фактически декларацией политической позиции. И зачастую даже, может быть, никто точно не знает, как их вообще реализовывать. Там же вообще много чего. Там же Л, Г, Б и Т еще есть. Это лесбиянки, геи, бисексуалы, что, кстати, уже проблема, потому что бисексуалы – это вообще…
И. Панкин:
- И нашим, и вашим.
П. Лидов:
- Нет, там проблема у них. Потому что на самом деле сейчас мультисексуализм у них. Бисексуал – это уже оскорбление многих гендеров.
И. Панкин:
- В Америке множество гендеров, не два, не три и не четыре.
П. Лидов:
- Говоря «бисексуал», ты подразумеваешь, что только два гендера. Как же так? Это же несерьезно. Надо менять термин. Это очень важно. Транс и все эти дополнения. Много очень здесь подзаконных актов должно быть. Есть над чем поработать.
И. Панкин:
- Но главное – зачем. Первый заместитель председателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Татьяна Буцкая заявила, что «творчество группы «Тату» спровоцировало рост количества ЛГБТ-людей в России».
П. Лидов:
- Это с не точки зрения?
И. Панкин:
- Наверное. Кстати говоря, я хорошо помню расцвет группы «Тату». Моя подруга заболела этим, среди прочего. Я читал молодежные журналы, это было начало нулевых. Прям самый расцвет. И одна из моих подружаек прям вот разгорелась на этой теме. Она впоследствии, кстати, стала лесбиянкой, стала в США.
П. Лидов:
- Совпадение?
И. Панкин:
- Не знаю. Не думаю. Я помню, как я читал молодежные журналы, а там прям целые опросы у людей на улицах о том, как парни на все это смотрят. Многие говорили так: знаете, я смотрю на это нормально, но своей девушке не простил бы. А ведь, действительно, многие девчонки стали ходить за ручку друг с другом, целоваться при встрече. Я не помню такой тактильности до взлета группы «Тату». Феномен имеет место.
П. Лидов:
- Вопрос – делать что-то надо с этим или нет? Мне кажется, в этом смысле закон как декларация имеет смысл. У меня другой вопрос, на который я не знаю ответа. Эта история с ранней переменой пола, с разрешением детям менять пол с 10 лет. Эта многогендерность, воспитание детей без соответствующих местоимений «он, она». Это все сейчас имеет место. Более того, все это продвижение радужных флагов на футбол. Мне непонятно, зачем они это все туда тащат? В чем глубокий смысл?
И. Панкин:
- Мир должен быть свободен от предрассудков, вот лозунг.
П. Лидов:
- Там же много есть нюансов. Можно тогда сегодня эту тему, завтра другую. Предрассудков огромное количество. У жителей арабских стран, мусульман тоже есть свои ценности, но они как-то не размахивают там разными флагами и символами на фотографиях с футбольной командой. Короче, мне не очень понятно, почему эту историю так тащат везде. Зачем? В чем кайф, в чем глубокий смысл, в чем пафос этого? Нравится тебе? Да ради бога, у тебя же в Германии все хорошо. Вот тебе гей-парад, пожалуйста, вот это есть, хочешь – туда, хочешь – сюда. Но при чем здесь все остальное? Зачем?
И. Панкин:
- Поезжай в Нидерланды, в Бельгию, проводи там.
П. Лидов:
- Более того, ты там живешь. Почему ты должен навязывать тем, кто этого не хочет? В этом смысле определенный барьер защиты может иметь право на существование. Более того, существует довольно большой отклик, где-то я видел публикацию скриншотов отклика иностранцев – американцев, европейцев на принятие Госдумой этого закона. Аплодисменты многочисленные: молодцы, Россия – вперед! И так далее. Наконец-то, - такого плана. Есть и эта часть общества.
И. Панкин:
- Но Канада на политическом уровне нас осудила.
П. Лидов:
- На политическом уровне все понятно. Я имею в виду мнение простых людей.
И. Панкин:
- Нехороший переход получится, но так как вы затронули тему ЛГБТ, мне пришлось перестроиться по ходу эфира. Это сейчас на повестке, причем эта повестка никуда завтра не испарится.
