Георгий Бовт: Закон о том, чтобы соотечественники получали российский паспорт в облегченном режиме, как не работал, так и не работает
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья. Иван Панкин в студии радио «Комсомольская правда». Георгий Бовт, известный российский журналист и политолог, на связи. Георгий Георгиевич, приветствую вас.
Г. Бовт:
- Здравствуйте. Я рад вас слышать.
И. Панкин:
- Взаимно. Россия для русских? – сразу спрошу у вас.
Г. Бовт:
- Это националистический лозунг. Его Владимир Владимирович Путин отверг.
И. Панкин:
- А мы можем с ним подискутировать, хоть и заочно. Так Россия для русских или нет?
Г. Бовт:
- Я согласен с Владимиром Владимировичем в данном случае.
И. Панкин:
- Давайте послушаем его комментарий по этому поводу.
В. Путин:
- Но для того, чтобы сохранить Россию, которая является многонациональной и многоконфессиональной, нужно, чтобы представитель каждого этноса, даже самого малого, чувствовал, что это его родина, другой у него нет, он здесь защищен и он готов жизнь положить, чтобы защищать эту страну. Вот в этом заинтересован каждый из нас, к какому бы народу он ни относился, в том числе и русский человек. С этой точки зрения мы понимаем, что «пещерный национализм», лозунг «Россия для русских» только вредит русским, вредит стране и способствует ее раскачке изнутри, а этого мы допустить не должны.
И. Панкин:
- Владимир Путин накануне общался с лидерами парламентских фракций. Среди прочего лидеры фракций полоскали Навального, это заняло большую часть времени. А потом они решили поговорить и о других проблемах. Владимир Путин внезапно заговорил о том, что Россия не только для русских. А почему тогда так сложно российский паспорт получить?
Г. Бовт:
- Кому?
И. Панкин:
- Да вообще, кому угодно. У меня знакомый приехал в свое время из Казахстана. Русский человек, просто с паспортом Казахстана. И он несколько лет работал в России и так и не смог получить паспорт Российской Федерации. Потом поступил в финский колледж, выучил финский язык и стал гражданином Финляндии.
Г. Бовт:
- Молодец. Этот закон о том, чтобы соотечественники получали паспорт в облегченном режиме, как не работал, так и не работает.
И. Панкин:
- Но зато Россия не только для русских, как мы слышим.
Г. Бовт:
- Потому что слова говорятся одни, а дела делаются другие. Это не первый такой случай. У нас вообще государство на благо народа создано. Тем не менее, не все народы и не все люди имеют это благо с этого государства. А некоторые имеют очень много благ. Так что как-то не складывается для всех.
И. Панкин:
- По-прежнему в Россию завозят мигрантов. Я так понимаю, что будут и дальше завозить. И Владимир Путин относительно недавно говорил о том, что мигранты нас спасут от демографического кризиса. И плюс глава Торгово-промышленной палаты Сергей Катырин предлагает ограничиться однократным согласованием первичного въезда иностранных высококвалифицированных специалистов в Россию. Речь идет о трудовых мигрантах, которые смогут в ближайшее время въезжать в Россию вместе с семьями.
Г. Бовт:
- Высококвалифицированные мигранты – это не совсем те, которые снег гребут. Там планка повышается до 250 тысяч рублей в месяц зарплаты они должны получать. Это довольно толковые люди, судя по всему. Может быть, как раз их приезд в нашу страну можно только приветствовать. А то мы технологически совсем отстанем.
И. Панкин:
- От Узбекистана, от Таджикистана?
Г. Бовт:
- Скоро отстанем от Казахстана или еще от кого-нибудь из соседей.
И. Панкин:
- В каком направлении?
Г. Бовт:
- В технологическом.
И. Панкин:
- Что это значит?
Г. Бовт:
- Вы понимаете термин «высокие технологии»? Или вы уже настолько отстали, что даже его не понимаете?
И. Панкин:
- Отстал. Растолкуйте, пожалуйста.
Г. Бовт:
- Это хайтек, то, что требует высококвалифицированного труда. А это то, на что надо долго учиться. Вы, наверное, долго не учились, поэтому не знаете, что это такое.
