«Это гигантская волна»: врач Алексей Водовозов объяснил, в чем главная опасность «омикрона»

Программа, которая развенчивает мифы о коронавирусе и вакцинации
Анна Добрюха и Мария Баченина выясняют у врача, медицинского журналиста, научного редактора Алексея Водовозова всё, что известно к данному моменту про «омикрон»

М. Баченина:

- Этого эксперта мы ждали очень давно. У нас в гостях врач, медицинский журналист и научный редакторАлексей Водовозов.

А. Добрюха:

- Первый рабочий день этого года начался с достаточно тревожных новостей. Из США пришла информация, что более 1 миллиона 350 тысяч новых случаев коронавируса было выявлено. При этом на днях ВОЗ заявила, что в течение ближайших двух месяцев «Омикроном» заразится больше половины Европы. Когда нашу страну накроет цунами «Омикрона»? Каких цифр могут достигнуть заражения?

А. Водовозов:

- Мы обычно от них отстаем не сильно долго. У нас сохраняется сообщение. В основном между Европой, с Соединенными Штатами в меньшей степени. Так что в Европе поднялось, у нас тоже будет где-то в ближайшее время. По Москве мы уже сейчас видим рост. Представители Роспотребнадзора заявляют о примерно ста тысячах людей, которые будут выявляться в день. Но мы здесь упремся в емкость лабораторий. Наши цифры заболеваемости будут зависеть от того, сколько тестов мы сможем сделать.

Если посмотреть по США, почему у них такие огромные цифры, иногда это накопительный эффект. Люди часами и днями стоят в лаборатории, чтобы сдать анализы, это не всегда получается. Возникает гигантский наплыв. Что будет у нас – посмотрим. Но то, что это будет шестизначная цифра, это точно.

А. Добрюха:

- Это произойдет до конца января?

А. Водовозов:

- Да, по Москве мы уже видим четкий подъем. Москва обычно начинает это дело, потом подхватывают другие крупные города. И затем уже идет в регионы.

М. Баченина:

- Вы сказали, что тут не последнюю роль сыграет количество лабораторий. Еще какие-то факторы будут влиять на масштабы роста заболеваемости? Сегодня ВОЗ сделал заявление о том, что, несмотря на то, что заболевание штаммом «Омикрон» проходит менее страшно, чем «Дельтой», но больше всего страдают люди пожилого возраста и с сопутствующими заболеваниями.

А. Водовозов:

- Разные факторы оказывают воздействие на заболеваемость и осложнения в виде госпитализации. Мы тоже считаем госпитализацию своеобразным осложнением. Это тяжелое течение, которое требует стационарной помощи. Здесь влияют разные факторы. На первый в подавляющем большинстве случаев будут влиять различные ограничительные меры. Причем их комплексное выполнение. Здесь и ношение масок, с которыми у нас полная беда, это и социальная дистанция, с которой еще хуже, это и обработка рук, о которой все уже забыли, несмотря на то, что в метро стоят очень удобные диспенсеры. Это снижает и уровень кишечных инфекций. Это отметили во всем мире. И в том числе вот эта вся разъяснительная работа, которая у нас ведется.

Открываешь интернет, с одной стороны – Мария Шукшина со страшилками, а с другой стороны – Мясников рассказывает, что опять ОРЗ. Какое, к черту, ОРЗ? Такого быть не может. Какие конкретно ОРЗ вызывают такое количество госпитализаций или летальных исходов? Какое ОРЗ оставляет после себя многомесячный хвост и влияет так на нашу жизнь, мы даже не знаем – как. На сколько лет вперед нам испортил жизнь ковид, особенно тем людям, которые перенесли его без иммунной защиты той же вакциной. Это один блок вопросов, который касается заболеваемости. Помимо емкости лабораторий.

Еще одна важная вещь. Дело в том, что изменение клинической картины так ярко началось более-менее с «Дельты», а «Омикрон» еще добавил своих ноток. Его, действительно, довольно сложно распознать. У нас раньше было так: пропал нюх – надо бежать в лабораторию, либо вызывать врача, либо что-то в этом роде. А сейчас это может быть насморк, боль в горле, другие проявления, не характерные для ковида. То есть до кашля дело может даже не дойти.