Давайте поговорим про работу наших военкоров, тоже про свободу слова. Недавно был скандал и вообще обсуждение это ходит по интернету, с тем, чтобы ограничить работу наших военкоров. На Украине, насколько я знаю, вообще у них действует закон, что нельзя снимать инфраструктуру, адрес, улицу. Вообще не стоит ничего снимать и выкладывать это в сеть. Прям на уровне закона. У нас работают военкоры на фронте. У украинцев военкоров как таковых один-два, может быть, есть, затесались, а в целом у них нет такой культуры как военкорство сейчас на фронте. Может, это правильно?
П. Лидов:
- Может быть. А может, и нет. Это очень сложный вопрос. С одной стороны, душа просит, и многие наши зрители всегда говорят: вот во время войны был голос Левитана, и все, и нормально, и все приходили два раза в день к репродуктору, послушали – и дальше шли спокойно работать. Все для фронта, все для победы.
И. Панкин:
- У нас тоже два раза в день есть брифинги Конашенкова, кстати.
П. Лидов:
- На этом фоне, конечно, многие военкоры создают трудности для действий Министерства обороны. Потому что для Министерства обороны идеально было бы иметь полный контроль над информационной ситуацией.
И. Панкин:
- И успех любит тишину.
П. Лидов:
- Ну, военкор выезжает на передовую, сообщает, что населенный какой-то взят или не взят. Естественно, это расходится какими-то миллионными, естественно, это долетает до всех руководителей. И мы прекрасно понимаем, что начинается. Звонки друг другу: а почему мне не доложили, а как вы допустили? Это все. Это, конечно, не способствует, с одной стороны. С другой стороны, у нас не война, а специальная военная операция, которая реально носит, конечно, масштабный, но все-таки пока еще с точки зрения жизни и мировоззрения людей ограниченный характер. И средства массовой информации, за исключением иноагентов, работают достаточно свободно.
При этом будет правильно сказать, что военкоры, действительно, многие из них, и большинство подавляющее, делают благое дело. И они прекрасно понимают, о чем можно писать, о чем нельзя писать. Многие из них выполняют функции, в том числе, и пропаганды, в хорошем смысле слова. Поэтому тема сложная, тема не очень однозначная. Но, на мой взгляд, соответствует текущей ситуации, масштабу и статусу военной операции. Я бы так сказал. Хотя, конечно, вопросы есть ко всем.
Как обычно, как пиарщик скажу, можно, конечно, все запретить. Вот самый простой путь пресс-секретаря – это запретить все контакты ему подвластной службы с внешним миром. И вообще тогда все хорошо будет. Но жизнь другая, и, конечно, надо их развивать, работать. Да, будут ошибки, будут проблемы. Но что делать… Пока так. Пока нормально. Но еще скажу, самая главная информационная война, на мой взгляд, это та, которая ведется на поле боя. Успехи на поле боя – это самое главное. Будут они, не нужно будет жаловаться на военкоров. Когда их нет, возникают другие вопросы. И это тоже объективная проблема.
И. Панкин:
- Уточню немножко. Я поднял информацию, во всех регионах Украины запрещено фотографировать, снимать дороги общего пользования, объекты общего назначения, инфраструктуры. Есть у Офиса президента Украины советники, самые знаменитые – Подоляк и Арестович. Подоляк заявил о том, что совсем скоро, через полгода, они Крым возьмут. Арестович ему вторит. И уже полгода говорит, что у русских ракеты закончились.
У нас ситуация другая. Наши военкоры, в том числе Саша Коц, Дима Стешин, или от ВГТРК это Поддубный и Сладков, они несколько иначе смотрят на то, что происходит на фронте. Можно вспомнить недавний скандал со Сладковым, который заявил о некоторых проблемах, потом начали разбираться, подключился депутат Федоров, сделал запрос губернатору региона, солдаты которого попали там в неприятности. Выяснилось, что это не совсем так. Федоров призывал запретить работать всем военкорам на фронте. Сладкова назвал американским агентом.
Вот мы затронули весьма волнующую тему про военкоров, в том числе, упомянули скандал депутата Федорова, с которым последнее время много скандалов. Он пару месяцев назад нам обещал Клайпеду с Вильнюсом вернуть, до сих пор возвращает. И он же сказал, что военкоры, в том числе, наша с вами знакомая Надана Фридрихсон, она работает на американскую разведку. Сладков – журналист ВГТРК тоже, он якобы не так давно вбросил фейк, из-за этого разгорелся огромный скандал.
Но ведь ошибки эти, они, в том числе, носят не столько положительный характер, сколько позволяют встряхнуть обстановку. И какие-то вещи пересмотреть, приглядеться к ним повнимательнее.