И. Панкин:
- Совсем не долго учился, правда, как и большинство людей, пять лет в университете. А до этого колледж закончил. Даже чуть больше учился, чем некоторые.
Г. Бовт:
- Не знаю, потянете ли вы на высококвалифицированную рабочую силу, как и я, впрочем, тоже не знаю, потяну ли я. Но люди, которые работают в IT, еще в чем-то, в науке, они могут на это потянуть. Но еще сильнее на это потянут топ-менеджеры всяких корпораций. Хотя являются ли они настолько же высококвалифицированными, как вы, я не знаю. Может, они по блату просто устраиваются куда-то.
И. Панкин:
- Хватит уже отпускать мне такое количество комплиментов, а то я зазнаюсь.
Г. Бовт:
- Я этого не допущу, не волнуйтесь.
И. Панкин:
- Введение четырехдневной рабочей недели, которое по-прежнему обсуждают в Госдуме и допускают даже, возможно? Или пока это только теория?
Г. Бовт:
- Теоретически все возможно. Речь о том, чтобы оплачивать такую рабочую силу на уровне пятидневной рабочей недели. В принципе, во многих странах уже происходит переход на четырехдневную рабочую неделю. Во многих компаниях это происходит. это происходит за счет повышения производительности труда. И за счет того, что люди делают свою работу, которые они делали в пять дней, за четыре.
Мне кажется, что наша бюрократия будет еще лет двадцать думать над этим переходом. Может быть. на двадцать пятый год что-нибудь сдвинется с мертвой точки.
И. Панкин:
- А если повнимательней присмотреться к этой новости, то звучит она так: идея о четырехдневной рабочей неделе обсуждается, однако в настоящее время на первый план выходят другие задачи по защите интересов трудящихся. Об этом заявил первый зам. главы партии «Единая Россия» в Госдуме Андрей Исаев: «Безусловно, эта идея о четырехдневной рабочей неделе не похоронена. Магистральный путь развития человечества – это сокращение необходимого рабочего времени. Раньше фантастикой казался и переход на пятидневку, и восьмичасовой рабочий день».
Идею поднял еще Дмитрий Медведев, причем несколько лет назад.
Г. Бовт:
- Он ее где-то вычитал, он видел, что где-то в Дании или в Норвегии люди уже переходят на четырехдневку, и решил, что и нам пора туда же двинуться. Но пока не получается. Может быть, потому что не он президент?
И. Панкин:
- А вы считаете, что если бы он был президентом, он бы с ходу бы так… Это с экономической точки зрения выгодно или нет?
Г. Бовт:
- Если говорить о результатах его президентства, то мне кажется, что одна мера, которую он настойчиво внедрял, она все-таки внедрена. Ему удалось добиться, что лампы накаливания свыше 100 ватт уже не продаются. А вместо них продаются всякие такие светодиодные, энергосберегающие лампы. Мы не можем сказать, что его президентство прошло совсем уж безрезультатно.
И. Панкин:
- А я и не говорил.
Г. Бовт:
- Если бы он так же уперто взялся за четыредневку, может быть, и ее бы удалось добиться. Надо было дать ему еще четыре года править. Кстати, уже было бы шесть лет.
И. Панкин:
- Медведев – прогрессист, он Сколково построил, шутка ли.
Г. Бовт:
- Конечно. А что там?
И. Панкин:
- Я не иронизировал. Сколково застраивают активно.
Г. Бовт:
- Я иногда там проезжаю. Там дорогая неплохая. Меня навигатор туда как-то по ошибке провел. Там ничего, недвижимость крепкая. Все хорошо обустроено. Степень инновационности этого центра я не мог оценить. И очень мало слышу о том, что там чего-то изобрели такого прорывного. Но говорят, что изобретают что-то.
И. Панкин:
- Это потому что Медведев перестал быть президентом. Он бы дальше как-то лоббировал сколковские изобретения.
Г. Бовт:
- Мы его все-таки недооценили в свое время.
И. Панкин:
- С другой стороны, он был премьером много лет. Мог бы и с позиции премьера что-то продвигать.
Г. Бовт:
- Премьер - это не то. У нас премьером кто только не был. У нас Зубков был премьером, Фрадков был премьером. Вы помните, чем запомнилось премьерство Зубкова или Фрадкова?
И. Панкин:
- Не помню.