М. Баченина:

- Вроде легкой простуды.

А. Водовозов:

- И человек путает. Очень тяжело спутать. Поэтому получится так, что у нас еще большое количество людей переболеет неофициально. Их и так было более чем достаточно, но сейчас их будет еще больше. Поскольку они не считают себя больными коронавирусом, они продолжают ходить на работу, ездить в транспорте, посещать прочие места массового скопления людей. Поскольку им тяжело при этом дышать, маску они не будут надевать. И будут распространять «Омикрон». Поэтому эта довольно большая волна накроет и нас в том числе. Я боюсь, что цифры у нас будут даже, может быть, выше. Но все это упрется в емкость лабораторий.

М. Баченина:

- Путин, Попова начали прямо в колокола бить. До этого у нас было какое-то ватное состояние. Россию Бог любит, пронесет.

А. Водовозов:

- Вторая часть. А вот про госпитализации, про летальные исходы, про все тяжелые течения и прочие вещи, а вот это уже напрямую зависит от вакцинации, от охвата. И это мы можем посмотреть по абсолютно всем странам, где привитых больше, чем у нас. Сложно найти такую страну, где было бы меньше, чем у нас. Это надо идти в Африку. А все остальные более-менее нормальные страны уже давно перешли рубеж и 50, и 60 процентов. Некоторые уже под 80-90, как скандинавские.

Если мы посмотрим США, буквально сегодняшние данные. 752387 заболевших. 2641 летальных исходов. А теперь считаем наши: 17946 заболевших, 745 летальных исходов. Соотношение далеко не в нашу пользу. Даже в десятки раз. Разница гигантская. И как раз это зависит напрямую от вакцинации.

М. Баченина:

- Это только из-за вакцинации?

А. Водовозов:

- Да. Это во всем мире показано. Чем коварен «Омикрон»? Он пробивает защиту и переболевших, и привитых. Понятно, что у привитых в меньшей степени, но тем не менее, они тоже вовлекаются в этот процесс. И их довольно много получается в статистике заболеваемости. А вот если мы посмотрим статистику госпитализаций, помещения в отделения реанимации и интенсивной терапии, летальные исходы, тяжелые осложнения, все эти вещи, то во всем мире картина примерно одинаковая сохраняется. Среди привитых таких людей в десятки раз меньше.

М. Баченина:

- А если они случаются, то там должны быть серьезные сопутствующие заболевания. Человек и так страдает.

А. Водовозов:

- Мы до сих пор не имеем единого центра статистики по этим делам. Нам приходится ссылаться на что угодно, только не наши цифры. Это очень сильно мешает работе. Нам нужны цифры, чтобы мы могли опираться и рассказать, сколько у нас заболевших.

М. Баченина:

- А оперштаб у нас чем занимается?

А. Водовозов:

- Они собирают статистику. Сейчас мы можем сказать, что у нас с привитыми людьми, сколько из них попадает в стационар? По возрастам, по осложнениям. Нет. А нужен такой единый центр. Посмотрите абсолютно все остальные страны. Мы можем даже прийти в Аргентину на сайт их Минздрава и получить довольно четкую разбивку, в том числе по нашему «Спутнику». Но в России по нашему «Спутнику» мы не можем получить точно такую же разбивку. Это очень сильно мешает.

К счастью, у нас есть на что сослаться. Все еще есть статистика по другим странам, на которую мы можем опираться. Так вот, все, что там происходит, оно примерно одинаково. Когда наши врачи об этом рассказывают, тот же Проценко или Вечорко, да, вот эти проценты у нас совпадают. Что у привитых, действительно, это заболевание течет гораздо легче. Я могу на своем личном опыте сказать, что у трех привитых человек в моей семье был ковид. И это была недельная экскурсия, лайт-версия, это был один день температуры и два или три дня потери обоняния.

А. Добрюха:

- Если человек не привит, то шансы умереть при заражении «Омикроном» примерно такие же, как при заражении «Дельтой»?