Вот еще один момент – скандал с таможней. Кто-то вбросил, что товары, которые идут на фронт, купленные на деньги, на пожертвования от простых людей, они не проходят на таможне, стоят. Из не пускают. Прошло какое-то время, пока и таможня это опровергла, и Министерство обороны, то есть, оперативной работы нет.
П. Лидов:
- Быстро они довольно опровергли там, по-моему, меньше суток прошло.
И. Панкин:
- Меньше суток в рамках того, что происходит, вот у нас есть Telegram, и эта информация разлетелась, это все начали обсуждать. И, конечно же, все уверены, что…
П. Лидов:
- Для таможни сутки – это очень быстро.
И. Панкин:
- Ну, вот хотелось бы побыстрее с учетом того, что Конашенков, как минимум, два раза выступает за день. Утром и вечером у него брифинг. Почему тот же Конашенков не может выйти, может, даже во внеурочное время, сразу же в прямом эфире взять и позвонить в таможню, руководителю таможни. Вы, как пресс-секретарь, объясните.
П. Лидов:
- Объясню.
И. Панкин:
- Объясните, у вас какие-то проблемы? Вы с нами поделитесь, пожалуйста.
П. Лидов:
- Смотрите. Две вещи скажу. Во-первых, про корреспондентов, вы назвали несколько имен профессионалов своего дела. И Сладкова я знаю, и если уж кого кем называть, то не Сладкова, а Федорова, но я этого делать не буду, конечно.
И. Панкин:
- Чего это? А мы не боимся! Федоров, поосторожней!
П. Лидов:
- Я бы посоветовал поосторожней с высказываниями. Есть журналисты, которые работают на такие издания, как «Комсомольская правда» и так далее. Это профессионалы – и Поддубный, и Сладков, и Коц, и Стешин – они занимаются этими вещами много лет. Это люди, которые живут на войне не один десяток лет практически. Более того, у них есть журналистские стандарты, над ними находится редакция. Понятно, что они, если запрещать, то не их. Эти люди работают в формате профессиональном и так далее.
Кроме этого, есть много индивидуальных предпринимателей в этом смысле, людей, которые…
И. Панкин:
- Шарий.
П. Лидов:
- Ну, условно, военкоров, которые поехали туда. Они там трудятся, тоже молодцы, их нельзя обвинять в чем-то. Я к тому, что это очень пестрая сейчас палитра. И, конечно, думаю, многие Telegram-каналы с огромными подписками делают выводы. Многие пытаются что-то анализировать, многие сенсационность привнести. Это большая и серьезная сфера. А так как это жизни людей – боевые действия, и любое сообщение может, так или иначе, повлиять на то, что происходит на фронте, в том числе, случайно раскрытая локация, это может привести к гибели людей. Поэтому что касается дорог, фотографий взрывов, например, удары по объектам какой-нибудь Белгородской области, вот я бы запретил это фотографировать, потому что это, в первую очередь, создает панику. А это опасно. Паника – это самая страшная вещь, которая может произойти. И тоже приведет к гибели людей.
С другой стороны, пример, который вы привели со скандалами, тоже правильный. Тактически то, что рассказал Сладков, ну, тактически – я беру военные термины, это, конечно, не есть хорошо, тем более, что если это не совсем правда. Это скандал. Кому-то дали по шапке, кто-то кому-то позвонил…
И. Панкин:
- Мы же не знаем, как там на самом деле было в деталях. Он же не на слухи опирался.
П. Лидов:
- В общем, он создал некую проблему для некоторых людей. Неважно, какую.
И. Панкин:
- Скорее всего, доля истины там была точно.
П. Лидов:
- Наверняка. Ну, давайте предположим, что это не совсем точная информация, которую он передал. И она в тот момент была вредная, потому что: вы чего, с ума сошли, депутат Федоров и вот это все. Но стратегически-то это очень правильная вещь, потому что тогда… вот сейчас президент с матерями встречался, он обязательно про тему обеспечения военнослужащих проговорил, работают усиленно. Я сам там работаю, мы делаем программу с губернатором Воробьевым, я с ним езжу по воинским частям. И вижу, что да, этому уделяется серьезное значение. Было бы так, если бы Сладков и другие эти репортажи не делали бы? Вот есть сомнение. Так что стратегически эта вещь, конечно, полезная. Но вот вопрос: как ограничить вред тактический, когда ты сфотографировал какой-то объект, выдал геолокацию, сейчас не про Сладкова речь, а гипотетически, вот в этом вопрос.