Г. Бовт:
- Да уже и Касьянова мы не помним.
И. Панкин:
- При Путине Касьянов был первым премьером.
Г. Бовт:
- Да. Он сейчас жив еще до сих пор, но о нем ничего не слышно.
И. Панкин:
- Я в курсе, что он жив.
Г. Бовт:
- Мог бы сидеть в тюрьме. А не посадили – уже хорошо.
И. Панкин:
- Это какая-то злая ирония с вашей стороны. Не понимаю, к чему она вдруг. Или просто чем ближе к годовщине убийства Немцова, тем больше у вас нехорошие мысли в голове появляются?
Г. Бовт:
- Все-таки между Касьяновым и Немцовым есть некоторая разница. Один из них жив, а второй – нет.
И. Панкин:
- Я бы так не сравнивал.
Давайте обсудим личность Гитлера. Смелым он был человеком или нет? Владимир Рудольфович Соловьев назвал Гитлера очень смелым человеком. А потом сказал, что это вырвано из контекста. Я пересмотрел программу – ничего не вырвано. Гитлер – смелый человек?
Г. Бовт:
- Ответить на этот вопрос положительно – значит, попасть под законодательство об оправдании или прославлении нацизма.
И. Панкин:
- Мы же понимаем, что это абсурд.
Г. Бовт:
- Почему?
И. Панкин:
- Потому что. Причем здесь личная смелость? Я не понимаю. Тогда вообще давайте про Гитлера не говорить. А заодно и про Сталина ничего не будем говорить, про Ивана Грозного. А то еще чьи-то чувства заденем.
Г. Бовт:
- Если говорить о том, что какой-то человек лично смелый, то это придает положительную коннотацию описанию его образа. Представим себе, что сказал бы Навальный такое где-нибудь на YouTube, что Гитлер – смелый человек был. И сейчас бы вместе с оскорблением ветерана его бы судили еще и за оправдание нацизма. Но то, что не позволено Навальному, то позволено Соловьеву. У нас же законодательство ручного применения, выборочного. Поэтому ничему тут удивляться не надо.
И. Панкин:
- Совсем не хочу заступаться за Соловьева. Он сам за себя заступится. Но я вот что думаю. Говоря про Гитлера, он его не оправдывал, говорил о личной смелости во время первой мировой войны. Если это реабилитация нацизма, то можно даже в рамках исторических программ про Гитлера не говорить. Все – реабилитация. А в данном случае это был некий анализ. Другое дело, что сравнение с Навальным натянутое. Служил, не служил. Соловьев сказал, что, в отличие от Навального, который оскорбил ветерана, Гитлер был лично смелым человеком, два креста получил во время первой мировой войны.
Причем здесь эти сравнения? Но как поступил господин Рашкин, член КПРФ, попросив Генпрокуратуру проверить слова Соловьева, подумав, что он восхваляет Гитлера и нацизм реабилитирует, - это тоже абсурд и глупость.
Г. Бовт:
- Представим себе, что кто-нибудь из несистемных оппозиционеров употребил эту же словесную форму. И прокуратура бы проверяла их совсем с другим настроением. Особенно если бы этот запрос пришел не от господина Рашкина, а от какого-нибудь единоросса. Проверили бы за милую душу. Может быть, даже что-нибудь нашли. Поэтому я бы не торопился на вашем месте так однозначно приписывать Соловьеву право прославлять Гитлера и его доблесть воинскую, которую он усмотрел в первой мировой войне.
И. Панкин:
- Вы так говорите, как будто вы отрицаете этот исторический факт про смелость Гитлера?
Г. Бовт:
- Я продолжаю настаивать на том, что исторические факты вне трактовки, особенно в наше политизированное время, они невозможны. У нас Дума на днях приняла закон о том, чтобы запретить даже саму демонстрацию и показ изображений того же Гитлера, нацистских преступников. Нельзя их показывать, называть. Под этот закон господин Соловьев точно попадает. Хотя его еще президент не подписал, насколько я помню. Сколько вы ни пытайтесь оправдать Соловьева, никак у вас не получается.
И. Панкин:
- Вы считаете, что я оправдываю Соловьева?