А. Водовозов:

- Примерно. Тут важная вещь. В процентах, наверное, это будет поменьше. По крайней мере, та предварительная информация, которая у нас на сегодня есть, она примерно про это говорит. Понятно, что мы сможем судить более-менее об «Омикроне», как и о «Дельте», где-то через полгода, когда у нас накопится нормальное количество информации, когда препринты пройдут рецензирование, когда они станут нормальными публикациями в научных журналах. И тогда мы станем понимать, как оно на самом деле есть. Но те обрывки информации, которые есть сегодня, получается, что в процентах там вероятности поменьше. Но проблема в том, что это гигантская волна. Она не сравнима по уровню заболеваемости. У нас огромное количество в штуках получится тех же летальных исходов, тех же госпитализаций и всего остального. Это будет огромной нагрузкой на здравоохранение.

И здесь у нас летальные исходы могут появиться внезапно, не связанные напрямую с коронавирусом. Кого-то вовремя не довезли до стационара, например, из ДТП. Кто-то поймал инсульт или инфаркт. И его просто не успели довезти. Посмотрите, за сколько сегодня доезжает скорая за пределами МКАД. И вот эти летальные исходы тоже будут вкладываться в избыточную смертность. И мы в итоге потом посмотрим, как нам всем сильно навредил ковид.

А. Добрюха:

- Просто каждый человек достаточно эгоистично подходит к вопросу. Если у меня шансы умереть от «Омикрона» поменьше, то и не пойду прививаться. Но надо понимать, что другие возможности умереть у него повышаются с учетом волны «Омикрона».

А. Водовозов:

- Безусловно. Здесь вопрос даже не в этом. Говорят: реже вызывает пневмонию. Действительно, похоже, что «Омикрон» медленнее добирается до легких. Но он устраивает такой бронхиолит, что мало не покажется. Люди слабо себе представляют, что такое мощный бронхиолит.

М. Баченина:

- Выплюнуть легкие.

А. Водовозов:

- А здесь – выплюнуть бронхиальное дерево. Это ничуть не легче ни по кашлю, ни по интоксикации, ни по всему остальному, ни по проблемам с дыханием. Это очень тяжелое состояние. Если до него дойдет дело, ничего хорошего.

А. Добрюха:

- Отличить «Омикрон» от простуды становится все сложнее. Биолог Ирина Якутенко из Германии рассказала, что появилось американское исследование о том, что экспресс-тесты на коронавирус стали врать. Они не ловят «Омикрон». Люди идут с отрицательным результатом на работу, в гости. При этом у них уже много вируса, который они могут передавать окружающим. Что с этим делать?

А. Водовозов:

- Мы сегодня считаем, что все, что похоже на простуду, это, скорее всего, будет коронавирус. Просто потому что конкретно сейчас это превалирующая инфекция. И действовать нужно соответственно. Если у вас нет высокой температуры, одышки, кашля, то врача вызывать не обязательно. Но соблюдать остальные меры нужно. Мы стараемся как можно меньше появляться в людных местах, не ходим в магазин, а заказываем продукты на дом. Если нам вдруг нужно куда-то выйти, мы надеваем не маску, а респиратор второго класса защиты. Важно – без клапана выдоха. Если человек болеет, через клапан выдоха туда будет выходить довольно большое количество вирусных частиц.

Нужно соблюдать социальную дистанцию, обрабатывать руки, и прочее. То есть ведем себя как зараженные коронавирусом. Даже если это не подтвердилось. Это ненадолго. Вы остаетесь опасными для окружающих примерно 10-12 дней.

М. Баченина:

- То есть мы не сидим дома?

А. Водовозов:

- По возможности, конечно, сидим. Но это не всегда возможно. Можно сдавать тесты, есть лаборатории, которые выезжают на дом. Лучше убедиться, что у вас нет этого заболевания. Вы можете переносить его легко. Но подарите кому-то, кто либо сляжет в стационар, либо вообще умрет.

М. Баченина:

- Говорят, что привитые переносят «Омикрон» легче. А что насчет постковидного хвоста после такой легкой формы?