И. Панкин:
- Целая палитра вопросов.
П. Лидов:
- И теперь я должен ответить, как работает пресс-служба?
И. Панкин:
- Попозже. Прошу про Белгород. Вот, допустим, там прилетает снаряд, вы говорите, что лучше это не снимать и как бы не сообщать об этом. С другой стороны, страна должна знать, что происходит. У нас какая проблема? Мы, в Москве, не ощущаем того, что происходит на фронте, об этом уже многие…
П. Лидов:
- А должны, вы считаете?
И. Панкин:
- Слушайте, тот же Саша Коц когда-то поднял этот момент, что когда он приезжает в Москву, и тут абсолютно мирная жизнь, нет никакого ощущения, что где-то там идет война, будто она идет где-то далеко. А она ведь совсем рядом. Она на территории России. Мы опустим скандал с депутатом Затулиным, который поднял…
П. Лидов:
- Это тоже интересная тема, но ладно, опустим.
И. Панкин:
- Мы опустим момент про присоединенные территории, но война, в том числе, спецоперация переместилась уже прямо на территорию России. В Белгород, в Курск прилетает и так далее. Разве мы не должны знать, что прилетает? Это же будет влиять и на пожертвования, которые, все-таки, нужны фронту, как мы знаем, несмотря на Министерство обороны.
П. Лидов:
- Мне кажется, эмоционально, ну, конечно, мы должны, мы все там и вот это самое. Но смотрите, если подняться на более высокий уровень. Еще раз: государство и руководство страны считает, что у нас сейчас идет ограниченная, хотя и масштабная, но, все-таки, спецоперация. У нас не война. Возможно, принципиально важно для государства, чтобы экономика и все остальные процессы работали как обычно, как работают в мирное время. Потому что можно, конечно, перестроиться на военное, я думаю, что они, может, так считают, с этой точки зрения вполне возможно, что не нужно создавать ощущение вот этого всего: все пропало, мы все должны подняться, потому что время-то еще не пришло. А когда оно, действительно, придет, вот тогда начнется и соответствующая информация, и информирование населения, мобилизация, скажем, духовная такая населения. Может, с точки зрения стратегия, а эта стратегия, скорее, долгосрочная, может, сейчас не время. Опять же, это не мое мнение. Я просто пытаюсь со стороны на это все посмотреть.
Мы и в эфирах поднимаем такой вопрос. Вот сейчас праздновать, например, что-нибудь в ресторане, как оно, вообще? Когда люди гибнут. Некоторые ребята с передовой говорят, конечно, празднуйте! Вы чего? Мы ради этого и воюем, чтобы вы там праздновать могли. И не надо создавать иллюзии, что тут все пропало. Но как-то ограниченно. Без фейерверков. Но, тем не менее, какие-то переборы надо убирать, вот это, мне кажется, здравый подход.
Хотя, конечно, есть эмоциональная позиция. И многие в эфирах ее эксплуатируют, на мой взгляд, когда говорят, что да мы вот сейчас все должны и так далее. Ну, у людей эта мысль, конечно, есть.
Важная история и тема. И опять у меня нет однозначного ответа.
И. Панкин:
- А ни у кого нет. Вот, кстати, усложню вам задачу, как к пресс-секретарю вопрос и как к директору по коммуникациям.
П. Лидов:
- У меня новый пресс-секретарь сейчас есть. Я же начальник.
И. Панкин:
- Я понимаю, что у вас есть. Наверняка красивая девушка, убежден.
П. Лидов:
- Нет, это отслуживший срочную службу и работавший в Министерстве обороны молодой мужчина.
И. Панкин:
- Это очень патриотично с вашей стороны – так поступить. А не красивую девушку нанять.
Смотрите, вот как к бывшему, но пресс-секретарю в душе…
П. Лидов:
- Нет, я и сейчас могу…
И. Панкин:
- Бывших пресс-секретарей не бывает! Вот Министерство обороны приходит к вам, скажем, кладет огромную «котлету» денежную, говорит, Петь, вот ты знаешь, мы хотим стать современными.
П. Лидов:
- Петр Алексеевич.
И. Панкин:
- Ну, это вы уже им скажете: вообще-то, для вас Петр Алексеевич.
П. Лидов:
- А вообще-то для нас Петя, они говорят.