Г. Бовт:
- Вы же говорите, что он имел право так говорить. А я считаю, что при том, как у нас относятся ко всяким высказываниям на тему нацизма, всякое такое вот двусмысленное высказывание подлежит избирательному толкованию с точки зрения нашего замечательного правосудия.
И. Панкин:
- Я отрицаю навязывание мне защиты господина Соловьева. Он сам за себя заступится. У него вилла в Италии есть. Ему в Латвию въезд запретили.
Г. Бовт:
- Гораздо более интересный вопрос с чисто практической точки зрения, чем вот эти словопрения по поводу Гитлера. Если говорить серьезно, то мне кажется, что он просто в полемическом запале это брякнул. И вообще нечего тут обсуждать. А вот закроют ли ему теперь въезд в Италию, как в страну шенгенского пространства, одну и ту же с Латвией, вот этот вопрос гораздо более интересный. Можно сделать запрос в итальянское консульство в Москве и узнать, означает ли запрет въезда в Латвию запрет въезда в Италию.
И. Панкин:
- Не означает. Прибалтийские страны относятся к России значительно хуже, чем та же Италия. В Италии к России относятся значительно лояльнее. Вы упомянули про несистемных оппозиционеров, которые в этом случае попали бы в такую зарубу, что нам и не снилось. Не знаю, господин Яшин такое говорит периодически, что мама не горюй.
Г. Бовт:
- Какое такое?
И. Панкин:
- Ну сидит главой какого-то московского округа, и никто его не трогает. Что касается Навального, то он зеленкой Родину-мать поливал, то еще был какой-то эпизод, связанный с памятью о Великой Отечественной войне. Теперь вот дело с ветераном. Он постоянно как будто сам напрашивается на это. И только сейчас началось изучение этих вопросов по Навальному, который у нас вообще на особом положении находится.
Г. Бовт:
- Да нет, он теперь уже будет посажен и не будет в особом положении. Вы можете не волноваться по этому поводу.
И. Панкин:
- Я не желал ему посадки, кстати.
Г. Бовт:
- Все-таки мы с вами волновались, что он на особом положении. Теперь можем не волноваться.
И. Панкин:
- Наконец-то вы признали, что это мы волновались вместе, а не только я. Вечно вы на меня всех собак спускаете.
Г. Бовт:
- Конечно, вы меня заводите своими волнениями и всякими такими провокационными высказываниями, я тоже начинаю волноваться заодно. Мы в унисон начинаем волноваться, заводя друг друга.
И. Панкин:
- Вы тоже боитесь, что господин Рашкин, послушав нашу программу, попросит Генпрокуратуру проверить и нас с вами?
Г. Бовт:
- Конечно. Мы же упоминали Гитлера всуе, а может быть, этого уже нельзя делать.
И. Панкин:
- А еще могут подумать, что я Навального прославляю. Вы же постоянно называете меня его агентом.
Г. Бовт:
- Могут и так. А скоро Госдума примет закон, чтобы не упоминать и имя Навального. тогда мы точно попадем под этот закон.
И. Панкин:
- Мы будем оппозиционерами в этом случае. Мы будем называть. Мы же смелые люди, мы с вами как Гитлер.
Г. Бовт:
- Если будет уголовная статья, то я думаю, надо будет прекратить. Да и даже штраф не хочется платить за это.
И. Панкин:
- Что за жизнь, что за народ, во всем ограничивают. Тут могут продовольственные карточки ввести. Путин считает возможным обсудить введение продовольственных карточек, он называет их сертификатами для малоимущих. У этой инициативы есть и плюсы, и определенные проблемные вопросы, которые надо решить. Я считаю, если наконец-то придут к этому решению, довольно положительным. Потому что продовольственные карточки, как их ни называй, это положительное решение. Они во многих странах мира существуют, в США порядка 20 миллионов пользуются продовольственными карточками. А у нас они до сих пор не введены. У нас этому мешает историческая память.
Г. Бовт:
- В США продовольственные талоны получают порядка 43-45 миллионов человек. При Обаме получали 47 миллионов человек. Да, там есть определенные условия. Алкоголь нельзя на это покупать и так далее. Они номинированы в долларах, но их можно отоварить не во всех магазинах, а только в определенных. А у нас разговоры об этом идут лет десять. Я согласен, что это было бы хорошее дело. Я не вижу, какие здесь проблемные вопросы увидел Путин. Просто не хотят деньги тратить. Надо запретить отоваривать на них алкоголь и табак. Чтобы на это покупались только товары отечественных производителей. Вот и все организационные вопросы.