А. Водовозов:

- Есть тонкость. Не важно, в какой форме переносил человек ковид. Постковидный хвост возникает даже у легко переболевших. И сегодня показано, что уровень аутоантител, то есть тех, которые вызывают различные аутоиммунные патологии, поражают суставы, почки, кожу и прочие органы и части тела, они даже у переболевших легкой формой поднимаются до очень значимых уровней и очень долго держатся. Как это потом реализуется клинически, еще предстоит выяснить, но такая лабораторная находка есть. Это касается людей не привитых и переболевших.

В том случае, если человек привит, постковидного хвоста у него почти не бывает. Это единичные случаи, когда у людей привитых и переболевших потом возникает постковидный хвост. Это довольно большая разница и довольно существенный аргумент в пользу вакцинации. Мы таким образом убираем возможные следующие обострения, осложнения, последствия. Как раз у ковида есть неизученные последствия. У вакцин их нет. Имеются в виду отдаленные последствия, что через пять-десять лет. От вакцины уже через несколько недель ничего не остается.

А вот ковид может, как показывает множество исследований, в том числе вскрывали трупы погибших, выделяли оттуда вирус, смотрели, какие последствия, что поражает, - так вот, поражается абсолютно весь организм. Нет таких запчастей в нашем организме, в которых не было бы поражений, в которых не находили бы вирусы.

Есть мозговой туман, когнитивное снижение, даже в возрасте 18-49 лет, в самый расцвет, огромные проблемы со всеми когнитивными функциями. Это внимание, память, работоспособность умственная, вербальная беглость. Когда вас просят назвать всех животных на букву «ц», вы вспоминаете в лучшем случае цаплю, и на этом все. Есть еще интересные находки. Страдают исполнительные функции. Это планирование, например. Либо поведение в социуме, еще что-то в этом роде. У людей возникает масса проблем. И все они связаны с постковидом. Там и психиатрия подъезжает в том числе в виде настоящих клинических депрессий и прочих вещей.

И это еще мы не считаем органику – сердце, почки, печень и все остальное. Это все летит, сыплется. И мы не можем сказать, у кого именно это произойдет. Как долго это будет сохранять. И как это в итоге повлияет на продолжительность жизни. Есть очень спекулятивные оценки, что у госпитализированных людей ковид отбирает примерно от 1,5 до 10 лет ожидаемой продолжительности жизни. Я бы сказал, что это очень существенно.

А. Добрюха:

- Доказано, что вакцинация отрубает постковидный хвост.

Какие есть последние данные по влиянию «Омикрона» на детей? В некоторых зарубежных СМИ появились сообщения, что идет рост госпитализации детей и молодежи при «Омикроне» чуть ли не в 5-6 раз.

А. Водовозов:

- К сожалению, так. У нас сослаться не на что.

М. Баченина:

- Говорят, что детей не положишь даже в самые дорогие госпитали ни за какие деньги. Мест нет.

А. Водовозов:

- Берем Американскую академию педиатрии и Ассоциацию детских больниц Америки. Они посчитали, за первую неделю 2022 года 580 тысяч случаев у детей. Это самая высокая цифра за все время пандемии. Такое впечатление, что пандемии до этого вообще не было. Это гигантский скачкообразный рост. Максимум, который был за все время пандемии, 200 с чем-то тысяч за одну из недель. А сейчас – 580 тысяч. И дети требуют госпитализации, у них развиваются различные неприятные вещи, такие как мультисистемный воспалительный синдром. Это специфически детская реакция на коронавирус. Вакцинация в десятки раз снижает риск развития этого синдрома.

У детей немножко отличается и клиника, и все остальное. У них чаще поражаются не дыхательные пути, а все остальное. Зачастую это бывает и головной мозг. Это вещь очень сложная, непростая. Они болеют в большом количестве, распространяют и между собой, в школах, и потом переносят в семьи. Дети – это топливо людей пандемии. Это было хорошо известно по гриппу. Сейчас коронавирус начал пользоваться тем же.

«Дельта» довольно активно смещалась с детей, а «Омикрон» вообще, считайте, детский целиком. Я боюсь, что у нас будут примерно такие же цифры, по крайней мере, та отрывочная информация, которую удается получать от педиатров, примерно о том же самом говорит.

М. Баченина:

- Если разделить наше общество на взрослую и детскую части, то детей мы еще не прививаем. Единственный способ – оставлять детей дома. Сколько можно?