И. Панкин:
- Потом переводят взгляд на денежную «котлету» вот такого размера: Петя – нормально. В общем, что предложите?
П. Лидов:
- Что им сделать надо? Слушайте, я не сильно в материале. На мой взгляд, кстати, поделюсь наблюдениями. Мне кажется, мы недооцениваем работу Конашенкова, не мы с вами, а народ. Все думают, что там все не интересно, а вот в Telegram—каналах, там написано. По-моему, никто особо не следит, а ведь он, действительно, вы абсолютно правы, регулярно, четко, в определенном формате выдает информацию. На мой взгляд, то, что они делают, вполне достаточно вот так вот на выходе при условии побед на фронте. То есть, если есть победы или если они знают, что они вот-вот будут, тогда это о’кей. А вот когда их нет, то этого, конечно, мало.
А что посоветовать? Ну, смотрите, у них, они – Министерство обороны, все-таки, они выполняют свою функцию. Наверное, ну, я знаю на практике довольно много было нюансов сложных взаимоотношений журналистов с ними, попадания в зоны, они не пускают и все такое. Там можно найти обходные пути через другие подразделения, еще как-то – ДНР, ЛНР, так далее. Но Министерство обороны было довольно жестко с точки зрения ограничений. Это можно было бы делать более гибко и с видеоматериалами и так далее.
Опять же, я не глубоко в материале. В целом они делают, мне кажется, правильно и очень грамотно. Они делают в духе «один канал», ограниченное количество информации. Это тоже стратегия. Мне она нравится.
Ключевая вещь, мне кажется, кстати, ей активно пользовались США, по-моему, во Вторую мировую войну точно, по-моему, чуть ли не в Первую мировую, они, никого не стесняясь, создавали единый центр руководства пропаганды. И он занимался, не вспомню, как называется, бюро чего-то там, кого-то военной информации, они занимались и производством, контролем производства кино, так далее. По всем тогдашним каналам информации они работали, находили новое, кино, например, зарождалось в начале века, они быстро обратили внимание, что интересно потенциально, как Telegram—каналы, надо их там проспонсировать.
Мне кажется, создание единого органа пропаганды, я бы не стеснялся его называть необходимым, наверное, может, не на базе Министерства обороны, но на высоком уровне, условно, Совета безопасности с руководителем в лице человека, который сможет авторитетно давать поручения, контролировать вот это все.
Он может быть временным, кстати. Мне кажется, для координации это нужно. А все остальное, я бы не сказал, что как-то прямо ужасно, наоборот. Я считаю, что последовательность здесь в долгую важнее сенсационности в короткую, скажем так вот.
И. Панкин:
- Недавний скандал депутата Затулина с телеведущим Соловьевым. Тот бросил неосторожное слово, вообще, разговор шел о том, что вот Украина заняла Херсон, который как бы российская территория уже. Более того, есть опасность, что пробьют нашу оборону и займут Запорожье – тоже российская территория. Является ли это поводом для удара по Украине ядерными оружием? На что Затулин сказал, что, вы знаете, он как-то там неосторожно выразился, что вроде как это пока не совсем наша территория. И зацепились. И, конечно, его осудили и из Госдумы хотят погнать. Пока этот вопрос на рассмотрении.
А это наша территория или не наша? Или пока что, действительно, это территория, на которой идет война и поэтому не надо к ним относиться, будто это Белгород заняли.
П. Лидов:
- Да, там интересная ситуация возникла, потому что, если абстрагироваться, в каком-то смысле правы все. В чем не прав Затулин? Конечно, он человек очень опытный, профессиональный. И ему, конечно, надо бы понимать, где и что говорить.
И. Панкин:
- К тому же он регулярно по эфирам ходит, да.
П. Лидов:
- Да. Конечно, когда ему Владимир Рудольфович говорит, что вы конституцию читали? Не надо говорить, что, знаете, мало ли что там написано, условно, не цитирую, а по смыслу. С другой, конечно, по сути он прав. Насколько я помню, речь шла о том, что ядерным оружием пора там жахнуть по Украине. Ну, это, конечно, довольно смелый тезис, потому что применение ядерного оружия – это гибель сотен тысяч людей, это гуманитарная катастрофа и так далее. И вряд ли это их остановит в данном случае. А поводом для этого является вот эта ситуация. Там еще прозвучало, что это спорные территории, да как же они спорные, если в конституции написано. Ему надо было объяснить, что это спорные не с нашей точки зрения, не с моей, Затулина. Я-то понимаю, Россия понимает, что это наша территория.