Дальше нужно пробашлять этим отечественным товаропроизводителям, чтобы они не были в убытке. И чтобы им компенсировалось это из госбюджета. А вопросы получения продовольственных талонов проработать на основании доходов семьи, которые проверять. Как получатель продуктовых талонов на самом деле живет, голодает ли он. А если у него панель телевизионная во всю стену, а официальный доход три копейки. То, продуктовых талонов его надо лишить.
И. Панкин:
- Сколько это может стоить?
Г. Бовт:
- В некоторых регионах были эксперименты на эту тему. Кажется, в Псковской области проводили эксперимент. Там была очень ограниченная категория, кто это получал, там давали 10 тысяч то ли на квартал, то ли на год.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, тут, кстати, появилась новость о том, что Москва высылает эстонского дипломата в ответ на объявление персоны нон-грата российского дипломата. Пока изучим эту новость поподробнее, а пока про карточки давайте закончим. Собственно, Путин грамотно допускает возможность того, что будут введены продуктовые сертификаты в России - они же карточки, они же талоны… и вы начали приводить в пример эксперимент, который проводился в некоторых регионах России.
Г. Бовт:
- Там были совершенно ничтожные суммы, насколько я помню, какие-то совершенно смешные. А тут надо давать реальные деньги, ну, хотя бы десятку в месяц на еду. Хотя бы. Все-таки для регионов это будет существенная сумма.
И. Панкин:
- Можно подсчитать какое-то количество денег, которое надо потратить на введение этих продовольственных сертификатов? Цифру назвать можно хотя бы примерную? Чтобы мы понимали, потянет ли наш бюджет многострадальный это или нет?
Г. Бовт:
- Да потянет наш бюджет и не такое. В нашем бюджете столько совершенно неэффективных и совершенно ненужных трат, что уж это он точно как-нибудь потянет. Поэтому ничего страшного с ним не произойдет, с нашим бюджетом. Не волнуйтесь. Я не думаю, что это будут сумасшедшие деньги.
И. Панкин:
- Да я-то как раз за то, чтобы придумали какую-то помощь людям.
Г. Бовт:
- К тому же, может быть, некоторые, кстати говоря, льготы, которые сейчас платят в денежном виде, например, их можно было бы как раз превратить в продуктовые талоны. Ведь некоторые получают в денежном виде пособия какие-то на кого-то, вот их можно на продукты, например, трансформировать.
И. Панкин:
- Вы знаете, что мы можем выйти из Совета Европы из-за требования европейского совета по правам человека? ЕСПЧ требует выпустить Навального из тюрьмы и в России из-за этого допустили выход из Совета Европы.
Г. Бовт:
- Да, может быть.
И. Панкин:
- Это для нас трагичная страница будет в истории нашей страны? Что вообще дает этот совет Европы?
Г. Бовт:
- Наша история видела гораздо более трагичные действия и моменты, поэтому это будет не самым трагичным моментом в нашей многовековой истории, точно. Но это лишит возможности наших граждан апеллировать к европейскому правосудию, что они довольно часто и делают, и стоят на первом месте по числу таких апелляций в Европе. И уповать на справедливое российское правосудие, которое самое гуманное в мире, как известно. Вот и все. Других практически таких последствий, конечно, не будет, но общая токсичность и российских граждан, и Российской Федерации, как государства, она в Европе повысится. И во что это выльется конкретно для вас или для меня, я сказать пока не могу. Но, например, многие компании или некоторые компании, например, скажут - а мы не хотим иметь дела с российскими компаниями, потому что это полицейское государство. Европейцы же довольно политизированные люди, поэтому я знаю, такой недавно один случай произошел с одной знакомой, предпринимателем, которой немцы отказали в поставках оборудования, которое не является ни санкционным, ни двойного назначения, а просто не захотели поставлять и все. Потому что их беспокоит кейс с господином Навальным. И таких случаев может стать довольно много.