А. Водовозов:

- Обещали, что чуть ли не на этой неделе будет в гражданском обороте «Спутник М». По крайней мере, в Питере и в Москве точно. А что дальше – сложно сказать.

М. Баченина:

- Что бы вы сказали родителям, чтобы их успокоить?

А. Водовозов:

- Про ковид – нечем успокоить. Мы не знаем, какие последствия он окажет на ребенка. Мы не можем оставить ребенка один на один с инфекцией. Она не изучена. А если мы говорим о вакцине, то она протестирована на трех тысячах детей.

М. Баченина:

- Но короткий срок.

А. Водовозов:

- Этого более чем достаточно. Эту вакцину сделали не с нуля, а ее сделали на основе взрослого «Спутника», у которого под сотню миллионов случаев применения по всему мира. Даже больше, если прикинуть дозы целиком. Почти 200 миллионов доз. И вся информация, которая есть по «Спутнику» в мире, говорит о том, что «Спутник» переносится относительно хорошо. Имеется в виду, что могут быть только кратковременные реакции. Это подъем температуры, боль в месте введения, покраснение в месте введения. Никаких тяжелых осложнений, никаких ужасных отдаленных последствий, ничего этого нет.

«Спутник» эффективен на уровне международно признанном. Несмотря на то, что с документальной его регистрацией пока что есть проблемы, но там политика, экономика, еще и наши не всегда хорошо работают с документацией, надеюсь, этот пример их научит, как нужно правильно составлять документы, но самое главное, что и в исследованиях, и в разговорах, в публикациях «Спутник» стоит вместе с МРНК-вакцинами, которые сегодня максимально эффективны. По некоторым показателям он даже лучше, чем эти МРНК-вакцины. По некоторым чуть похуже. Это мирового уровня вакцина.

В детской вакцине ниже количество антигенов. Исследования проводили для того, чтобы показать, что и этого детям достаточно. Меньше вероятность развития даже реакций после вакцинации. Эффективность осталась та же. По детям есть масса зарубежных цифр. Во многих странах прививают уже и младших детей. И это лучшим образом на них сказывается. В том случае, если мы не хотим проблем своему ребенку, в том числе отдаленных, не изученных и прочих вещей, надо пользоваться достижениями современной медицины.

У ребенка есть телефон, планшет, интернет. А почему мы отказываемся от вакцин? Хотя это такого же уровня разработки. И некоторые из перечисленных гаджетов гораздо более опасны, чем те же вакцины.

А. Добрюха:

- Некоторые слушатели пишут: мы знаем, что «Спутник М» содержит в пять раз меньше дозу действующего вещества. Если подростку 17 лет и 9 месяцев, то ему в пять раз меньше, а если ему 18 лет, то уже в пять раз больше.

А. Водовозов:

- Эта доза даже для взрослых людей подбиралась в клинических исследованиях. Не просто так. Это минимально эффективная и при этом минимально реактогенная доза. Эта разница детская – для сильно младших, где-то 12-14 лет. Для более старших детей, если им сейчас через пару месяцев исполняется 18, я бы подождал, не колол детский «Спутник», а сделал бы через два месяца нормальный взрослый.

А. Добрюха:

- Ценный совет. При каком количестве доз вакцины можно чувствовать себя спокойным и защищенным, с учетом распространения «Омикрона»?

А. Водовозов:

- Мы себя сможем почувствовать защищенными, когда все это закончится. Это единственный вариант.

М. Баченина:

- А это закончится?

А. Водовозов:

- Когда-нибудь закончится. Либо люди, либо коронавирус. Одно из двух. Я надеюсь на сценарий, когда коронавирус уйдет в резервуар и будет периодически появляться в нашей популяции. Не похоже, что он собрался уходить с планеты. Но пусть хотя бы прилично себя ведет.

Если мы говорим о количестве доз, то здесь есть несколько важных нюансов. Скорее, зависит не от количества доз, а от их свежести. Как давно они были введены. Если мы смотрим двухдозовую вакцину, то ее хватает примерно на пять-шесть месяцев. Поэтому тот же Pfizer сейчас снизил этот срок с полугода до пяти месяцев. Ревакцинация рекомендуется уже через пять месяцев после предыдущих двух доз.