И. Панкин:
- Он пытался объяснить, что это угроза для спецоперации, но не для России.
П. Лидов:
- Да. И, на мой взгляд, очень эмоционально люди отреагировали, нам тоже в эфир звонили, писали. Я сначала даже не понял, что он такого мог сказать. На мой взгляд, эмоционально сильно реагировать на это не надо, потому что говорит это депутат Государственной Думы, а не президент России или кто-то еще. Там вопросов таких нет. И, потом, это дискуссия, это студия, это эмоции, как ни крутите, это телевизионный продукт. Мне кажется, слишком преувеличена вся эта ситуация. И если убрать форму, мы зачастую много на форму обращаем внимание, то посмотрите на суть разговора. Там особо-то обсуждать нечего. Действительно, применять ядерное оружие из-за того, что часть Херсонской области и Запорожской заняты Украиной на сегодняшний день, наверное, это перебор. Вообще, ситуация очень не простая для всех. И там трудно сказать, кто там не прав, вроде все как правы, с другой стороны, по форме, считаю, что он совершил ошибку, как минимум.
И. Панкин:
- Тут я немного подолью масла в огонь. Во-первых, упоминаемый нами неоднократно депутат Федоров, он же лидер движения «НОД», они недавно прошлись по центру Москвы, не знаю, кто им дал разрешение, но они шли с транспарантами «Ударим по Вашингтону ядерным оружием». Серьезно.
П. Лидов:
- При всем уважении к движению вот этому, которое вы назвали, депутата Федорова от того, что он повелел, приказал, посоветовал или намекнул, что надо ударить по Вашингтону ядерным оружием, этого, все-таки, не произойдет. Потому что сегодняшние реалии, удар по Вашингтону ядерным оружием будет означать в прямом смысле конец света, включая депутата Федорова и его движения «НОД» и всех остальных.
И. Панкин:
- А ему кто-нибудь растолковал, как это работает? Нельзя просто нажать на кнопку, полетит ракета, что-то там уничтожит. Когда что-то летит на какую-то страну, обладающую ядерным потенциалом, то автоматика включается, и в ответ запускается ряд ракет, которые летят в прямо противоположном направлении. Поэтому все не так просто как кажется депутату Федорову, который должен быть в теме, на мой взгляд.
П. Лидов:
- Я вам больше скажу. Я тут работал над одним материалом по поводу ядерной гонки вооружений. И первый план ядерного возмездия в отношении Советского Союза, а он же план нападения, был принят в конце 40-х годов. Разработан в США. Так вот тогда по городу Москве, по-моему, в планах было написано, нанесение, по-моему, около 70 что ли ударов ядерных. И по Питеру еще 30 с чем-то. Это для понимания, что будет.
Сегодня такие возможности, могу вас уверить, тоже есть.
И. Панкин:
- И Сладков в нашем эфире, кстати, говорил, почему бы не ударить? Вот мы здесь умираем. Такие слова от него тоже звучали.
Тут актриса в прошлом, депутат в настоящем Елена Драпеко, все ее знают, в интервью заявила: у нас такая демократия, такая толерантность в Росси, что, думаю, пора с ней заканчивать.
Вы согласны с госпожой Драпеко?
П. Лидов:
- Слушайте, я уж не знаю, о чем она говорила. Может, она про педофилов не осужденных…
И. Панкин:
- Нет, она обсуждала Ивана Урганта и тех людей, которых в обществе принято считать предателями. Которые не поддерживают СВО.
П. Лидов:
- Ну, тут зависит все от мер, какими мерами госпожа Драпеко предлагает с ними бороться.
И. Панкин:
- Ваня Ургант предатель, Пугачева предатель, Макаревич предатель? Ваше мнение.
П. Лидов:
- Ну, насчет Урганта я бы не сказал. А что Ургант сделал такого?
И. Панкин:
- Когда началась спецоперация, написал у себя в Instagram : страх и боль. Ужас, страх и боль. Потом в Telegram-канале то ли Вечерний Ургант, то ли его личном появилась песня Русский военный корабль, иди в известном направлении. А украинского исполнителя…
П. Лидов:
- Давайте чтобы время не тратить на перечисление их заслуг, я вам скажу вот как. Мне кажется, что вот это все внимание к перечисленным персонам – это, знаете, есть журналы, где там жизнь звезд пишут, это вот такая вот новая итерация какой-то мыльной оперы. Я считаю, что этих людей надо лишать возможности работать и зарабатывать за подобные действия в России.