И. Панкин:
- И что касается вот аналогичной новости, которая гремела, пока мы с вами не виделись. Сергей Лавров заявил о готовности к разрыву отношений с Евросоюзом из-за новых санкций. Насколько я понял, он давал интервью Владимиру Соловьеву и там среди прочего на вопрос «движется ли Россия к разрыву с ЕС», он ответил - «Мы исходим из того, что мы готовы. Если мы еще раз увидим, как мы уже почувствовали не единожды, что в каких-то областях накладываются санкции, которые создают риски для нашей экономики, в том числе, в самых чувствительных сферах, - да». Конец цитаты. Что вы скажете, вообще в перспективе возможен разрыв с Евросоюзом?
Г. Бовт:
- Вот это, например, будет первым шагом к такому разрыву. Это выход из Совета Европы. Поэтому Лавров в последнее время делает довольно ястребиные заявления такие, не знаю, чего он этим добивается, но, тем не менее, он звучит гораздо резче президента даже, они немножко поменялись ролями. Раньше Лавров был дипломатом, а президент иногда грозил пальчиком. А сейчас президент говорит - давайте договариваться. А Лавров размахивает какой-то риторической дубиной. Чем это закончится, я не знаю. Но вряд ли чем-то хорошим, наверное. В принципе, можно вообще со всеми порвать всякие отношения и изолироваться на манер Северной Кореи - и будет хорошо.
И. Панкин:
- Насколько я понял, в той же Европе с недоумением встретили эти слова.
Г. Бовт:
- Я разделяю мнение европейцев, что эти слова действительно стоит встретить с недоумением.
И. Панкин:
- С другой стороны, вы сказали, что он часто допускает какие-то ястребиные заявления, тут его можно понять - он работает с европейскими политиками напрямую, поэтому ему виднее, что называется.
Г. Бовт:
- Ну, если он отчаялся и слухи о том, что он устал на своей работе верны, то, может быть, ему стоит отдохнуть уже наконец.
И. Панкин:
- Я про другое говорил, а вы вот, как обычно, гадость какую-то сказать хотите.
Г. Бовт:
- Почему гадость? Заслуженный человек, в ООН он был блестящим совершенно представителем. Ну, если функция министра иностранных дел начинает сводиться к тому, что он делает заявления, которые должен делать министр обороны или министр госбезопасности, то, наверное, может быть, как-то действительно он устал уже?
И. Панкин:
- Лавров уже пояснял, что каркас отношений России и Евросоюза был сознательно разрушен Брюсселем. Я вот к чему. Поэтому я и говорю - жираф большой, ему виднее… Поэтому он делает такие заявления. Значит, отношения действительно плохие, значит, очень сложно их выстраивать, потому что там же тоже не зайчики сидят. Он-то делает ястребиные заявления, но там не голуби отнюдь.
Г. Бовт:
- Значит, мы будем обмениваться ястребиными заявлениями и ни о чем не договоримся. Прекрасно.
И. Панкин:
- Тут любопытный момент. Это в принципе возможно? Вот вы говорите - выход из Совета Европы это в принципе первый шаг. Ну, Совет Европы и аналогичные организации - это одно. Но мы же часть мира, как мы можем разорвать с миром все отношения? Вообще разрыв отношений с ЕС тот самый, о котором заговорил Лавров, как он вообще реален, возможен, как он будет выглядеть даже на практике?
Г. Бовт:
- Вы, наверное, забыли, поскольку вы были молодым человеком тогда, что, когда был Советский Союз, ЕС, конечно, не в том виде, как сейчас, но существовал. И никаких отношений с ним не было. Были отношения с отдельными странами на двухсторонней основе, а отношения с Европейским экономическим сообществом не было никаких. И как-то Советский Союз без этого обходился. Ну, мы в принципе можем вернуться в это состояние - это примерно аналогичное холодной войне - и даже не поперхнуться от этого состояния, и в нем пребывать.
И. Панкин:
- Но с чего опять такие грустные размышления? Все-таки предстоит встреча Путина и Байдена, идут обсуждения…
Г. Бовт:
- Нет, встреча Путина и Байдена еще долго не состоится, но обсуждения, конечно, можно вести еще какое-то время до морковкиного заговенья.
И. Панкин:
- Почему опять такой скепсис?