Если человек сделал ревакцинацию, то на два-три месяца он может расслабиться. Он продолжает носить маску, продолжает соблюдать социальную дистанцию. Просто для себя понимает, что, скорее всего, у него риск заражения крайне низкий. Даже если вдруг он заразится, то у него все это пройдет в демо-версии, то без госпитализации и прочих неприятных для человека спецэффектов. Мы не можем в штуках пересчитать дозы. Мы можем в лучшем случае посмотреть, в каком интервале времени они были сделаны. Чем меньше интервал от последней дозы, тем выше уровень защиты.

А. Добрюха:

- А почему после ревакционации уменьшается срок интервала?

А. Водовозов:

- Просто потому, что сейчас накопились данные, которые показывают, что «Омикрон» этого недостаточно. «Дельта» было достаточно, она не пробивала, да, были пробивные случаи, тот же Израиль, потом все остальные страны. То есть, там были пробивные случаи, но для «Дельта» это было в меньшей степени характерно. Для «Омикрон» прямо в полный рост.

М. Баченина:

- Я записалась на ревакцинацию.

А. Водовозов:

- Нужно.

М. Баченина:

- Сегодня. Нет, я не про то, что идти или не идти, это не обсуждается. Может, мне не нужно «Лайтом», может, мне снова «Спутник V» двойную дозу забабахать?

А. Водовозов:

- Нет. Как вы понимаете, больше – не значит лучше в данном случае тоже. Здесь наша задача какая? Просто напомнить иммунитету. У нас, на самом деле, там все хорошо после двух доз, он очень неплохой развивается. Другое дело, что из-за того, что он как бы не участвует в боевых действиях, то есть, у нас нет нападения коронавируса, постепенно идет снижение антительной защиты. Но при этом, например, клеточная защита остается на очень неплохом уровне. Что такое клеточная защита? Это означает, что мы можем избавиться от тяжелых форм, от осложнений, от прочего. Как у нас обычно бывает? Проникает гигантское количество вирусных частиц. Антитела, циркулирующие в крови либо находящиеся в межклеточном пространстве, часть из них связана. Вот если антител больше, чем проникших вирусных частиц, у нас даже заболевания не возникнет. То есть, это защита от симптоматического ковида. Но если антител меньше, чем проникших частиц, то часть частиц проникнет в клетки. И мы получим симптоматический ковид. Но тогда подтягиваются клетки-убийцы – Т-киллеры – они начинают ходить по нашим клеткам, проверять у них документы. И если вдруг кто-нибудь укрывает у себя мигрантов, а это очень легко узнать по производимым белкам, то такая клетка уничтожается целиком, полностью. До того, как оттуда выйдут новые наштампованные вирусные частицы. То есть, это защита от тяжелого течения уже, то есть, она как бы у нас эшелонированная, это оборона.

Так вот, бустом, одной дозой мы просто увеличим количество антител, мы усилим первую линию защиты. А вторая и так неплохо работает.

М. Баченина:

- Понятно. У вас образы просто восхитительные!

А. Добрюха:

- Поддерживаю! Алексей, в начале года во время праздников пришла потрясающая новость, что в Японии местные ученые, как пишут СМИ, разрабатывают пожизненную вакцину от COVID-19. Причем, отмечалось, что она основе вакцины от оспы давно изобретенной. Вот вы можете предположить, за счет чего вакцина может давать именно пожизненный иммунитет? И есть ли примеры таких вакцин среди уже существующих?

А. Водовозов:

- Это очень интересный вопрос, на самом деле. Дело в том, что японские ученые подстраховались, они сказали, что все это к 2024 году. Как вы понимаете, к этому времени либо шах, либо ишак: тут как бы два варианта. Поэтому могут сказать, что не получилось или еще что-нибудь в этом роде. Я боюсь, что в данном случае это, скорее, такие рассчитанные на пиар, на какое-то внимание со стороны СМИ вещи в большей степени, чем опирающиеся на большой научный базис работы.