И. Панкин:
- Радикально!
П. Лидов:
- Ну, так, чтобы они не собирали большие залы и так далее. Может, они могут выйти потом и сказать, что были не правы, погорячились, объяснить, что это было. Раскаяться, покаяться. Этого никто, кстати, не отменял, покаяние и раскаяние – это совершенно нормальные вещи. Желательно, чтобы было искренне. Но, мне кажется, это важный аспект.
Второе. Мне кажется, что существуют законы. Поэтому их как-то наказать и бросить в темницу, наверное, нельзя сейчас, потому что законы этого делать не позволяют.
И. Панкин:
- Вот именно. Слава богу, пока соответствующие законы не введены.
П. Лидов:
- Да. Поэтому какие претензии могут быть? Ну, страх и боль у него. Что же теперь?
И. Панкин:
- С другой стороны, могут оскорбиться верующие. Верующие в специальную военную операцию.
П. Лидов:
- Я вам скажу о себе, у меня, мне проще. Я в пограничных войсках КГБ СССР служил два года. И там такой был торжественный момент, когда ты принимаешь присягу военную. Поэтому для меня, если моя страна воюет, то даже если она не права в чем-то, то у меня не страх и боль, а совершенно четкое понимание, ну, может, страх и боль где-то там тоже есть, не знаю, но, во всяком случае, публично я понимаю, что я должен делать в этой ситуации. Как бы это не было больно, неприятно, сколько бы у меня не было друзей с Украины, из других стран, что бы они мне не говорили. Это сильно помогает. Поэтому всем молодым людям рекомендую отслужить срочную службу. И вам будет проще.
И. Панкин:
- Хорошо. Но поводу толерантности и демократии вы не ответили.
П. Лидов:
- Слушайте…
И. Панкин:
- Я могу дополнить вопрос. Вы много где жили и были в мире…
П. Лидов:
- Я – за толерантность и демократию в полном смысле слова, но бывают ситуации…
И. Панкин:
- Но вы жили и при практически диктаторских режимах. В Китае, например.
П. Лидов:
- В Гонконге я жил.
И. Панкин:
- А он что, не Китай?
П. Лидов:
- Он специальный административный район.
И. Панкин:
- Мыслите по-тайваньски прям!
П. Лидов:
- Нет, там же просто другое законодательство, там переходный период 50-летний, там местные власти, избираются у них там все, нет, там, как раз, буйным цветом цветет то, что Госдума не приветствует.
И. Панкин:
- Хорошо. В Гонконге и у нас: сравним?
П. Лидов:
- Гонконг я бы не сравнивал. Есть Пакистан, например.
И. Панкин:
- Нет, это вообще тьма какая-то!
П. Лидов:
- Нет, почему? Вот Пакистан, как раз, страна победившей демократии. Там дебаты по телевизору, партии политические, кланы. Только вот проблема, что там, когда я там работал, убили Беназир Бхутто, она не была уже премьер-министром, но она была лидером политической партии, крупного политического клана. После этого беснующиеся толпы разнесли в рамках демократии половину Пакистана. Весьма неприятно. Тогда хотелось побольше диктатуры там.
Слушайте, это же несравнимые вещи. Все оно в головах, политики и депутаты делают заявления. На мой взгляд, три ключевые вещи, которые я бы выделил по поводе толерантности и демократии в данном контексте. Первое: у каждого человека, которого называют предателем, если он считает, что это не справедливо, есть возможность выйти, высказаться, объясниться, сказать, что я либо такой, либо не такой. Никто не запрещает. Но они почему-то все молчат. Второе - это, конечно, когда твоя страна воюет, то ты должен быть на стороне своей страны. Мне кажется, ключевое. И третье – это закон. Закон очень важен. Его надо соблюдать.
И. Панкин:
- Только бы законы делались не ради законов. Как в случае запрета пропаганды ЛГБТ.
П. Лидов:
- Ну, это тоже, может, декларативно. Может, это декларативная функция, может, она тоже хороша.
И. Панкин:
- Иван Панкин и Петр Лидов, директор по коммуникациям медиагруппы «Россия сегодня» был здесь и остался доволен, я надеюсь.
П. Лидов:
- Да, спасибо!
И. Панкин:
- Спасибо!