Г. Бовт:
- Потому что им не о чем разговаривать. Путину с Байденом разговаривать не о чем. Байден будет выдвигать какие-то ультиматумы, а Путин будет его посылать по известному пешему эротическому путешествию - и все. Зачем разговаривать? Это не разговор, это просто ругать взаимная.
И. Панкин:
- Но по ракетам же договорились быстро и оперативно.
Г. Бовт:
- По ракетам договорились за них. До них. 10 лет назад. И не Путин, а Медведев. Поэтому просто его продлили автоматически и все. Чтобы не заморачиваться с переговорами, которые в обозримом будущем могут зайти в тупик.
И. Панкин:
- Вы копните глубже - Горбачев договорился с Рейганом.
Г. Бовт:
- Ну, там другие параметры были договора. СНВ-3 заключали Обама с Медведевым.
И. Панкин:
- Ну, первый шаг-то сделал Горбачев.
Г. Бовт:
- Первый шаг сделал еще Брежнев с Никсоном, давайте уж тогда копнем по-настоящему.
И. Панкин:
- А что там было?
Г. Бовт:
- Первые договоры об ограничении вооружений ОСВ-1 и ОСВ-2 - это все брежневские договоры.
И. Панкин:
- Хорошо. Так вот, я как раз начал с персоны Петра Толстого, который зампред парламентской ассамблеи Совета Европы как раз, который вице-спикер Госдумы и который как раз написал о том, что в России допускают выход из Совета Европы из-за требования ЕСПЧ по Навальному. Так вот, он же критиковал акцию, которую сторонники Навального пытались организовать 14 числа, в День Всех Влюбленных - с фонариками. Типа, если вы поддерживаете Навального, выйдите, пожалуйста, на улицу и посветите фонариками… И Толстой об этом не очень лестно высказался, он сказал, что таким образом поступали коллаборационисты с блокадном Ленинграде, подсвечивая бомбардировщикам на здания, которые стоит бомбить. Акция торжественно и полностью провалилась. Ну, хотя бы потому, что взрослые люди старше 25 не захотели выходить на улицу с фонариками, молодые почему-то тоже не захотели выходить на улицу с фонариками. Да и глупая акция сама по себе была, конечно. Но не очень осторожно, как мне кажется, все-таки по этому поводу выступил Петр Толстой. Он сказал, что эти действия и призывы похожи на действия коллаборационистов… По этому поводу высказался главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов. Он сказал, что Петра Толстого надо привлечь за это к суду, потому что он, как историк, а он историк, таким образом оклеветал блокадников Ленинграда, ибо ни одного случая наведения с помощью фонариков немецких бомбардировщиков в архивах НКВД нет.
Г. Бовт:
- А что я должен по этому поводу вам сказать?
И. Панкин:
- По порядку. Может, вы не солидарны со мной по поводу Петра Толстого, что это было неосторожное высказывание?
Г. Бовт:
- Так и что? Мне кажется, по каждому спорному историческому случаю не надо заводить уголовное дело - это первое. Второе - формально Венедиктов прав, потому что таких случаев действительно не было. И Толстой либо соврал, либо ошибся.
И. Панкин:
- Кстати, действительно, я вот хотел бы понять про коллаборационистов в блокадном Ленинграде, чем они там занимались-то, город в блокаде находился.
. Бовт:
- Сам по себе термин коллаборационисты по отношению к блокадникам неправильный. Они могут быть диверсантами теоретически, но и таких тоже не было. А коллаборационисты - это те, кто сотрудничает с врагами на оккупированной территории. Ленинград оккупирован не был. Поэтому коллаборационистов там тоже не было и быть не могло.
И. Панкин:
- Получается, формулировка неверна. Ну, он мог бы назвать их предателями просто.
Г. Бовт:
- Формулировка неверна и по сути он неверно высказался, потому что не было таких случаев в блокадном Ленинграде, чтобы кто-то светил фашистам. Глупость это какая-то полная.
И. Панкин:
- Да, как-то не особо удачно высказался Петр Толстой. Другой вопрос, зачем ему это надо было? Мне было очевидно уже с самого начала, что акция-то провалится безнадежно. Вы, кстати, что думаете по этой акции?