Я не исключаю, что такое возможно. У нас есть пожизненная вакцина, ну, чисто теоретически – да. Все, что мы сейчас имеем в виде вакциноуправляюмой инфекции, ну, тот же полиомиелит, например, да, конечно, там ревакцинаций 5-6 получается, то есть, довольно много, но после этого мы, действительно, в течение всей жизни защищены.

Далее. Что у нас? Корь – с ней сложно. Дело в том, что да, действительно, у нас была сначала однодозовая вакцина, ее не хватало. Было показано, что да, слишком много прорывных случаев, поэтому в 80-е годы добавили вторую дозу вакцины, к концу 80-х. Теперь она у нас двухдозовая. Дает ли она пожизненную защиту? Ну, в большинстве случаев дает. Но небольшой процент прорывных случаев, он сохраняется.

То же самое с ветрянкой. У нас сейчас есть вакцина от ветрянки? Есть. Но она детская. Она, конечно, снижает вероятность заболевания взрослых, а это чаще всего опоясывающий лишай, то есть, это вирус герпеса вызывает ветрянку, на самом деле, один из вирусов герпеса. И у взрослых она проявляется именно таким образом. Если у кого-то есть опоясывающий лишай, то у вас – ветрянка. Поздравляю! И поэтому сегодня некоторые разработчики стали, тот же «Pfizer» и «BioNTech», они на основе своей mPHK-вакцины сейчас делают вакцину против ветрянки взрослых, то есть, против опоясывающего лишая. Если все будет нормально, она тоже получится пожизненная.

Вопрос в чем? Что удается ли нам загнать за штакетник вот этот самый вирус? Какой-нибудь, неважно какой. Если его мало, если этих случаев в мире нет, если он не успевает изменяться, то да, конечно, у нас получается, что иммунитет обеспечивается пожизненно. Просто потому, что именно этот вирус не изменившийся, он в человека проникнуть не сможет.

Вот смотрите: от «Дельта» защита была очень неплохой. Если мы посмотрим по всем вакцинам, то уровень даже защиты от симптоматического ковида был приличный. Если бы все остановилось на «Дельта», то можно было бы сказать, что да, мы могли бы выйти на какой-то, не знаю, пожизненный, может, уровень со временем. А вирус-то изменяется. У него еще огромное поле для экспериментов. И поэтому «Омикрон» сейчас, он все это поломал. И нам все это придется строить заново, нам придется заново создавать все эти защитные сооружения и прочее.

Вопрос в том, что вирус изменяется, поэтому пока что говорить о том, что мы создадим пожизненную вакцину, ну, это спекулятивно, скорее, так.

М. Баченина:

- Кстати, еще одна новость про препараты при ковиде. Говорят, что может облегчить состояние виагра. У меня вопрос: как и за счет чего?

А. Водовозов:

- Мне сложно сказать. Я как-то не встречал такое.

М. Баченина:

- Анна, напомни мне, откуда эта новость?

А. Добрюха:

- Эта новость прошла по нескольким СМИ. И там, насколько я помню, как-то связывали, что виагра обладает эффектом расширения сосудов, как-то это увязывали с облегчением состояния…

А. Водовозов:

- А, имеется в виду, что облегчить состояние? Ну, может быть. Тут сложно сказать. Тут должна быть определенная какая-то патология, которая мешает, при этом изначально этот препарат оценивали для лечения легочной гипертензии, насколько я помню. И только когда внезапно выяснилось, что у него есть очень интересный побочный эффект, эти основные клинические исследования прекратили, немедленно открыли новые. И мы получили новый класс репотентеров.

Я не исключаю, что такое возможно. Но это будет не для всех. Скупать ее не нужно в запасы и не нужно есть ее. Тем более, во время изоляции. И чего вы будете делать?

Вопрос не в этом. В том, что препараты сейчас, действительно, пошли в гору, я бы сказал. Да, конечно, у нас долгое время не было вообще ничего. И лечить особо было нечем, несмотря на то, что пробовали весь арсенал, который есть под рукой.

М. Баченина:

- От нафталина до каких-то супер!