Г. Бовт:
- Это наивная такая достаточно акция, что про нее говорить? Мне кажется, что с точки зрения даже пиара, вот если посмотреть и абстрагироваться от отношения к этому политическому, с точки зрения пиара это некреативно просто. Мне кажется, что некреативно в нашей стране. Может быть, в какой-то европейской стране это креативно. Но надеяться на то, что подсветки фонариками расшатают режим - это дурь какая-то полная. Он вычитал это, наверное, в книжках про цветную революцию, что там какой-то пункт был, что нужно использовать источники света для того, чтобы расшатывать режим. Ну, глупость это все.
И. Панкин:
- А это ж не сам Навальный придумал, это его приспешник Волков придумал.
Г. Бовт:
- Я про Волкова и говорю.
И. Панкин:
- Итак, Сенат оправдал Трампа на процессе по импичменту - давайте к международной повестке передвинемся. Мне было, правда, очевидно, что импичментом все-таки задавят Трампа, а тут, смотрите, Сенат оправдал его.
Г. Бовт:
- Почему вам было очевидно? Там не набиралось две трети голосов никаким образом. Это нужно, чтобы 67 сенаторов проголосовали, это надо, чтобы 17 республиканцев перебежали на сторону демократов. Это полный позор будет. Зачем им это делать?
И. Панкин:
- А я вас наслушался, вы с такой уверенностью говорили о том, что Трампа сейчас будут давить…
Г. Бовт:
- Не надо передергивать. Я говорил, что его будут давить - его и будут давить. Но это не значит, что республиканцы давили бы его в Сенате на радость демократов и потакая демократам. Его потом удавят самой республиканской партией, если увидят, что у него нет никаких шансов, например, победить на выборах. Но если у них не будет никого, кто может взять номинацию на следующих выборах, то я не исключаю, что придется, сблевывая в унитаз, смириться с новым выдвижением Трампа.
И. Панкин:
- А я вас не то чтобы передергиваю. Но для того и щука - чтобы карась не дремал!
Г. Бовт:
- Да, конечно. Только вы у нас кто?
И. Панкин:
- Да это неважно.
Г. Бовт:
- Щука, что ли?
И. Панкин:
- Получается, что так, да. А что, я недостаточно зубаст, по-вашему?
Г. Бовт:
- Ну да, есть такое, конечно.
И. Панкин:
- Хорошо, ладно. Идем дальше. Трамп же теперь может политическую партию создать какую-нибудь?
Г. Бовт:
- Ну, может создать, но в принципе третья партия в Америке имеет мало перспектив традиционно.
И. Панкин:
- За него 80 миллионов человек проголосовало, напоминаю.
Г. Бовт:
- Да, проголосовало. Но когда он создаст третью партию, то, может быть, за него проголосует только 40 миллионов человек и он не выиграет ни в одном штате. И это будет позорное поражение. Дело в том, что просто третьи партии - можно расколоть основную партию, но как-то ничего потом не снискать на общенациональной арене. Такой был классический пример - выборы 1916 года, когда Теодор Рузвельт, поссорившись с руководством республиканской партии… Предыдущий президент был Теодор Рузвельт, потом за ним был Уильям Тафт. Он с ним поссорился и создал свою партию - прогрессистскую. И вот республиканцы и прогрессисты в целом набрали до кучи больше, чем кандидат демократов. Но прогрессистская партия Рузвельта не выиграла ни одного штата и в результате победителем стал Вудро Вильсон, который получил чуть ли не на 40 миллионов голосов меньше, чем в сумме два республиканца.
И. Панкин:
- Понятно. Между тем, подытожим - по поводу международных взаимоотношений. Дело в том, что американцы устроили маневры в Черном море, наш МИД уже отреагировал на этот счет, сказав, что это угроза миру. Конечно же, не обошлось без заявлений Йенса Столтенберга, который является главой вот этого альянса натовского. Он сказал, что все это необходимо после нелегальной аннексии Крыма. Вот такие дела. Вы не будете комментировать? Я знаю, вы не любите заявления Столтенберга…
Г. Бовт:
- Не люблю. А что тут комментировать?
И. Панкин:
- Нечего, да. Живем дальше. И скоро прилетят инопланетяне и закроют проект, цитирую я вас. Иван Панкин, Георгий Бовт были с вами, остались довольны. До свидания.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