А. Водовозов:

- Вот именно так! Тот же противопаразитарный «Ивермектин» и антидепрессанты, по-моему, даже пробовали. Но сейчас у нас вроде бы как наметился неплохой прогресс в противовирусных препаратах, которые конкретно действуют на сам коронавирус. Вот конец года у нас ознаменовался тремя такими знаковыми сообщениями – это «Молнупиравир», «Нирматрелвир» и наш «Мир-19». Плюс сейчас еще добавился еще один препарат – разработка Novartis – они вроде бы тоже, у них результаты неплохие, там даже защита от госпитализации 78%. Очень неплохо!

М. Баченина:

- А как эта таблетка будет действовать?

А. Водовозов:

- Они все разные.

М. Баченина:

- Вдруг вот насморк, не надо идти сдавать ПЦР, закинулся. И если у тебя корона, то, скорее всего…

А. Водовозов:

- Нет, скорее всего, надо. Дело в том, что лекарства, в отличие от вакцин, они, все-таки, в нашем организме метаболизируются. И действуют не только на те клетки, в которых есть вирус, но и на все остальные, в том числе. У них есть четко выраженный побочный эффект. А перечень противопоказаний – это просто нечто! Можно сейчас уже найти, например, на сайте государственного реестра лекарственных средств инструкции. Например, «Ритонавир». В него входит вакславит, который сейчас будет производить «Pfizer». И посмотрите перечень, с чем он не сочетается. И плюс перечень побочек. Он гигантский!

М. Баченина:
- Короче, лучше не болеть. Уколоться и не болеть.

А. Водовозов:

- Да.

М. Баченина:

- Я сразу вспоминаю, которые раздавали в Москве лекарства, приносил с собой терапевт. Когда читаешь инструкцию, неважно, они работали или нет, там просто читаешь инструкцию, у тебя отвалится все!

А. Водовозов:

- Да.

М. Баченина:

- До того, как ты выздоровеешь или тебе это не поможет, потому что, понятно…

И теперь еще один вопрос. Все чаще звучат прогнозы, что 2022 год станет переломным. Эпидемию ковида удастся взять под контроль, например, если все переболеют «Омикрон», возникнет коллективный иммунитет. Насколько это реально, по вашему мнению?

А. Водовозов:

- Я бы не рассчитывал на коллективный иммунитет. Это такая вещь, которая нас подвела уже дважды. Мы на него рассчитывали в 2020 году, в 2021 году, особенно с приходом вакцин. Но вот как-то не сработало.

Мы видим, что, помимо вакцинации, помимо переболевания, есть очень важная вещь. Коронавирус продолжается в популяции нашей. Это означает, что продолжается его эволюция. Он продолжает изменяться, появляются новые варианты, которым начхать на все наши предыдущие достижения. И заявлять, что в 2022 году произойдет перелом, ну, часть его мы сейчас видим – полтора миллиона в США не было никогда за все время! У них есть интересная цифра: за первую неделю нового года у них заболело больше людей, чем за первые полгода пандемии! За одну неделю! Это, как раз, переломный момент. Действительно, он становится реально массовым. Вот сейчас вирус становится реально массовым. И сейчас мы увидим настоящие проблемы, а не то, что было в предыдущие два года.

М. Баченина:

- Понятно. Подводим итоги. Из того, что сказал сегодня нам Алексей Водовозов.

Первый номер – вакцинация. Второе – вспоминаем, что такое правильная маска без клапана выдоха, если вы больны. С клапаном выдоха, если вы здоровы. Тогда будет легко дышать, и почитайте, как с ними обращаться – с этими масками. Это не пошел, снял и выкинул, я понимаю, они стоят дорого.

Третье – мы руки обрабатываем, везде диспенсеры. И, собственно, слушаем «Антиковид». Тут каждый раз мы идем по темам, спрашиваем у экспертов.

Врач, медицинский журналист, научный редакторАлексей Водовозов был в эфире «Комсомольской правды». Спасибо вам, Алексей, от всей души!

А. Водовозов:

- Вам спасибо! Не болейте! Прививайтесь!

М. Баченина:

- Да, и у нас по традиции медицинский журналист Анна Добрюха и Мария Баченина провели эту программу.

Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Apple Podcasts, Google Podcasts, Яндекс.Музыке, CastBox и Player FM и слушайте, когда удобно!